– Обожди, дай отдышусь! Годы не те, одышка замучила. Через минуту я приду в себя. Смотрите, кого я привел!
– Не слишком я и рвался… – заикаясь, оправдывался Секох. – Но Его Превосхо… У вашего дядюшки врожденный талант к убеждению.
– Правильно! – прогремел Смргол, очевидно успевший немного прийти в себя за то время, пока говорил водяной дракон. – И не смей обращаться ни к кому «Ваше Превосходительство». Это придурь да блажь!
Затем, повернувшись к Джиму, он пробормотал:
– Паренек, – сказал я ему, – хватит молоть языком, что ты обыкновенный водяной дракон! Не равняйся на трусов, ты – другой. В каком мире мы бы оказались, если бы все запели на твой лад?
Смргол попытался изобразить высокий голос Секоха, но все, что ему удалось, это поднять свой голос на пол-октавы.
– «Я никчемный травяной дракон, которого боятся одни лягушки. Простите великодушно, но маленькому тщедушному дракону не до великих битв…» Парень! – закричал я. – Ты – дракон! Запомни раз и навсегда! Дракон ведет себя как дракон, или он становится червяком!
– Золотые слова, – сказал Брайен.
– Слышал, паренек? – спросил у Секоха старый дракон. – Даже джорджи понимают жизненные ценности.
Он повернулся к Брайену.
– Мы не знакомы, джордж.
– Брайен Невилл-Смит, – представился Брайен. – Рыцарь-одиночка.
– Смргол. Дракон, – отрапортовал дядюшка Горбаша. – Он одобрительно осмотрел доспехи и оружие Невилл-Смита. – Отличное снаряжение! Бьюсь об заклад, что в пешем бою ты держишь щит чуть выше обычного.
– Да. Но как ты узнал?
– По блестящей полосе. Удерживая щит, твоя рука трется о доспехи. Высоко поднятый щит – прекрасный тактический маневр против джорджа, но не советую пробовать его на мне. Я просовываю хвост между твоих ног, и через секунду ты опрокинут на землю.
– Да? – Слова Смргола явно произвели впечатление на рыцаря. – Я ценю и запоминаю мудрые советы. Благодарю! Но не придется ли туго прежде всего тому дракону, с которым мне выпадет сразиться?
– Вот что я скажу. – Смргол прокашлялся и продолжал: – Извини, некоторое время назад я пришел к убеждению, что драконам и джорджам пора прекратить распри. Мы похожи во многом…
– Если ты не возражаешь, Смргол, – язвительно вмешался Каролинус, – прекратим дискуссию. Времени на болтовню у нас нет, а полдень наступит через…
Крик Даниель прервал волшебника. Все обернулись и увидели, как она побежала по дороге. Навстречу им, хромая, медленно ковылял на трех лапах Арагх.
Даниель подбежала к волку, села на колени и обняла его. Арагх раскрыл пасть и длинным языком лизнул левое ухо девушки. Через мгновение он высвободился из объятий девушки и подошел к отряду, несмотря на все попытки Даниель уложить его на землю и осмотреть сломанную лапу. Только подойдя к отряду, он позволил осмотреть себя.
– Зачем ты пришел? – увещевала девушка.
– Пытаешься не влезать в передряги, так ничего не выходит, – сказал Арагх и злобно оскалился.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я! – вспыхнула Даниель. – Нельзя ходить со сломанной лапой.
– А что еще оставалось делать? – прорычал волк. – Я убил самку, но ее детеныши окружили нас. Они надеются получить ваше мясо, после того как башня разделается с вами. Им надо много мяса, чтобы откормить новую самку. Никто не сумеет управиться с сандмирками лучше, чем я. Пока я с вами, они не посмеют приземлиться.
– Мы посчитали тебя мертвым, – мрачно сообщил Брайен.
– Мертвым, сэр рыцарь? – Арагх посмотрел на рыцаря. – Английский волк мертв только когда его кости побелеют на солнце!
– Довольно болтать! – приказал Каролинус. – Время идет, а с его ходом изменяются Случай и История. Полдень наступит через… Когда наступит полдень?
– Четыре часа, тридцать семь минут, двадцать секунд, на втором ударе гонга, – ответил невидимый голос, который Джим слышал ранее. Наступила пауза и раздался мягкий перезвон. – На втором перезвоне, – поправился голос.
Каролинус что-то неразборчиво пробормотал. А затем обратился ко всем.
– В путь! – приказал он. – Держаться группой! Двигаться за мной!
Он вытащил жезл из земли, и они направились к башне, Брайен ехал верхом на Бланшаре, конь не имел больше ничего против продвижения вперед.
День выдался вроде бы ярким и чистым, но, как только соратники пустились в дорогу, он начал меняться. Темные тучи заволокли небо, а воздух потяжелел точь-в-точь как вчера. С моря приполз туман, и мутная серая пелена заволокла болота. Облака слились в единый купол и опустились над Башней, повиснув над отрядом на высоте ста футов. Промозглый, унылый холодок предыдущего дня окружил отряд, и настроение Джима изрядно ухудшилось.
Он огляделся.
Как ни странно, никто из этих, наугад подобранных, индивидуумов, которые были его соратниками, не подвергался новому проявлению власти хозяев Презренной Башни. Арагх ковылял на трех ногах, прихрамывая и ворчливо убеждая Даниель, что скоро ляжет и она сможет наложить шину на сломанную ногу. Каролинус, возглавлявший отряд, двигался свободно и непринужденно, как будто вышел на легкую утреннюю прогулку, а жезл казался всего лишь обыкновенным посохом. Дэффид сосредоточенно развязывал веревки, чтобы снять чехол, укрывающий от ночной сырости тетиву лука. Приглядевшись, Джим решил, что чехлом служила свиная или овечья кишка, тщательно выскобленная и высушенная.
Смргол шел мужественно, опираясь левым крылом о спину водяного дракона. Рядом со старым драконом ехал Брайен, и они были заняты каким-то очень личным разговором.
– …Возвращаясь к драконам и людям, – разглагольствовал Брайен. – Предложение интересное, но трудновыполнимое. Как ты считаешь? Нам предстоит бороться с многовековыми предрассудками, и, замечу, с обеих сторон.
– Кому-то придется начинать, джордж, – отвечал Смргол. – Порой стоит работать вместе и сотрудничать, как, например, сейчас. Но твое замечание абсолютно верно. Как ты заметил, я не сумел вытянуть драконов из пещер.
– Да, – понимающе произнес Брайен, кивая головой.
– Не то чтобы они были трусливы, джордж. В их храбрости я не сомневаюсь. Но проживи лет двести, – если повезет, разумеется, – и ты десять раз подумаешь, прежде чем рискнуть своей шкурой. Я не оправдываю драконов. Я объясняю нашу природу. Странствующие рыцари – это нормально для джорджей. Но странствующие драконы – абсурдно для драконов.
– Так в чем надежда?
– Она в нас: в тебе и во мне, джордж. И, разумеется, в Горбаше, Маге, в этом мальчишке Секохе, в этом лучнике, в женщине-джордже, в волке. Если мы провернем задуманное и Темные Силы потерпят поражение, то о нашей победе пятьсот лет будут слагать легенды. Не знаю, как у вас, джорджей, но мы – драконы – обожаем легенды и рассказы. Засев в пещерах, мы можем месяцами лежать и молоть всякую всячину.
– Месяцами? Неужели? – изумился Брайен. – Невероятно!
– Месяцами, джордж! Дай дракону несколько золотых монет и драгоценных камней, бочонок крепкого вина, да побольше, и захватывающую историю – вот он и счастлив. Я бессчетное количество раз пересказывал, как убил огра из Башни Гормли. Разумеется, молодежь принимается недовольно стонать и вздыхать, когда я начинаю рассказ. Но затем они сворачиваются калачиком, наполняют кубки вином и слушают как миленькие.
– Хмм, – протянул Брайен. – Как мы похожи! Люди частенько собираются, особенно зимними вечерами, когда нечем заняться, – и принимаются вспоминать былые подвиги. Клянусь Святым Дени, у меня аж зубы ныли от этих бабушкиных россказней. Да и рыцарем я стал отчасти из-за них.
– Невероятно! – воскликнул Смргол. – Как джорджи похожи на драконов! Любой дракон, услышав предание о том, как мы победили Темные Силы, захочет выбраться из логова, подыскать джорджей и волка и отправиться на поиски приключений. После этого до полного сотрудничества будет рукой подать.
– Скажи мне. Маг, – обратился Джим к Каролинусу, нагнав волшебника, – какую цену придется заплатить за волшебство, которое разогнало вчера тьму?