— Поохотимся утром, незачем себя принуждать, — сказал он дракону.
— Спасибо. Сейчас мне и правда не очень хочется есть. — Отчаянный прикрыл глаза и лежал смирно, пока его мыли. Лоуренс, оставшись с ним наедине, подумал, что он уснул, но дракон приоткрыл один глаз и спросил: — Лоуренс, после боя всегда так бывает?
Лоуренсу не нужно было спрашивать, как именно: усталость и горе Отчаянного бросались в глаза. Труднее было ответить на вопрос дракона. Лоуренс очень хотел бы успокоить его, но этому мешали его собственные чувства. Состояние злости и взвинченности, знакомое по прошлым годам, никогда еще не держалось так долго. Он побывал во многих, не менее опасных боях, но сегодняшний разительно отличался от прежних. Сегодня враг угрожал не кораблю, а его дракону, успевшему стать для Лоуренса самым дорогим существом на свете. Ранения Лили, Максимуса и других «неродных» ему драконов звена тоже ни в коей мере не оставляли его равнодушным, потому что он видел в них братьев по оружию. Все здесь было совсем не так, как на море, и Лоуренс понимал, что оказался морально не готов к внезапной атаке.
— Да, боюсь, что последствия часто тяжелы — особенно, если твой друг ранен или, хуже того, убит. Могу сказать, что этот бой мне дался особенно трудно, ведь мы не искали его, и он не принес нам никакой выгоды.
— Это правда. — Отчаянный лежал грустный, жабо у него на шее обвисло. — Было бы легче, если бы мы дрались ради чего-то, тогда и Лили бы ранили не напрасно. Они просто взяли и набросились на нас. Нам даже защищать было некого.
— А вот и нет. Ты, например, защищал Лили. И заметь, что французы предприняли хитрую, совершенно неожиданную атаку. Численность у нас была равная, но они нас превосходили по опыту, между тем мы одержали победу и прогнали их прочь. Ты не находишь, что тут есть чем гордиться?
— Да, наверное. — Отчаянный немного расправил плечи. — Лишь бы с Лили было все хорошо.
— Будем надеяться. Не сомневайся, для нее сделают все, что только возможно. — Лоуренс погладил дракона по носу. — Ты, должно быть, очень устал. Может, уснешь? Почитать тебе что-нибудь?
— Вряд ли мне удастся уснуть, но тебя я послушал бы с удовольствием. Просто полежу и отдохну, пока ты читаешь. — Сказав это, Отчаянный сладко зевнул и заснул прежде, чем Лоуренс достал книгу. Осень брала свое, и ровное дыхание дракона облачками подымалось в похолодевшем воздухе.
Лоуренс, оставив его, зашагал к дому. В полях, где спали драконы, горели фонари, впереди призывно светились окна. Соленый воздух, несомый с моря восточным ветром, смешивался с медным драконьим запахом, привычным и почти не замечаемым. Лоуренсу выделили теплую комнату на втором этаже, с окном в сад. Его вещи уже распаковали и убрали в шкаф. Помятая одежда наполнила его душу скорбью. Прислуга запасников, видимо, имела об аккуратности такие же смутные представления, как и сами авиаторы.
В столовой для старших офицеров, несмотря на поздний час, стоял шум. Капитаны их звена собрались за длинным столом, но к пище почти не притрагивались.
— Как там дела у Лили? — спросил Лоуренс, садясь на свободное место между Беркли и Чинери, капитаном Дульции. Из всего отряда отсутствовали только Харкорт и капитан Имморталиса Литтл.
— Он разодрал ее до кости, чертов трус, — больше мы ничего не знаем, — сказал Чинери. — Ее до сих пор зашивают, и она совсем ничего не ела.
Дурной знак, понял Лоуренс. Обычно раненые драконы, если их не слишком мучает боль, становятся прямо-таки прожорливыми.
— А Максимус, Мессория? — посмотрел он на Беркли и Саттона.
— Наелись и спать залегли. — Лицо Беркли, всегда безмятежно-спокойное, теперь осунулось, на лбу темнела полоска крови. — Чертовски проворно сработали нынче, Лоуренс. Если б не вы, мы могли ее потерять.
— Недостаточно проворно, — сказал Лоуренс, прервав согласные возгласы других капитанов. Он не хотел получать похвалы за сегодняшний бой, хотя и гордился подвигами Отчаянного.
— Проворнее, чем мы все. — Саттон осушил бокал — судя по цвету его носа и щек, не первый. — Проклятые лягушатники застали нас врасплох. Какого черта они там патрулировали, хотел бы я знать!
— Маршрут из Лэггана в Дувр не такой уж секрет, Саттон. — К столу подошел Литтл, и все подвинулись, чтобы дать ему место. — Имморталис успокоился и начал понемногу есть. Передайте мне, кстати, того цыпленка. — Он отломил ножку и жадно принялся за еду.