Он страстно желал ее, и Джессика позволила себе насладиться этой мыслью. А потом пришлось вернуться к реальности, а, может быть, она просто сказала себе это. На самом деле Джессика ничего не слышала, кроме тяжелого дыхания мужчины и соблазняющих звуков трения их одежды и тел. Она лишилась этих интимных мелочей задолго до развода, и теперь самый неподходящий мужчина возвращал их, заставляя трепетать все ее существо.
— Я, мать… — начала она, как молитву, хватаясь за нее, как за соломинку.
«Не позволять!» Как будто поняв ее намерение, Купер снова впился в губы Джессики страстным поцелуем. Ее мысли о материнстве исчезли под натиском чувственной атаки. Купер поддразнивал женщину языком и телом, прикасаясь к самым чувственным местам.
Джессика застонала и попыталась найти хоть что-то, что подавило бы желание. Она знала, что не должна испытывать все великолепные чувства с Купером Дэниэлсом, прекрасным драконом с зелеными глазами и… крепким телом.
Собственный муж не хотел обладать ею, а она была матерью его детей. Для такого мужчины, как Купер Дэниэлс, мисс Лангстон была очень подходящим случаем. Он знал, что она очень давно развелась с мужем и теперь живет у братьев, и решил быстро развлечься с бедной матерью-одиночкой, зная, что для этого не нужно прилагать много усилий. А потом ему уже не захочется и обнимать ее.
Несколько отрезвленная своими заключениями, Джессика отстранилась, прервав поцелуй. Купер не торопился вновь завладеть ею, но и не отпустил ее руку, когда она попыталась вырваться.
— Что случилось? — спросил он голосом, пересохшим от разочарования и желания.
— Отпустите руку, — проговорила она, слабо сопротивляясь и задыхаясь от волнения.
— Нет, если я это сделаю, вы убежите, а мне хочется обратного.
— Я должна сказать, что обвиняю вас в попытке сексуального возбуждения, — жестко сказала Джессика, понимая, что ее слова лишены смысла, хотя и звучат угрожающе.
— Хорошо, — бросил он. — Я могу сделать то же самое.
Она вспыхнула и была рада, что в сумраке этого не видно.
— Прекрасно. Я каюсь, что целовала вас!
Джессика была воплощением кротости.
Она винила себя, только бы покончить со всем этим и уйти, не успев заплакать.
— Это не очень хорошо, Джесси. Я знаю, ты целовала меня. Все, что я хочу знать, почему ты остановилась?
Купер назвал ее Джесси. Это делали только друзья и семья, кроме бывшего мужа, который и в радости, и в печали звал ее Джессикой. Купер не был ни тем, ни другим.
— Мне бы не хотелось говорить, — ответила она почти официальным тоном, устанавливая между ними дистанцию. Это была жалкая, не подходящая случаю попытка.
— Я был бы признателен за большую откровенность, — он еще крепче сжал ее руку. — Я готов заниматься с тобой любовью, тридцать секунд назад ты чувствовала то же самое. А теперь нет. Я хочу знать, почему. Знаю, ты не дразнишь меня и тебя трудно испугать.
Купер снова был благородным. Но ее ответы на его поцелуи, желание находиться в объятиях этого мужчины шокировали Джессику. Она боялась сама себя. Неважно, что он там думает, разрыв дался ей нелегко.
— У женщин бывает масса причин, чтобы сказать «нет». Ты слишком стар для их выяснения.
Джессика надеялась, что ответ будет принят и он отпустит ее. И тогда она убежит, как и предсказывал Купер. Она была готова умереть от стыда, а эти чертовы слезы все ждали случая, чтобы прорваться от унижения.
— Меня не интересуют причины других женщин, — он, наконец, выпустил руку, голос звучал нежно. — Меня интересуешь только ты, выбирай сама любой путь: рассказать, промолчать, сделать неподобающее предложение.
Она не смотрела на него, не могла, но и не убегала. Купер вздохнул. Это был тяжелый вздох отказа от всего.
— Джесси, — он приподнял ее подбородок. Их глаза встретились, его взгляд был упрямым и до неудобства понимающим. — Я, как и ты, удивлен тем, что случилось. Но я стою и умоляю тебя, мы можем сделать так, чтобы это вновь повторилось. В следующий раз мы будем еще ближе, запомни это. Когда мы будем целоваться, знай, что я хочу большего, я хочу всего.
Джессика решила, что вряд ли ей удастся забыть об этом.
Глава 7
Информация, которую ожидал Купер, прибыла в «Дэниэлс лимитед» в воскресенье утром во время проверки Джессикой офиса. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что ее нельзя отложить, занести в досье, записать или застенографировать, можно лишь… предложить чашечку зеленого чая и стул.