Не было никакого спасения от его сладкого омывающего языка, рухнули последние преграды. И она хотела показать ему руками, губами и распахнутыми ногами, как сильно желала его и как много он для нее значил. Боже, что этот мужчина делал с нею!
Купер принимал любой ее подарок, осознавая, как много она давала. Джессика опьяняла его, заставляя забыть о гневе и боли, давая помощь и забвение. Удовольствие, испытываемое ею, было источником бесконечного эротического возбуждения. Каждым тихим звуком она возносила его на вершину блаженства, с каждым погружением в ее глубины он учился новому и захватывающему его ощущению. Купер не мог надышаться ею.
Он приподнялся на руках и посмотрел на лежавшую под ним женщину, чувствуя, как крепнет и усиливается его чувство. Ее золотисто-каштановые волосы были разбросаны по подушке. Он любил тело Джессики, начиная с гладких плеч и рук и до нежной округлости других частей. Она была восхитительной женщиной, созданной, чтобы растить и выкармливать детей. Он хотел обладать ею всегда.
— Джесси, дай мне руку, — его голос был хриплым и напряженным.
Она выполнила его просьбу с томной грацией, и Купер улыбнулся от удовольствия. Он все еще был погружен вглубь ее тела. Поднеся руку ко рту, он смочил ее пальцы, пробежав языком по чувствительным подушечкам и вдоль суставов и ощутив, как дрожа, сузился проход вокруг его твердого естества.
Когда ее пальцы стали влажными, Купер опустил руку к ней на живот в заросли каштановых завитков между ног.
— Поласкай себя за меня, Джесси, — прошептал он, показывая, что он хочет, и наблюдая осторожные, скользящие движения, совершаемые ею.
Мышцы ее бедер напряглись, ягодицы приподнялись еще выше. Она с трудом дышала.
— Ты здесь такая мягкая и сладкая. Дай мне… Джесси.
Ее шелковистые ножны сжались вокруг него от мучительного удовольствия, оставляя его совершенно бездыханным.
Купер рванулся в нее, стремясь достичь самых сокровенных глубин. Она была в его руках, в его постели, и он хотел, чтобы это длилось вечно. От этих мыслей в его жилах закипела кровь.
Джессика обеими руками схватилась за простыни, вытянувшись от напряжения. Ее ноги обхватили его талию, сцепившись на спине. Драконы были прекрасными любовниками. Он овладел ее душой и телом, она чувствовала мягкость его движений и жар тела. Он был полон огня и энергии и уносил ее туда, где она никогда еще не была.
Все мышцы Купера были напряжены до предела. Он еле сдерживал себя, зная, что как только перешагнет определенный рубеж, то потеряет контроль и уже не будет путей к отступлению. Останется лишь непреодолимая тяга к концу.
Последнее, что он помнил, прежде чем наступил неизбежный оргазм, — это низкий стон и волнообразная пульсация ее лона вокруг его естества. Нежные сжатия были очень сильными, восприимчивыми к мужскому началу, чье семя впитывали.
Джессика судорожно обнимала Купера, ее внутренние стенки пульсировали в ритм струям его живительного потока. Купер изогнулся и толкнулся в последний раз. Он был ошеломлен и пытался справиться с дыханием.
Медленно опустившись, он обнял женщину, стараясь при этом глубоко вздохнуть. Купер знал, что она станет его гибелью, но чертовски не хотел, чтобы это произошло в постели.
Насытившись, Джессика обвилась вокруг своего зеленоглазого дракона, вдыхая мускусный запах мужчины и острый запах моря. Он поцеловал ее лоб и убрал с лица волосы, лаская и успокаивая все еще подрагивающее тело. Она не могла понять, чем же они занимались с Яном в годы супружества, но то, что дал ей Купер, Джессика никогда не испытывала. Она была готова доверить ему жизнь.
— Ты опасна, — сказал он хриплым голосом.
— Я-а?..
— Ты-ы.
Купер одарил ее лукавой улыбкой; смутившись, Джессика спрятала лицо у него на груди.
— Ты уверена, что тебе нужно ехать домой? — спросил он уже серьезным голосом.
— Да, — сказала она, запрокидывая голову, чтобы видеть его. — Мне жаль, Купер.
С тех пор, как они вошли в комнату, сильно стемнело, но Джессика смогла увидеть его разочарование.
— Тогда позволь еще минуту обнимать тебя, — он опять прижал ее к себе.
Она и сама прильнула к нему, чувствуя, как его сердце бьется под ладонью, а сильные руки обвивают ее тело. Купер тяжело и разочарованно вздохнул, но ничего не сказал, а только крепко держал ее в своих объятиях, ожидая, когда наступит глубокое успокоение.
Наконец он понял, что не может больше задерживать ее, вытянул из-под нее руку и помог Джессике подняться. Купер поцеловал ее, прежде чем отпустить. Но это был не жадный и чувственный поцелуй, каким он возбуждал Джессику в постели. Купер, скорее, погладил ее губы своими с нежностью и благодарностью.