– Поппи, это Лайам Ренфорд, тот самый господин, который вычертил карты, принесшие нам богатство! Ренфорд, это Поппи, моя жена.
– Сэр Лайам, – негромко произнесла Поппи. На губах ее заиграла легкая улыбка.
– Увы, леди Неквер, я не рыцарь, – вежливо поправил ее Лайам. Он уже успел привыкнуть к обыкновению южан обращаться с титулами более чем вольно.
Внезапно Неквер шумно вздохнул, словно разговор ему надоел, развернулся на каблуках и двинулся прочь. Лайам с легким недоумением посмотрел ему вслед. Однако леди Неквер вовсе не выказала намерения удалиться. Более того, она с интересом рассматривала Лайама. У нее были невероятно огромные глаза – синие и немного печальные.
– Так это вы повинны в том, что мой муж оставил меня так надолго, сэр Лайам?
На этот раз Лайам предпочел пропустить титул мимо ушей.
– Боюсь, мадам, вы правы. Я действительно вычертил несколько карт для вашего мужа, но если бы я знал, что они причинят вам боль, разлучив вас с супругом, я ни за что не стал бы этого делать.
Лайам и вправду сообщил ее мужу один секрет, о котором здесь вряд ли кому было известно. Альекир и Фрипорт – главные партнеры Таралона по морской торговле – лежали к западу от его берегов. Но и к югу и к востоку от Таралона также имелось множество городов, обделенных вниманием саузваркских торговцев. Плавание по Колиффскому океану в силу многочисленных предрассудков внушало морякам суеверный страх. Лайам неоднократно добирался до тех краев сушей, но он знал, что существуют и морские пути. К концу лета Лайам вычертил добротные карты этих путей и решился продать их подходящему человеку. Он выбрал Неквера – прежде всего потому, что тот был выходцем из Фрипорта и, возможно, не разделял суеверий своих нынешних земляков.
Неквер его не подвел – он не имел ничего против плавания по Колиффу. Лайам заверил торговца, что путешествие будет недолгим, и тот, невзирая на приближение сезона штормов, отплыл, задержавшись ровно настолько, чтобы на скорую руку снарядить четыре вместительных корабля. Прошло всего каких-нибудь шесть недель, и Неквер вернулся. Размах нынешнего празднества красноречиво свидетельствовал об успехе его предприятия.
Во взгляде леди Неквер, обращенном на гостя, появилось нечто похожее на уважение. Она придвинулась ближе к Лайаму, уступая напору толпы.
Лайам отвел глаза. Он уже очень давно не общался с людьми, занимающими столь высокое положение в обществе. Ему сразу представились все неловкости, которые могли возникнуть в продолжение этой беседы. Но с другой стороны, Лайам успел ощутить, как неуютно себя чувствует молодая аристократка в толпе добродушных, но грубоватых людей. Пожалуй, он и вправду является сейчас для нее более приемлемым собеседником, чем все эти клерки, ткачихи и моряки. По крайней мере, он чисто выбрит и хорошо одет. Да и то, что Лайам при знакомстве поцеловал даме руку, явно было ему зачтено.
– Вы говорите довольно бегло, сэр Лайам, но, если я не ошибаюсь, с мидландским акцентом.
– Вы совершенно правы, мадам. Я родился в Мидланде.
Лайам и сам понимал, что держится немного натянуто, но что поделать – его хорошие манеры слишком долго оставались невостребованными.
– Мой муж выучил мидландский язык, когда получал образование, – с улыбкой произнесла леди Неквер, – хотя сам он – истинный уроженец Фрипорта. Он учился в Харкоуте и других западных городах. Но скажите, как получилось, что человек, говорящий по-мидландски, забрался так далеко на юг? И рисует карты земель, расположенных еще южнее?
Лайам уставился на свои сапоги. Он не любил говорить о себе.
– Когда я был молод, мадам, некоторые… семейные неурядицы вынудили меня покинуть родной дом. С тех пор я много путешествовал, – неубедительно закончил он.
– А, так вам не досталось наследства? – с сочувствием спросила женщина. – Вы – младший сын?
– Да, – солгал Лайам. Это было куда проще, назваться младшим отпрыском родовитого клана, чем рассказывать любопытной красотке душещипательную историю о том, как единственного ребенка в семействе лишила всех прав война.
– И потому вы отправились странствовать. Но, мне кажется, не простым моряком? – поинтересовалась леди Неквер. В ее нежном голосе блеснула нотка надежды.
– Нет, мадам. Я был то врачом, то штурманом, а дважды даже играл роль капитана. Но чаще всего я бывал простым пассажиром. Карты, которые я вычертил для вашего мужа, были составлены по моим собственным наблюдениям.
– Штурман, капитан, врач… Вы очень разносторонний человек, сэр Лайам, хотя и не рыцарь.
Женщина весело рассмеялась. Лайам помедлил мгновение, затем засмеялся и сам.
– Мне бы очень хотелось побольше узнать о ваших скитаниях, сэр Лайам.
– Даже если рассказ будет вестись по-мидландски? – спросил Лайам с насмешливой покорностью. Печальные глаза и приветливое обращение леди Неквер постепенно смягчили его сердце. Молодая женщина вновь улыбнулась ему.
Внезапно за спиной ее вырос Неквер, широко улыбающийся, словно и его позабавила последняя фраза Лайама.
– Эй, Поппи, не пора ли нам уделить внимание менестрелям?
Хозяин дома произнес это самым обычным тоном, но леди Неквер слегка побледнела и задержала дыхание.
– И вправду! Думаю, сейчас самое время, мой лорд.
Женщина развернулась было, чтобы уйти, но Неквер обнял жену за талию и громко чмокнул в изящное ушко. Маленькая красавица прильнула к нему и провела пальчиком по выдубленной морем щеке. Неквер взглянул на Лайама и вновь улыбнулся.
– Небось, наш гость потчевал тут тебя рассказами о своих путешествиях, дорогая?
– И, боюсь, успел смертельно наскучить, – произнес Лайам и слегка поклонился.