Я сидела на кухне за чашкой свежезаваренного чая и следила за тем, как сонная Мариэн пытается найти свои хлопья.
— К гоблинам всё! — ругалась она, перебирая в шкафах. — Не кухня, а Затхлый Лес, где всё пропадает ночами!
— Протрёшь глаза, увидишь, что твои хлопья давно на столе, как и сок, — сказала, как можно спокойнее, сдерживая смешок. — Садись завтракать. Я всё приготовила.
— Да?
Мариэн развернулась, задумчиво рассматривая еду, а затем плюхнулась на стул рядом со мной. Интересно, она-то почему не выспалась? На лице следы лёгкой усталости, которые так удачно скрывает молодость и красота. Мари насыпала в чашку хлопьев и залила их соком.
— Спала плохо, всю ночь снилась какая-то ерунда. На белом драконе скакал пьяный гоблин под музыку Диких земель. Всё это происходило в лесу, причём глубокой ночью. Горел костёр, а ты пыталась согреться, закутавшись в чужой плащ.
— А мне снилась ты. Ты сделала татуировку вот здесь, — я показала на руку, — из золотых завитушек. Собираешься к мастеру, решила всем сделать сюрприз?
Мариэн чуть не поперхнулась, буравя меня странным взглядом.
— Знаешь, подруга, я противница портить первозданную красоту.
— Я хорошо помню твою руку и чёткий узор… Он сам собой появлялся…
— Наверное, магией можно сделать такое, если уж очень захочется. Ты же из старинного рода ведьм. Вот и пришли к тебе знания. Пока во сне, но скоро вспомнишь.
Мари небрежно пожала плечами, а я поняла, что подруга никогда с подобным не сталкивалась. Раз уж лесная ведьма, охотница до всех новостей не имеет ни малейшего представления о самопроизвольных рисунках на коже, поиски ответов затянутся, либо тайное успеет стать явным.
Яркая вспышка на столе, с разлетевшимся по кухне тонким звоном колокольчиков, заставила нас обеих подпрыгнуть. Ей-богу, даже сталкиваясь каждый день с волшебством, можно ненароком грохнуться в обморок от неожиданности, когда её совершенно не ждёшь.
Лёгкий дымок рассеялся, и на широкой тарелке обнаружился золотистый конверт с круглой червлёной печатью, на которой красовалась ощерившаяся драконья пасть. Две дырки-проколы заменяли дракону глаза. Сквозь них проглядывался синенький ажурный цветочек — орнамент на нашем сервизе.
Мариэн смотрела на письмо так, будто в апартаменты нам подкинули взрывоопасную мину.
— Это что? — она тихо спросила. — Ошиблись адресом?
— Не уверена, — мягко так ответила, покачав головой. — Один из вариантов такой. Вчерашние гости ничего не забыли. Другого пока не знаю. И не узнаем, пока не посмотрим.
— Откроешь?
Угу. Рука предательски дрогнула, поднимая конверт. Аккуратно надорвала край, вытащила белоснежный пергамент, пробежала по тексту глазами.
— Это… приглашение. Меня приглашают на… бал, — хмыкнула я. — В Шаридан.
— Ты серьёзно? Вот это да-а! А куда?
— В императорский дворец. Я должна прибыть завтра ровно в четыре, заранее, чтобы… Тут я не выдержала и рассмеялась. Нет, какая всё-таки наглость!
— Что?
Чтобы сначала принести извинения!
— Ты должна признать вину? За то, что превратила наследника в жабу?
— Похоже, так. Расколдовать в письме ардхана не просят.
— Поедешь?
— Конечно, нет! Они нагло ввалились в лавку, порушили там всё, хамили и приставали! Это они должны извиняться! И просить прощения за свои выходки!
Вскочив со стула, принялась шагать по кухне сначала к окну, потом возвращаясь к дверям.
Это просто немыслимо! Что же получается? Сначала я должна извиниться, а потом мне кинут подачку — входной билет в бальный зал, посмотреть, с кем я имела дела! Дескать, милочка-провинциалка, чтобы впредь понимала, на кого роток разевать!
Энергия требовала выхода, я бунтовала от несправедливости, пытаясь себя успокоить. Получалось весьма плохо, вернее, не получалось совсем. Складывалось ощущение, что надо мной насмехаются, пытаясь подчинить и заставить делать то, что не хочется. Но не на ту напали! Я не боюсь! Всегда есть выбор, например, уехать в Дикие Земли! Там оборотни, им тоже ведьмы нужны, умеющие зелья варить. Не пропаду.
— Они ждут ответ, — произнесла Мариэн, помахивая белым пергаментом. — Что написать? «Да» или «Нет»?
— Прошу тебя, хотя бы ты не издевайся, — взмолилась я, а затем подошла к подружке и письмо забрала. — Ничего отвечать им не буду.
Осмотрелась, вытащила из шкафчика банку, в которой раньше хранился чай. То, что нужно! Выбросить в мусорку письмо без ответа — чревато. Могут расценить как оскорбление, придётся отвечать по закону, объясняться за «неуважение» к правящей знати. А вот спрятать письмо, чтобы не мерцало призывно и не летало следом как птичка, вполне себе вариант. Затолкав белый конверт в жестяную банку, закрыла наглухо крышкой и засунула в шкафчик обратно. Всегда можно ответить, что я… решила подумать, но закрутилась в делах и просто случайно… забыла.