Слуги попятились, а булочница попыталась спрятаться за спиной поварихи, но тщетно: пышные телеса женщин друг другу не уступали.
— Прошу прощения, сэр Джон, — сказал Джим, — мне еще надо немного времени, чтобы во всем разобраться.
Он повернулся к поварихе.
— Как случилось, что в дымоходе образовалась пробка из грязи и что это за дыра, о которой говорил Том?
— Почему забит дымоход, я не знаю, да и дыры не видела. О ней рассказал Том, милорд. Он заходил на кухню, когда в помещении никого не было. Том говорит, что дыра была у плиты, вот здесь, — повариха ткнула пальцем в земляной пол.
Джим опустил глаза. На фоне плотного пола, утрамбованного за многие годы не одной парой ног, виднелся небольшой участок земли, который, казалось, недавно взрыхлили, а потом уплотнили, выровняли и подмели.
— А когда Том видел дыру, плита топилась? — задумчиво спросил Джон Чендос.
— Нет, милорд, — ответила повариха. — К тому времени господа позавтракали, а готовить обед еще было рано.
— Тогда дымоход забил землей не огненный демон, — глубокомысленно заметил сэр Джон. — И все-таки, сэр Джеймс, клянусь всеми святыми, здесь дело нечисто. Возможно, действительно без фейри не обошлось.
— Я расскажу обо всем Каролинусу, — ответил Джим. — Думаю, он объяснит случившееся.
Похоже, Джон Чендос был удовлетворен ответом. Каждый знал, что самому с фейри — а этим словом называли не только гоблинов, но и дьяволов, джиннов, демонов, да и все другие таинственные существа, способные привести в смятение человеческий разум, — лучше не связываться. Обычно окружавшие Джима люди старались даже не называть этих существ по имени, опасаясь, что потревоженное создание тут же явится к возмутителю своего спокойствия и непременно сожрет его.
Джим и Джон Чендос вышли из кухни. Двор был пуст. Анджела оказалась в Большом зале. Джим коротко рассказал ей о происшествии на кухне.
— Весь этот переполох не оставил никого равнодушным, — смеясь заключил Джим. — А драку во дворе не видел только ленивый.
— Как! Если няня оставила без присмотра ребенка, я убью ее! — вскрикнула Энджи и бросилась вон из зала.
— Разве ребенку угрожает опасность? — удивился Джон Чендос.
— Прошу прощения, сэр Джон! — пропустив мимо ушей вопрос рыцаря, воскликнул Джим и побежал вслед за женой. Ему передалась тревога Энджи.
Джон Чендос устремился следом за Джимом. Хотя рыцарю и было под пятьдесят, он догнал Джима в два счета, и буфетную, в которой Гвиннет Плайсет с пристрастием допрашивала Мэй Хизер, они пересекли вместе.
— Так ты говоришь, что не виновата ни капельки... — донеслись до Джима слова миссис Плайсет. Хорошо, Джим не видел удивленного взгляда, которым женщина проводила двух несущихся стремглав рыцарей, а то мог бы и расшибить лоб о косяк двери.
На лестнице Джим убавил шаг. Замедлил бег и Джон Чендос, но не потому что устал, а из деликатности. У рыцаря хватило бы сил, чтобы подняться по лестнице до нужного этажа на одном дыхании.
Походная жизнь, которую вел Джон Чендос, закалила его.
Впереди послышался шум. Оказалось, Анджела колотит рукой по двери в детскую и орет во все горло.
— Сейчас же открой дверь! — кричала Энджи. — Это я, леди Анджела. Слышишь, что тебе говорят: открой дверь!
Из-за двери послышалось невнятное бормотанье, раздался ряд глухих звуков от трения каких-то предметов о пол комнаты, потом щелкнул замок, дверь отворилась и на пороге показалась няня, насмерть перепуганная девица лет девятнадцати.
— Прошу прощения, милорд, — еле ворочая языком, произнесла няня, после чего грохнулась перед Энджи на колени, сложила в мольбе руки и пролепетала:
— Прошу прощения, миледи, я испугалась.
— Испугалась? Кого? Да не молчи, отвечай.
— Кто-то пытался войти в комнату. Сначала дверь подергали, а потом раздался стук. Я спросила: «Кто там?» — но никто не ответил. Зато в дверь стали по-настоящему ломиться. Я придвинула к ней всю мебель, что была в комнате. Не тронула только детскую кроватку. Потом стало тихо, а когда снова раздался стук, я решила, что все началось сначала.
Джим и Джон Чендос принялись осматривать дверь. Она была сделана из цельной широченной доски толщиной в добрых два дюйма. Выломать такую махину было не просто. И все-таки с наружной стороны двери отыскались вмятины.
— Сэр Джон, будь добр, выйди со мной в коридор, — попросил Джим. — Хочу поставить на дверь дополнительный запор.
— Дополнительный запор? — повторил Джон Чендос, шагнув в коридор.
— Да, но только магический.
Джон Чендос попятился и прижался к стене.
Джим затворил дверь, прикрыл глаза и представил себе, что дверь пронизывают невидимые серебряные нити, которые своими концами уходят через косяки в стенку. Джим открыл глаза и ткнул указательным пальцем в дверь. Запор был готов.
— Пусть никто из тех, кто живет за стенами замка, не сможет войти в эту дверь без моего дозволения или без разрешения Анджелы, — возгласил Джим и повернулся к советнику короля:
— Вот и вся магия, сэр Джон.
Джим отворил дверь.
— Энджи, я поставил на дверь магический запор, — оповестил он жену. — Теперь никто из посторонних без нашего разрешения не войдет в детскую. Матильда, можешь никого не бояться, но дверь запирай, как и прежде. Энджи, больше не о чем беспокоиться. Может быть, спустимся вместе с сэром Джоном в Большой зал?
— Прошу прощения, сэр Джеймс, — запротестовал Джон Чендос, — завтра рано вставать. Если слуга покажет мне мою комнату, я с удовольствием лягу спать. Да и тебе, сэр Джеймс, нужно время, чтобы подготовиться к походу.
— Пожалуй, ты прав, сэр Джон, — с облегчением сказал Джим. — Твоя комната этажом ниже. Я сам провожу тебя.
Проводив Джона Чендоса в отведенную гостю комнату, Джим направился в спальню. Анджела уже собирала ему вещи в дорогу. Джим принялся помогать жене. Вещей набиралось много.
Придется взять с собой в поход вьючную лошадь. Хватит, Джим уже натаскался тяжестей на своем горбу, когда мытарился по свету то с Брайеном, то с Дэффидом.
А вот оруженосца придется оставить в Маленконтри. Кругом орудуют восставшие крестьяне, а то и просто разбойники. Теолаф — единственный человек, который, если понадобиться, сможет организовать оборону замка. Джим поедет один. Боевого коня Оглоеда и вьючную лошадь поведут за собой на поводу солдаты Джона Чендоса.
Размышляя таким образом, Джим и не заметил, как все необходимые вещи были собраны. Оставалось дать наставления управляющему. Джим послал за ним служанку.
— Джон, — сказал Джим, когда управляющий вошел в комнату, — распорядись, чтобы рано утром эти вещи погрузили на вьючную лошадь. Оглоеда пусть обуздают, я беру его в поход. Он, правда, застоялся в конюшне, и, если вдруг заупрямится, прикажи, чтобы его объездили. Для меня вели оседлать дорожную лошадь.
— Слушаюсь, милорд.
— Позаботься и о завтраке, и не только для меня и гостей, но и для солдат Джона Чендоса. Да распорядись, чтобы собрали паек на три дня для всего отряда.
— Все будет исполнено в точности, — повиновался управляющий. — Милорда разбудить за час до восхода солнца?
— Чуть пораньше, Джон.
— Слушаюсь, милорд.
Управляющий вышел из комнаты.
Пора спать! Джим взглянул на кровать. Когда еще после этой ночи он растянется на ней в свое удовольствие! Кровать была большой и удобной, с балдахином на четырех столбиках и ниспадающим с него пологом, призванным защищать от холода отошедших ко сну господ. Джим и Анджела забрались в постель.
— У меня и в мыслях не было, что ты так скоро уедешь, — сокрушенно сказала Энджи.
— У меня тоже, — со вздохом ответил Джим. — Что делать! С Джоном Чендосом не поспоришь. А, может быть, все и к лучшему. Чем скорее я уеду, тем раньше вернусь.