Энджи сидела у дальней стены в кресле «от дантиста», лицом к Джиму. На голове был какой-то кожух, скрывающий лицо девушки, – то ли шлем, то ли фен из парикмахерской.
– Энджи! – в ужасе выкрикнул Джим, но вместо ответа его невеста вздрогнула и растворилась в воздухе.
Девушка попросту исчезла…
Лишившись на какой-то миг границ пространства и времени, Джим застыл, уставившись на покинутый стул и пустоту под шлемом.
ЭНДЖИ НЕ МОГЛА НИКУДА ИСЧЕЗНУТЬ!
Исчезнуть так быстро, что Джим даже глазом не успел моргнуть!
Того, чему он только что стал свидетелем, попросту быть не могло! Поэтому он стоял как вкопанный и ждал, когда с глаз спадет пелена и он вновь увидит Энджи, сидящую в кресле…
– Аппортация!
Изумленно-восторженный вопль Гроттволда выдернул Джима из состояния остолбенения.
Джим резко повернул голову и впился глазами в высокого, худого, всклокоченного Хансена, психолога, совсем недавно получившего степень… Очень скоро ее окантуют черным бархатом. Тот таращился, изучая опустевшее кресло. Джим в эту опасную для своей психики секунду отметил, что в лице Гроттволда не было ни кровинки.
Жизнь всколыхнулась в Джиме одновременно с вопросом:
– Что это такое? Что происходит? – заорал он на Хансена. – Куда исчезла Энджи? Где она сейчас находится?
– Она аппортировалась! – восторженно таращась, сообщил Гроттволд, но взгляда от кресла, на которое, надо полагать, усадил Энджи и с которого она исчезла, не отвел. – Она действительно аппортировалась! И я надеюсь, что… И я… Я старался отправить ее в астральную проекцию…
– Что? – Джим повернулся и, набычившись, шагнул к нему. – Что ты пытался с ней сделать?
– Астральная проекция! Астральная проекция! Не более того! – выкрикивал психолог. – Мы предполагали спроецировать ее астральную сущность из тела. Я не пытался воздействовать на физическую сущность, только на астральную! Все, на что я надеялся, на что рассчитывал, незначительный астральный сдвиг, который можно зарегистрировать микроамперметром. Если установить контактные пластинки вдоль спинного мозга… вдоль позвоночника, они фиксируют ответ. Но Энджи вместо этого аппортировалась. Она…
– Куда она? Где она? – взревел Джим.
– Я не знаю! Клянусь, не знаю! – голос высокого худого ученого взметнулся стократ выше него самого. – У меня нет пока логичных вариантов объяснения, куда…
– Будет лучше, если объяснения появятся!
– Я не знаю! Я не в курсе характеристик настройки моих приборов, но…
Джиму хватило трех шагов, чтобы поймать тощего психолога за лацканы рабочей куртки и всадить Гроттволда в стену, чуть левее приборной панели.
– Верни ее обратно!
– Я же сказал тебе, что не могу! – взвизгнул Хансен. – Я не предполагал, что она может выкинуть нечто подобное, поэтому оказался НЕ ГОТОВ к такому эффекту! Чтобы вернуть ее обратно, мне потребуется минимум несколько дней или даже недель. Необходимо восстановить картину происшедшего, изучить причины… Только тогда я смогу всерьез оценить и прикинуть, а лучше рассчитать теоретически, как повернуть процесс аппортации в обратную сторону… Какая оригинальная и перспективная мысль
– адаптировать переход к регрентно-модулятивной последовательности…
Гроттволд зачарованно задумался и начал впадать в «логарифмический» транс, но стоило Джиму встряхнуть психолога, тот спешно продолжил тарабарские оправдания:
– Даже если я быстро восстановлю ход событий и вычислю энергетический модуль аппортации, к тому времени… может оказаться поздно. Слишком поздно, если Энджи покинет пределы объема физического пространства, в которое она аппортировалась.
Голова у Джима пошла кругом, фактическое безумие – он вынужден стоять и выслушивать всю эту чушь несусветную, вместо того чтобы тщательно ровным слоем размазать Гроттволда по стене. Но термины, срывающиеся с водопада Хансена, звучали чертовски правдоподобно; как ни крути, а Энджи исчезла.
Но Джим никак не мог поверить, что все это произошло НА САМОМ ДЕЛЕ.
Даже несмотря на то, что он ЛИЧНО видел, как Энджи ИСЧЕЗЛА.
Джим зарычал, еще сильнее вцепился в лацканы пиджака и сообщил Гроттволду свое решение:
– Вот что я тебе скажу, индюк! Либо ты сейчас же вернешь ее, либо я начинаю неторопливо разрывать тебя на мелкие кусочки.
– Я же сказал, что не могу! Сто-оп!.. – выкрикнул Хансен, чувствуя, как Джим потянул его на себя, и понимая, что вся эта груда мышц вот-вот начнет размазывать его по стенке с удвоенной энергией.
Но ученый ошибался – в планы Джима входило лишь пробить стену насквозь, используя для этой благородной цели голову психолога.
– Подожди! У меня появилась идея!
Джим остановился, но хватки не ослабил.
– Ну, так что за идея?! – заорал он.
– Есть шанс. Не слишком надежный, но все же шанс, – проскрипел Гроттволд. – Тебе потребуется моя помощь. Но это может сработать. – Он оживился. – Да, это действительно может сработать!
– Ну хорошо! – рявкнул Джим. – Выкладывай, в чем суть, да поживее!
– Я могу послать тебя за ней… – Гроттволд заткнулся, почувствовав повисшую в воздухе незримую угрозу. – По…подожди! Я совершенно серьезно! Я действительно считаю, что идея того стоит…
– Ага, ты постараешься избавиться от меня, – сквозь зубы процедил Джим. – Надеешься устранить единственного свидетеля, который может дать против тебя показания?!
– Нет, нет! – заспорил Гроттволд. – Идея сработает. Я уверен, что идея сработает! Чем больше я над ней думаю, тем более уверен, что все получится. Я окажусь прав… Несомненно, я окажусь прав! И тогда я стану знаменит! Это станет новым шагом в науке!
Его панический страх исчез как не бывало. Хансен распрямил (правда, лишь вдоль стены) плечи и предпринял (надо отметить, неудачную) попытку отпихнуть от себя Джима.
– Отпусти меня! – громко, но без истерики произнес он. – Я должен вернуться к приборам, иначе я не смогу помочь Энджи. А я не хочу, чтобы она попала в беду! Я хочу вернуть ее обратно в целости и сохранности! Ты ведь не станешь возражать?
Джим осторожно выпустил «собеседника», но по-прежнему не спускал с него глаз, держа правую руку наготове так, чтобы в любую секунду Заграбастать Хансена.
– Давай шевелись да объясняй, что делаешь, – скомандовал Джим. – Но только быстро.
– Я двигаюсь так быстро, как только могу. – Гроттволд повернулся к контрольной панели, бормоча себе под нос: – Да, да, именно в этом положении… да, именно на этом уровне, да… иначе и быть не могло…
– Ты чего там лопочешь? – для острастки прикрикнул Джим.
Хансен посмотрел на Джима через плечо, которое буквально выпирало из-под пиджака.
– Ну, пока мы не догадаемся, куда именно она аппортировалась, мы не придумаем, как вернуть ее обратно, – сообщил он.
– Совершенно точно известно одно – я попросил ее сконцентрировать внимание на любом событии или образе, который придет ей в голову. Она сказала, что сконцентрировалась на драконах.
– Каких драконах? Где драконы?
– Я уже сказал, что не знаю ГДЕ! Может, останки драконов в археологических музеях. Но скорее всего, где угодно! Вот почему мы обязаны хоть приблизительно локализовать ее местонахождение и почему требуется твоя помощь… Иначе у нас вообще ничего не выйдет!
– В таком случае уточни, что делать мне, – попросил Джим.
– Садись в кресло… – Гроттволд замолчал, стоило Джиму сжать кулак и сделать «шаг навстречу» психологу-экспериментатору. – Ну, не хочешь садиться – не садись! Выйди из лаборатории и захлопни за собой дверь. А заодно попрощайся с надеждой вернуть Энджи обратно.
Джим поджал губы и задумался. Затем медленно и неохотно повернулся к пустому креслу «дантиста», на которое указывал ученый.
– Будем считать, что ты прав, – вздохнул Джим, подошел к креслу, опустился в него. – Итак, что ты намерен делать дальше?