— Впервые слышу! — воскликнул Джим и осекся. Его удивление было не к месту. Он выставил Энджи в дурном свете. — Впрочем, я уверен, в письме ничего важного нет, поэтому Анджела мне пока и не сказала о нем, — поспешно добавил Джим и, не торопясь, поднялся из-за стола. — На всякий случай, схожу узнаю, что за письмо мне принесли.
Внезапно со двора донесся рассерженный голос. Джим прислушался. Голос Брайена! Кто-то вывел рыцаря из себя. Только этого не хватало. Брайен еще не окреп.
— Надо пойти узнать, что случилось, — сказал Джим. — Ты сходишь со мной во двор, Дэффид?
Лучник кивнул, встал из-за стола и надел на одно плечо лук, а на другое — колчан со стрелами.
Во дворе Брайен на чем свет стоит распекал конюшего, который, держа в руке шляпу, с тоской во взгляде поглядывал то на рыцаря, то на стоявшего рядом с ним Бланшара. За спиной конюшего переминались с ноги на ногу конюхи, а через двор к конюшне спешил кузнец.
— Ты как нельзя вовремя, Джеймс! — воскликнул Брайен, заметив Джима и Дэффида. — У Бланшара вот-вот отвалится одна из подков, а эти бездельники до сих пор даже не почесались.
— Прошу прощения, милорд, — обратился к Джиму конюший, — этот конь никого не подпускает к себе. Нам даже пришлось бросать ему корм через стенку из соседнего стойла. И все-таки я собирался вывести его на разминку, но у меня были другие дела и я не успел...
— Да какие могут быть другие дела, если Бланшар застоялся в конюшне? — взорвался Брайен. — Твоя задача в первую очередь ухаживать за Бланшаром. — Брайен поймал взгляд Джима, замялся и обронил. — И, конечно, за Оглоедом. — Рыцарь перевел дыхание, обвел глазами конюхов и снова повысил голос:
— А никто из вас даже не удосужился приглядеть за Бланшаром. И вот результат: еще немного и он потеряет подкову. Ее надо прибить к копыту. Немедленно!
К Бланшару подошел кузнец. Он опустился перед конем на колени и взял в руку его правую переднюю ногу.
— У него треснуло копыто, — изрек кузнец и взглянул на Брайена. — Совсем небольшая трещина, но торопливость делу не поможет. Я сначала зачищу коню копыто, а уже потом поставлю подкову. — С этими словами кузнец вытащил из-за пояса нож и принялся за работу.
— О Боже, дай мне терпение! — простонал Брайен и повернулся к Джиму. — К тебе приезжал посыльный, Джеймс. Он привез тебе какой-то пакет. Я забыл тебе сказать об этом, когда ты был у меня. Пакет у Анджелы.
— Тогда я пойду к Энджи, а тебе лучше возвратиться в Большой зал и передохнуть, — ответил Джим. — Нам скоро в дорогу.
— Если мы только отправимся в эту дорогу, — проворчал Брайен.
— Да я мигом. К Энджи и обратно. Как только прочту письмо, спущусь вниз. А ты пока выпей кубок вина.
— Мне можно выпить вина? — просияв, спросил Брайен.
— Можно, только не очень много. Пока ты спал, я сделал тебе переливание крови, но ты все еще слаб.
— Да воздаст тебе должное святой Брайен! — воскликнул рыцарь и зашагал в Большой зал.
Джим с Дэффидом последовали за ним. Оставив лучника в зале, Джим зашел в буфетную, выбрал самую большую кастрюлю, постучал по ней рукояткой ножа и направился в башню.
Поднявшись по винтовой лестнице, Джим остановился у дверей в спальню, отдышался, отворил дверь и вошел в комнату.
Энджи сидела за столом, подперев голову руками, и задумчиво смотрела в окно.
— Энджи, мне прислали письмо? — спросил Джим, усаживаясь за стол.
— Да, дорогой, — подтвердила Энджи и пододвинула мужу сложенный несколько раз лист пергамента. — Ты хочешь попробовать прочесть, что здесь написано?
Глава 17
Джим развернул лист. Текст — на вид написанный корявой рукой — оказался в центре листа, внизу которого стояла печать из красного воска. Джим поежился. На печати красовался королевский герб: коронованные львы и геральдическая лилия, включенная в эмблему королевского дома по прихоти Эдварда III, вознамерившегося присоединить к своим владениям Францию. Хотя Джим и был не в ладах с геральдикой, печать он узнал сразу. Спору не было, она принадлежала одному из членов королевской фамилии, хотя и уступала размерами не только большой королевской печати, удостоверяющей подпись монарха на документах государственной важности, но и малой королевской печати, предназначавшейся для менее важных официальных бумаг.
Письмо было написано по-английски, и все-таки его текст изобиловал витиеватыми завитушками, а верхние выносные элементы букв были чрезмерно удлинены, и, если бы не корявый почерк, можно было подумать, что над пергаментом корпел профессиональный писец, привыкший писать на средневековой латыни.
Джим принялся за письмо. Куда там! В глазах зарябило, буквы сливались с буквами, слова — со словами.
— Энджи, ты можешь прочесть, что здесь написано? — спросил Джим, передавая жене лист пергамента.
— Я уже прочла. Тебе пишет принц.
Анджела взяла письмо и стала читать вслух:
«Мой преданный и верный друг, сэр Джеймс де Маленконтри, Рыцарь-Дракон, уповаю на то, что по милости Божьей пребываешь ты в здравии и благополучии. Не могу того сказать о себе. Прошу тебя из любви ко мне без малейшего промедления явиться в Виндзор, чтобы расстроить коварные планы известной тебе Агаты Фалон, которая действиями своими приводит меня в отчаяние и от злонамеренных устремлений которой один ты можешь спасти меня. Возьми с собой наших друзей и приезжай немедля».
— Это все? — удивленно спросил Джим. — Мне показалось, что письмо длиннее.
— Так оно и есть. Но только дальше в нем ничего нового. Перепевы того, о чем я тебе прочитала.
Анджела положила пергамент на стол и заглянула мужу в глаза.
— Посыльный что-нибудь сообщил дополнительно? — спросил Джим.
— Ни слова. Я сказала ему, что ты еще до рассвета уехал неизвестно куда, захватив с собой вьючную лошадь. О Роберте и о твоих планах я даже не заикнулась.
— Ты не отослала с посыльным ответа!
— Зачем?
— Для того чтобы принц посчитал, что я сую нос в чужие дела? Ты же знаешь, он бы иначе не рассудил. Да и потом я оставила тебе шанс: ты можешь догнать посыльного и сказать ему, что я все перепутала, а ты вовсе и не уезжал никуда или, наоборот, что успел возвратиться.
— У меня и в мыслях этого нет, — ответил Джим. — Ты поступила правильно. Я не смогу помочь принцу, пока не найду Роберта.
Анджела с облегчением вздохнула.
— Я знала, что ты так скажешь, и все-таки хотела услышать об этом своими ушами. Как ты считаешь, неприятности принца доставят нам много хлопот?
— Откуда мне знать? Я даже не представляю, что замыслила Агата Фалон. Скажи, а посыльный поверил твоим словам?
— А с чего бы ему не поверить? Не думаю, что он знал, о чем говорится в письме. Посыльный из окружения принца, но не его герольд. Он надеялся, что застанет тебя в Маленконтри и ты отправишься вместе с ним в Виндзор. Конечно, он был разочарован. Хозяева замков, расположенных в захолустье, не часто выезжают из дома. Да, я не успела тебе сказать, что когда в Большом зале я читала письмо, со мной рядом были Геронда и Даниель.
К удивлению Джима, Анджела хмыкнула.
— Они были поражены, — добавила она.
— С чего бы это?
— Ну как же! Я не только вскрыла письмо, адресованное тебе, но и сумела прочесть его.
— Ты не сказала им, о чем говориться в письме ?
— И не подумала. А когда я соврала посыльному, что ты уехал, они поспешно отошли от нас.
— Весьма деликатно с их стороны.
— Они и не могли поступить иначе.
Энджи права, решил Джим.
Окружавшие их люди старались не лезть в чужие дела, особенно, чтобы, не покривив душой, ответить возможному вопрошателю, что они и слыхом не слышали о том деле, до сути которого он пытается докопаться. Так было спокойнее.
— А посыльный не поинтересовался, какой дорогой я уехал? — спросил Джим. — Он мог попытаться догнать меня.