— Я все же не вижу, в чем проблема, — сказал Джим. — А я так понял, что он создает какие-то проблемы.
— Вот именно, Джеймс, хотя, может, он и не виноват. Говоря по правде, ты, Джеймс… и даже ты, миледи Анджела… Я знаю, что у вас есть на то свои причины, однако большинство гостей вас почти не видели. Большинство, в отличие от тех немногих, кто сидит за высоким столом, вряд ли имело возможность беседовать с вами или быть вам представленными. Разве вы не понимаете, что все они приехали сюда, надеясь встретить Рыцаря-Дракона и его леди, которую утащили драконы? Женщины хотят поговорить с тобой, Анджела, им интересно, на что это похоже, когда тебя уносят драконы. Мужчины, конечно, хотят услышать от тебя, Джеймс, о нашей битве у Презренной Башни и о том, что случилось во Франции, по пути туда и домой. Они надеялись услышать это от тебя до сегодняшнего дня, но…
— Да, это правда. Мне очень неловко. Накопилось столько всяких дел, но все же…
— Никаких «все же»! — серьезно возразил Брайен. — Извините, что я вам это говорю, но большинству могло показаться, что вы намеренно сторонитесь всех. Могло показаться, что вы считаете ровней себе только таких людей, как принц, граф, епископ и сэр Джон.
Голос Брайена звучал почти виновато, но эти неприятные слова должны быть сказаны в кругу старых друзей, которые также принадлежат к мелкопоместному дворянству.
Джим и Энджи переглянулись.
— Я не могу их в этом обвинить, — медленно проговорил Джим. — Те, кого ты только что назвал, практически, единственные, с кем я мог свободно поговорить после приезда сюда, к тому же и Энджи занята.
— Я, конечно, могу выкроить больше свободного времени, чем до сих пор, — сказала Энджи. — Ты прав, Брайен… они правы. Я найду время. Мы оба найдем, верно, Джим?
— Совершенно верно!
— Великолепно! — откликнулся Брайен. — Я знал, каков будет ваш ответ. Тогда, Джим, можно начать сегодня, оставшись за столами после обеда… Анджеле, вероятно, не стоит задерживаться, пусть только немного посидит для приличия. Большинство… гм… воспитанных леди обычно покидают стол вскоре после еды. Но мужчины остаются на некоторое время. Иногда до вечера. Останься с нами сегодня, и все почувствуют, что получили возможность познакомиться с Рыцарем-Драконом. Среди нас не будет никого, кому ты не нравишься, Джеймс, и ты это знаешь. Там будут только те, кто не совсем уверен в том, что ты к ним хорошо относишься. Да, вспомнил, вам уже пора готовиться к обеду.
— К обеду? — переспросил Джим, будто очнувшись. Он потер глаза. — Извини меня, Брайен, какой сегодня день?
Брайен посмотрел на друга с легким удивлением:
— Господи, конечно же, день доброго святого Стефана. Сегодня первый день после Рождества.
— Первый день после Рождества?
— Конечно, — подтвердил Брайен. Лицо его просветлело. — Я понял, что ты имеешь в виду, Джеймс. В этот день нет особой церковной службы, и граф не планировал никаких развлечений после обеда. Можно сидеть за столом сколько угодно. Но… не лучше ли вам переодеться? Я ухожу. Может, зайдете ко мне, когда будете спускаться?
— А почему бы нам не встретиться через полчаса в комнате Геронды? — предложила Энджи.
— Конечно. — И Брайен вышел.
Почти час спустя они все вместе уже входили в Большой зал. Оказалось, что пришли рано, — ни граф, ни епископ еще не спустились к столу. Это означало, что официально обед не начался, хотя места за столами были уже на три четверти заполнены и большинство гостей давно пили и ели.
Брайен предвидел подобную возможность и по пути в Большой зал предложил способ использовать время. Геронда представит Энджи тем леди, с которыми знакома сама, а Брайен представит Джима благородным господам. Поэтому друзья не пошли прямо к высокому столу, а разделились. Геронда пошла с Энджи, а Брайен с Джимом. Они направились в разные стороны вдоль двух длинных столов. Джим увидел, что Брайен ведет его к сэру Гаримору.
— Большое наслаждение видеть тебя вновь, сэр Джеймс, — сказал сэр Гаримор, поднимаясь из-за стола им навстречу. — Сэр Брайен! — приветствовал он рыцаря.
— Сэр Гаримор! — приветствовал его Брайен. — Мы с сэром Джеймсом вместе наблюдали за твоими великолепными упражнениями с сэром Батрамом из Отери. Со мной был еще один хороший друг — рыцарь из Нортумберленда, сэр Жиль. Его сейчас нет в зале. Сэр Джеймс и сэр Жиль рукоплескали твоему искусству владения мечом. Я тоже. Мы с сэром Джеймсом хотели бы пожелать тебе выиграть поединок.
— Чистейшая случайность. Хороший удар в тот момент, когда сэр Батрам слегка опустил щит. Я огорчился, когда этот добрый рыцарь упал. Ведь мы бились на затупленных мечах. Но он лишь немного ушибся и пришел в себя через несколько мгновений. Я слышал, других последствий, кроме головной боли, не было. Я ни за какие деньги не хотел бы причинить ему вред.
— Я тоже, — заметил Брайен. — Он славный рыцарь и не раз доказывал это.
— Что ж, благодарю тебя и сэра Джеймса за любезные пожелания. — Сэр Гаримор бросил острый взгляд на Джима.
— Они явно заслужены, — сказал Джим. — Меня впечатлило твое мастерство.
— О, просто пара трюков. — Сэр Гаримор обернулся к столу: — Могу ли я представить вам миледи из Отери, которая сидит возле меня? Сэру Батраму пустили кровь, и он остался в постели.
Джима и Брайена представили. Леди из Отери оказалась значительно моложе мужчины, который сражался в поединке с сэром Гаримором. Она была улыбчивой голубоглазой блондинкой.
— Я хочу также представить сэра Генри Полинара, сэра Гиллиена из Берна, сэра Альфреда Нейса, сидящих на другом конце стола, напротив…
Джим знакомился с каждым из поднимавшихся со своего места, когда произносили его имя, и кланялся. Он обменялся любезностями с новыми знакомыми, и Брайен подвел его к другому концу стола, где представил ему других рыцарей и леди — Джим их впервые видел, но все они знали Брайена. Он рискнул бросить взгляд на другой стол, где Геронду и Энджи окружило с полдюжины дам. Все весело беседовали, — до Джима долетал их смех.
Джим познакомился с пятнадцатью или двадцатью гостями, имена которых смешались в его голове. Он не сомневался, что вряд ли вспомнит их, встретив этих людей снова. Но они, казалось, были довольны, что представлены ему, и совесть, дававшая о себе знать, когда Брайен говорил о тех, кто хотел бы встретиться с Рыцарем-Драконом, перестала беспокоить Джима. Во всяком случае, он отбросил мысли об этом, когда в зале появились граф с Агатой Фалон и епископ.
Джим воспользовался этим предлогом, чтобы избавиться от новых знакомых и занять место рядом с Энджи за высоким столом.
Было большим облегчением избавиться от, казалось, бесконечного ряда гостей, жаждавших познакомиться с ним и узнать, когда он примет легендарный облик Рыцэря-Дракона.
— Сэр! — раздался голос с места напротив, оттуда, где сидела Энджи.
Джим повернулся. Это была немолодая леди, его соседка за вчерашним обедом. Она явно обратила внимание на то, что он знакомится с другими гостями, и решила не терять времени.
— Как хорошо, что ты опять с нами, сэр Джеймс, — сказала она. — Я жажду узнать о твоих приключениях в облике дракона. Скажи, когда ты впервые обнаружил, что ты дракон?
Джим начал поспешно подбирать слова, которые могли бы перевести случившееся в нечто понятное и безвредное.
— Это случилось внезапно, когда я обнаружил, что моя жена исчезла.
Дама одобряюще улыбнулась:
— А потом, сэр Джеймс?
— Ну, это было в моем поместье в Ривероуке. Далеко-далеко от Англии. Я догадался, что это дело рук злого волшебника, так оно и было. Я отправился на его поиски и заставил его послать меня сюда, где оказалась Энджи.
А когда добрался, обнаружил, что ее захватил дракон, и я сам тоже стал драконом.
— Ну конечно! Как это захватывающе! А что потом?
Джим смирился с тем, что придется рассказать всю историю о Презренной Башне.