– Благодарю за приглашение. Это и мне доставило бы огромное удовольствие, но сейчас прошу меня извинить. Я обещал Отчаянному почитать ему вслух.
– Почитать? – повторил Ренкин с юмором, плохо скрывающим удивление. – Ваша самоотверженность восхищает – впрочем, для нового опекуна это только естественно. Позвольте, однако, заверить вас, что драконы по большей части вполне способны занять себя сами. У некоторых наших офицеров заведено проводить с ними все свое свободное время, но я не хочу, чтобы вы, глядя на них, сочли это необходимостью или долгом, ради которого приходится жертвовать человеческим обществом.
– Благодарю, но в моем случае вы, право, беспокоитесь понапрасну. Отчаянный для меня самая лучшая компания, и наше общение приносит радость не только ему, но и мне. Буду счастлив присоединиться к вам позже, если вы не слишком рано ложитесь спать.
– Рад это слышать в обоих смыслах и готов вас ждать допоздна. Я здесь на курьерской службе, поэтому не тренируюсь и не должен придерживаться учебного расписания. Вниз я обычно схожу не раньше полудня, как ни стыдно в этом признаться, зато весь вечер буду в вашем распоряжении.
На этом они расстались. Лоуренс пошел к Отчаянному и обнаружил за дверью столовой трех кадетов – светловолосого и еще двоих, каждого с чистыми лоскутьями в кулаке.
– Сэр, не нужно ли вам еще тряпок для Отчаянного? – подскочил к нему белокурый. – Мы увидели, что он ест, и на всякий случай решили их принести.
– Что это вы тут делаете, Роланд? – осведомился Толли, несущий из столовой посуду. – Вы же знаете, что капитанам докучать не годится.
– Я вовсе не докучаю, – возразил мальчик, с надеждой глядя на Лоуренса. – Просто мне подумалось, что мы можем быть полезны. Он очень большой, а мы с Морганом и Дайером могли бы легко пристегнуться к нему. – И он предъявил некую странную сбрую, которую Лоуренс впервые видел вблизи: толстый ремень с парой лямок, а на лямках что-то вроде стальных петель. Присмотревшись, Лоуренс увидел, что эти петли можно раскрыть и прицепить к чему-то другому.
– У Отчаянного пока еще нет сбруи нужного образца, – сказал он, выпрямившись, – так что вряд ли вы сумеете к нему пристегнуться. Однако, – добавил он, пряча улыбку при виде их разочарования, – мы посмотрим, что можно сделать. Спасибо, Толли, – кивнул он слуге, – я сам с ними управлюсь.
– Да уж вижу, – беззастенчиво ухмыльнулся тот и ушел.
– Итак, вы Роланд? – спросил Лоуренс.
Трое мальчишек поспешали за ним, стараясь не отставать.
– Да, сэр. Кадет Эмили Роланд, к вашим услугам. А это Эндрю Морган и Питер Дайер, – продолжала девочка, не видя, к счастью, ошеломленного лица капитана. – Мы все третьеклассники.
– И очень хотим вам помочь, – подтвердил Морган, а большеглазый Дайер, самый маленький, только кивнул.
– Превосходно, – сказал Лоуренс, украдкой поглядывая на девочку. Крепенькая, подстриженная кружком, как и мальчики, с голосом едва ли выше мальчишеских. Вполне естественно, что он заблуждался на ее счет, и ничего странного в этом нет, если подумать как следует: Корпус в предвидении новых длиннокрылое должен, разумеется, принимать в кадеты и девочек. Капитан Харкорт, весьма вероятно, тоже училась здесь. Но что у них за родители? Лоуренс не мог представить себе людей, способных отдать дочь на военную службу в столь нежном возрасте.
Во дворе они застали переполох: драконы махали крыльями и голосили вовсю. Почти все они только что поели, и механики хлопотали, протирая на них сбрую. Вопреки словам Ренкина, большинство их капитанов стояли тут, разговаривая со своими подопечными. То же самое происходило, видимо, каждый день, когда драконы и их опекуны освобождались от занятий.
Лоуренс не сразу нашел в этой суматохе Отчаянного. Тот вышел за ограду, подальше от шума и суеты. Прежде чем заняться им, Лоуренс подвел кадетов к Левитасу. Маленький дракон одиноко свернулся под самой стеной, глядя на других драконов с их офицерами. Сбруя так и осталась на нем, но выглядела намного чище вчерашнего. Кожаные ремни протерли маслом, металлические части отполировали до блеска.
Именно к этим кольцам, как Лоуренс догадывался теперь, авиаторы и пристегивались. Левитас, маленький по сравнению с Отчаянным, был все же крупным созданием, и Лоуренс полагал, что перенести трех кадетов на короткое расстояние ему не составит труда. Дракон встрепенулся, счастливый оказанным ему вниманием, и с горящими глазами принял предложение капитана.
– Ну конечно, я легко подниму вас всех. – Кадеты, не менее счастливые, вскарабкались на него с ловкостью белок, и каждый привычно пристегнулся к двум разным кольцам.
Лоуренс, подергав лямки, убедился, что они держат надежно.
– Хорошо, Левитас. Неси их на берег, а мы с Отчаянным полетим следом за вами. – Он хлопнул винчестера по боку и вышел за ворота, лавируя между другими драконами. При виде Отчаянного он остановился как вкопанный: тот сидел, словно в воду опущенный. От счастливого настроения, в котором он пребывал после утренней тренировки, не осталось даже следа.
– Тебе нехорошо? – Лоуренс заглянул ему в рот. Судя по крови и застрявшему мясу, Отчаянный пообедал плотно. – Может быть, ты что-нибудь не то съел?
– Нет, все хорошо, только… Скажи, Лоуренс, я настоящий дракон?
Он никогда еще не говорил таким жалобным голосом.
– Самый что ни на есть настоящий. Почему ты спрашиваешь? Кто-то сказал тебе плохие слова? – Лоуренс вскипел от гнева при одной мысли об этом. Если авиаторы смотрят с сомнением на него самого – их дело. Пусть говорят, что хотят. Но он не потерпит, чтобы нечто подобное высказывалось Отчаянному.
– Нет-нет, – ответил дракон, однако Лоуренс усомнился в его правдивости. – Плохого никто не говорил, но пока мы ели, они не могли не заметить, что я не совсем такой, как другие. У всех драконов окраска ярче, чем у меня, и не так много распорок на крыльях. Еще у них хребет выпуклый, а у меня плоский, и на моих ногах больше когтей. – Отчаянный вертелся и разглядывал себя, перечисляя эти различия. – Из-за этого они смотрели на меня как-то странно, хотя плохого слова никто не сказал. Наверно, это потому, что я китайский дракон?
– Ну конечно, поэтому. Не забывай также, что китайцы – самые искусные в мире драконоводы, – твердо сказал Лоуренс. – Если уж на то пошло, это ты должен служить идеалом для всех остальных, и я умоляю тебя ни на миг не сомневаться в себе. Вспомни только, что говорил утром Селеритас о твоих летных качествах.
– Но ведь огонь я не выдыхаю и кислотой не плююсь, – заметил дракон, все еще удрученный. – И я не такой большой, как Максимус. – А потом помолчал и добавил: – Он и Лили едят первыми. Мы должны ждать, пока они закончат, а потом все вместе охотимся.
Лоуренс нахмурился. Ему не приходило в голову, что у драконов тоже есть своя иерархия.
– Дорогой мой, в Англии никогда не было дракона твоей породы, вот они и не знают, как с тобой обходиться. – Он старался подобрать объяснение, которое утешило бы Отчаянного. – Может быть, тут учитывается еще и статус их капитанов – ведь я из них самый молодой.
– Тогда это очень глупо. По возрасту ты старше большинства из них, и у тебя большой опыт. – Негодование на то, что так могли подумать о Лоуренсе, помогло Отчаянному преодолеть собственное уныние. – Ты сражался на войне, а они почти все еще только учатся.
– Сражался, но на море, а в воздухе все совсем по-другому. Однако никакое старшинство и никакой опыт еще не гарантируют ума и хорошего воспитания, так что не принимай это близко к сердцу. Уверен, что через год-другой тебя начнут ценить по достоинству. А пока скажи, сыт ли ты? Если нет, мы сейчас же вернемся в долину, где вы охотитесь.
– Да, сыт. В еде недостатка не было. Я брал, что хотел, и другие старались мне не мешать.
Он замолчал, так до конца и не развеселившись.
– Тогда полетели купаться, – сказал ему Лоуренс.
Отчаянный просветлел и чуть ли не час плескался в озере с Левитасом. Когда кадеты отмыли его дочиста, настроение у него заметно повысилось. Чуть позже он любовно свернулся вокруг Лоуренса, и они устроились почитать на теплых плитах двора. Однако на свою золотую с жемчугом цепь он смотрел чаще обычного и постоянно трогал ее языком. Лоуренс уже знал, что так он делает, когда хочет успокоиться, поэтому читал с чувством и ласково поглаживал переднюю ногу, на которой сидел.