– Меня не обманешь, старуха холь. Весь сотворенный тобой морок я прекрасно вижу.
С этими словами Клодия небрежно коснулась пальцем виска и оттянула кожу вбок, прищуривая правый глаз. Подключенное магическое зрение изменило мир: краски потускнели, смешались, очертания предметов расплылись. Зато поток силы проступил явно – заискрились у ног перламутровые волны. Колдунья медленно огляделась. Там и тут к небу тянулись радужные завихрения, похожие на полупрозрачные косицы – следы наложенного морока.
– Ты многое скрываешь, – ухмыльнулась она, глядя в напряженные глаза старой кошки. – Посмотрим, что у тебя есть.
Бродя по лагерю, Клодия принялась осматривать скрытое в иллюзиях. Ей с ходу попалось несколько несущественных артефактов, припрятанных в упряжи лошадей и стенах кибиток. Остальные маячки вились над звериными клетками. Колдунья принялась медленно переходить от одной к другой.
– Здесь нет дракона, – настоятельно повторила холь.
– Я вижу, в твоем цирке томится немало дивных тварей, – с долей удивления произнесла Клодия, глядя, как мечется по клетке огромная огненно-алая мантикора. – А вот это интересно. Какие редкие твари, уж не краденые ли?
Легкий пасс, и мантикора заискрилась, ее шкура на глазах истончилась, из-под нее проступило несколько иное существо – бледный сфинкс с безумными глазами.
– Где я беру своих животных – дело мое, – жестко ответила холь и в очередной раз подчеркнула. – Дракона нет, можешь не искать.
– Не заговаривай мне зубы, старуха, и не учи, что делать! – зло огрызнулась незваная гостья, продолжив осматр.
Она ходила вдоль ряда фургонов, отыскивала новые силовые завитки, снимала морок, раздраженно ругалась, шла дальше, хмуро поглядывая на взволнованных животных. Остановившись возле клетки с запертой внутри золотистой крылатой девушкой, Клодия потянула скрывающий истину полог силы и тут же отпрянула, чертыхаясь.
– Что это за дрянь? – поинтересовалась, морщась.
– Фея. Настоящая, – почти не скрывая злорадства, пояснила матушка Миртэй.
– Избавься от нее, поняла? – Клодия дернула лицом, и на миг под безупречной кожей проступила нездоровая, старческая серость. – Завтра же!
Осталась последняя клетка. Следов морока на ней не было. Колдунья без особой заинтересованности заглянула сквозь прутья. Внутри виднелась пушистая, белая в серых пятнах спина огромного зверя, свернувшегося клубком.
– Кто это?
– Снежный барс. Он старый, поэтому почти всегда спит, – спокойно ответила холь.
– Помню, – неожиданно согласилась колдунья. – Пару-тройку лет назад я выезжала на ваше представление в Пане. Смотрела твоих зверушек. Эта ленивая тварь валялась в клетке точно так же… Ладно, верю, что дракона тут нет. Я уйду, вот только заберу с собой одного лживого карлика.
Услышав про Глобера, матушка Миртэй не сказала ничего. «Договор предателей не защищает» – подумала она про себя, сдерживая эмоции так, чтобы ни один мускул не дрогнул на мудром лице.
Клодия еще немного побродила по лагерю. Последним ее привлек тонкий, едва заметный столбик силы, поднимающийся откуда-то из-за жилых кибиток. Госпожа-благодетельница в надежде метнулась туда, наткнувшись на сидящую возле огня загорелую девушку, резко сдернула с той морок. Воздух колыхнулся, но ничего не произошло – девушка осталась девушкой. Она удивленно взглянула на колдунью и тут же потупила взгляд. Клодия нервно встряхнулась – бывает, могло и показаться…
Велев солдатам доставить Глобера в Пану, колдунья, не дожидаясь остальных, вскочила на коня и поскакала восвояси. Часть ее бойцов осталась рыскать вокруг цирка – их госпожа так и не поверила старой холь до конца.
Дождавшись, когда Клодия уберется из цирка, матушка Миртэй позвала притихшую напуганную Джилл. Спрятав себя и девушку под пологом тишины, холь с кошачьей бесшумностью прошла мимо звериных клеток и остановилась возле снежного барса. Тот завозился, поднялся и приблизил огромную голову к решетке. Матушка Миртэй подошла вплотную, коснулась белой шерсти, под которой крылась привычная драконья броня.
– Колдунья ушла, но теперь ты тоже должен уйти. Я разрываю договор, так как больше не смогу защищать тебя.
Тоги смотрел на нее ошалело. Он все еще толком не пришел в себя, ведь меньше часа назад с него сорвали тот самый невероятный морок, что прежде наращивался часами. Теперь дракону казалось, что с него живьем содрали кожу, а в кровь запустили стаю шаровых молний, искрящих колючими лучами…
Действовать пришлось быстро, и Матушка Миртэй приняла решение. Взглянув в магический шар, холь увидела, как к цирку приближается Клодия, и решение приняла мгновенно. Колдунью мороком не ослепишь, тем более злодейка знала, за чем идет. Осталось одно – обмануть, а обман хорош, когда прост, почти наивен. Поэтому, сорвав с Тоги человечью личину, холь позвала Джилл и велела той принести барсиную шкуру, клубок толстых нитей и сапожную иглу. Спустя четверть часа маскарад был готов – умерший от старости барс «воскрес» и занял привычное место в своей прежней клетке. Пара капель простого колдовства, ни намека на волшебный морок. И Клодия поверила, не нашла…
«Куда мне идти? » – послушно поинтересовался Тоги.
– Здесь, под землей есть система тайных ходов. Один из них ведет почти до апарской границы. Клодия под землю не сунется, в тайных ходах стоят защитные знаки Крылатой Богини. Колдунья будет искать тебя у выходов, снаружи. Отсидись несколько дней в подземелье, а потом тебе надо оказаться как можно дальше от Паны и бежать – бежать со всех ног прочь из этих мест.
«А как же вы?»
– Без тебя мы колдунье не нужны, – шепотом пояснила холь и тут же подозвала Джилл. – Покажи ему подземный лабиринт, – обратилась к девушке. – Вот ключ от входа, – она бросила Джилл небольшой предмет – золотую кошачью лапку.
– Идем, – поманила дракона та и отвернулась, пряча глаза с навернувшимися слезами, – я отведу тебя…
Они прошли мимо повозок, в сторону сухой буковой поросли, задушенной пышными кудрями хмеля. В сковывающем движения барсовом наряде Тоги чувствовал себя неуютно, но времени снимать его не было – воины Клодии по-прежнему рыскали вокруг. Сшивая края шкуры, Джилл постаралась на славу, вдобавок матушка Миртэй приклеила ее к телу каким-то простеньким, но чрезвычайно «липким» заклинанием.
Джилл остановилась возле корявого пня, укрытого павлиньими хвостами бледно-зеленых папоротников. Коснувшись золотой лапкой замшелой бурой коры, она благоразумно отошла в сторону. Пень заворочался, будто живой, и вывернул из темной жирной почвы могучие корни. Под ним открылся грот, заполненный непроглядной тьмой.
– Тебе туда, – почти беззвучно шепнула Джилл, и голос ее предательски дрогнул: девушка обняла дракона за шею, прижалась, беспомощно цепляясь пальцами за пушистый барсиный мех. – Не хочу, чтобы ты уходил. Как я буду без тебя?
– «Будешь в безопасности, – сдерживая эмоции, ответил Тоги, а потом пообещал, – Я вернусь, как только смогу».
Некроманты не стали задерживаться рядом с убежищем. Победа над королевскими охотниками обнадежила многих, но нашлись и те, кто не стал упускать шанс поскорее покинуть бывших соратников. Дороги разошлись. Одни двинулись на юг, к относительно спокойному для магов «мертвой» профессии Темноморью. Другие, разъяренные карательной кампанией Короля, сделали то, чего тот боялся больше всего – решили присоединиться к запертой в центре Королевства Северной армии. Третьи думали, решали и прикидывали, а пока суть да дело коротали время в придорожных тавернах у границ Фирапонты…
Ученики позавтракали в таверне придорожной гостиницы и брели теперь в сторону небольшого пограничного селения. Был базарный день. Вчера мимо некромантов прошли купцы из Принии. Табунщики гнали лошадей на продажу в Апар. Часть товара (не лучшую, надо сказать) они обычно сбывали на попутных рынках, чтобы быстрее и легче было идти.