Лайам закрыл и запер сундук, а нож повесил на пояс. Он положил руку на рукоять, снова изобразил на лице волчью ухмылку, рассмеялся и двинулся вниз по лестнице.
На этот раз служанка не стала прятаться от него. Видимо, одетый мужчина не внушал этой дурочке опасений. Лайам, внутренне улыбаясь, но очень учтиво поинтересовался, не знает ли она, где находится аптека господина Виеску.
Служанка не знала, но робко предположила, что она может находиться в Норсфилде или в Аурик-парке - там проживал ремесленный люд. Лайам кротко улыбнулся и вежливо поблагодарил замурзанную дуреху. Но стоило ему шагнуть за порог, как его улыбка вновь превратилась в волчью ухмылку. Всю дорогу до конюшни, где содержался Даймонд, Лайам посмеивался про себя.
Парнишки, которого он посылал вчера с поручением, уже не было, но другой мальчишка - он казался родным братом вчерашнего - явно горел желанием оказать господину услугу.
- Сходи к леди Неквер и передай, что я охотно ее навещу в назначенное мне время,- сказал Лайам. Мальчишка тут же пустился бежать.- Эй, малый! крикнул Лайам.- Поручение может и подождать - выведи для начала мою лошадку!
Пристыженный паренек вывел коня, и Лайам, вскочив в седло, направил Даймонда к городским воротам.
Жирные, сланцево-серые тучи напоминали о приближающейся зиме, хотя ветер с моря дул не очень холодный. Лайам вспомнил прошлую зиму. Он провел ее в краю, где солнце греет круглый год и где даже дожди не приносят прохлады. Сейчас же он ехал мимо пастбищ с серой, жухлой травой, мимо сжатых полей, притихших в ожидании холодов, и улыбался. Давненько ему не случалось зимовать в Таралоне!
Фануила он нашел там же, где и оставил,- на столе пустынного кабинета. В доме было тепло, хотя - Лайам лишь сейчас это заметил - в жилье Тарквина не имелось ни одного камина. А это значило, что магия Тарквина продолжала работать, невзирая на кончину старого чародея. Лайам и не знал, что такое бывает.
"Бывает, если магия заклинания равна могуществу мастера".
Дракончик невозмутимо смотрел на Лайама, и того вновь поразило несоответствие между игрушечными чертами сидящего перед ним существа и тяжеловесностью посылаемых им мыслей.
- Так рано, а ты не спишь,- сказал Лайам, чтобы что-то сказать.
"Мне нужно мало сна. Ты дашь мне еду?"
- Сырое мясо? С вашего позволения, маленький господин,- сказал Лайам, низко кланяясь дракончику. В желтых глазах Фануила мелькнуло нечто похожее на любопытство, и Лайам поспешил на кухню, старательно представляя себе кусок сырой вырезки.
Пока Фануил вгрызался в мясо, Лайам прошелся по комнате, разглядывая диковины, поражающие его воображение.
- Что это за странные штуки в банках?
Сосуд, который Лайам разглядывал в данный момент, заключал в себе нечто, напоминающее законсервированную голову собаки. Лайам пожал плечами и двинулся дальше, не дожидаясь ответа.
"Ты сегодня очень веселый".
- Ну, мой маленький господин, раз уж ты можешь читать мои мысли, то наверняка знаешь, чем вызвано это веселье.
"Да. Ты полностью увлечен. Тебе не терпится приступить к делу. Я знал, что так будет".
- Да ну?
Слова дракончика слегка пригасили веселость Лайама, и он остановился у стола с крохотным макетом Саузварка.
"Тот, кто носит удачу с собой, всегда рад случаю проверить, не потерял ли он ее".
Лайам расхохотался:
- Верно! Я похож на человека, который возвращается с рынка и похлопывает по кошельку, чтобы проверить, по-прежнему ли на месте его золотишко. Но удача - не золото в кошельке. Ее наличие выясняется в предприятиях, сопряженных с немалым риском.
Пока Лайам посмеивался, Фануил продолжал жевать. Разделавшись наконец с мясом, дракончик медленно перевернулся на спинку - его животик тускло блеснул.
"Почеши".
Лайам подошел к столу и тронул пальцем мягкое тельце, прикосновение к чешуйкам, напоминающим лоскутки ткани, снова очаровало его.
"Ты встретишься сегодня с аптекарем?"
- Виеску? Да, для начала.
"Что ты ему скажешь?"
Лайам задумался, сосредоточенно приглаживая чешуйки.
- Не знаю,- признался он в конце концов и неожиданно для себя вновь усмехнулся по-волчьи.- Наверно, я это выясню, когда доберусь до него.
"Не улыбайся ему так".
Лайам снова расхохотался, и дракончик нетерпеливо заерзал, давая понять, что почесывание пора прекратить.
- Если ваше высочество удовлетворено, я пойду,- сказал Лайам.
"Не улыбайся ему так",- повторил Фануил.
Лайам вздохнул, возведя глаза к потолку, и быстро вышел.
Он перепугал своего чалого тем, что пришпорил его, едва вскочив в седло, и заставил пойти быстрой рысью вверх по узкой скальной тропинке.
Его приподнятое настроение пугало и его самого. Холодная погода, голые поля, нависшие над головой низкие тучи. Какой-то дракон умыкнул часть его души, а его единственный хороший знакомый умер. Лайаму по всем правилам полагалось бы сейчас впасть в депрессию.
Он же вместо того был весел и рвался в бой.
Лавочка Виеску располагалась в Норсфилде - в одном из самых спокойных его кварталов. Холм, на котором раскинулся Саузварк, с южной стороны имел немалую крутизну, дома богачей возвышались над ним, словно горные пики. Северный же склон города был в достаточной мере пологим - с широкими улицами, вымощенными черным булыжником. Точно такой же булыжник покрывал и остальные улицы Саузварка, но здесь он выглядел менее мрачно, ибо дома Норсфилда были невысоки и между их островерхими крышами хватало места для неба.
Доброжелательная прачка, а затем и яркая вывеска помогли Лайаму отыскать аптеку. Над выскобленным добела крыльцом висела доска, на которой кто-то искусно изобразил кадило с поднимающимся дымком, а выше - венок из плюща. Угли в кадиле раздувала женщина грозного вида, из уст ее исходило пламя.
Урис,- понял Лайам. Хотя в Мидланде не отмечали праздников Урис, он достаточно много о ней знал - наслышался, плавая по морям-океанам. Моряки звали ее Урис, Указующая пути, и считали покровительницей штурманов и картографов. Кроме того, Урис покровительствовала и сухопутному люду всяким алхимикам, аптекарям, знахарям и врачам, хотя большинство представителей этих профессий, с которыми Лайаму доводилось встречаться, почитали ее лишь на словах.