Ответ прозвучал неоднозначно и уклончиво:
– Одни говорят, там хранится оружие богов, другие – артефакт абсолютной власти, третьи – то, что исполняет любые желания…
– А как думаешь ты? – некромант вновь с настойчивостью потребовал ответа, и он прозвучал:
– И первые и вторые быть может правы, только я склонен верить третьим.
– С чего бы?
– С того, что сам к ним отношусь.
– Исполнение желаний… И каково же твое желание, мертвец? – некромант задумчиво обхватил пальцами подбородок и, внимательно наблюдая за собеседником опустился в кресло у окна.
– Вернуться домой.
– Домой? И все? – Ану в недоумении вскинул брови, готовясь расхохотаться, но мгновенно заалевший взгляд собеседника заставил его передумать. – Злишься? Ладно, тогда объясни, в чем проблема. Зачем привлекать высшие силы для такого скромного желания?
– Дело в том, что дом мой… далеко, – настойчиво и медленно ответил альбинос.
– Далеко, – задумчиво повторил за ним Ану. – Ты уж извини, но я слишком мало знаю о тебе, чтобы верно понять то, что ты пытаешься донести…
Страх ушел, полностью уступив место любопытству. Теперь происходящее казалось Ану сном – еще бы! – Широ говорил с ним на равных, да еще и учил его жизни. Безусловно то был сон, наваждение… Только нижний поток ходил ходуном, а белый мертвец весь светился от силы, которая будто рвалась у него изнутри. «Да что с ним такое? Уж не оборотень ли? Да не бывает такого с оборотнями: если удастся поднять, так там все сразу ясно! А этот, будто только сейчас в потоке шкуру с себя снял и в другой наружу вылез»…
– Расскажи, – потребовал наконец некромант, – все о себе.
– Ты ведь всегда считал меня слабоумным, некромант, лишь потому, что так меня прозывали в народе, только что ты знаешь обо мне? – в словах мертвеца прозвучала тоска, бесконечно глубокая, безмерная.
– Слышал, что ты был разбойником, немного сумасшедшим, – как можно более корректно поправил собеседника Ану, продолжая внимательно отслеживать каждое движение мертвеца. – Слышал, что, будучи живым, ты все время трепался про какие-то сказочные земли, плел небылицы, в которые никто не верил.
– Да, – кивнул Широ. – Я рассказывал о летающих машинах и о стальных змеях, что ползают под городами, похожими на огромные термитники из камня и стекла, а люди смеялись и тыкали в меня пальцами, но я все равно рассказывал, чтобы помнить, потому что боялся однажды забыть о своей родине.
– Где же она находится?
– Далеко отсюда. В другом мире.
Услышав такой ответ, Ану ничего не ответил, долго и пристально посмотрел на собеседника. Нежить врать не умеет. Да и нежить ли перед ним? Ану вспомнил момент, когда поднимал Фиро и Широ. Тогда он был не слишком умел и не слишком опытен в делах некромантии. И не слишком внимателен – ведь оба мертвеца «оживали» по разному. Тогда Ану не предал этому значения, а теперь вспомнил, что белый зомби будто бы не «ожил», а проснулся…
Решив не затягивать паузу, некромант продолжил расспросы:
– Я слышал о том, что где-то за гранью бытия находятся другие миры, но не знал, что существуют пути, ведущие из них сюда.
– Немудрено, – согласился собеседник. – За все свое существование здесь я ни разу не встречал других пришельцев из иных миров, а живу я здесь уже порядком, – альбинос усмехнулся, чуть оскалив зубы, и тут же продолжил. – В королевские земли я пришел с Запада, из-за Великой Стены, что стоит за Волдэем.
– Говорят, за Стеной нет государств и разумных существ вовсе? – вновь насторожился Ану: уж больно неправдоподобно звучали слова белого мертвеца.
– За Стеной раскинулась Пустыня Атма, а за ней Горы Света, испещренные пещерами, среди которых есть переход, ведущий далеко за грань этого мира… что, впрочем, уже неважно. Ведь когда-то я покинул те благословенные земли, чтобы отыскать дивный град. Собрав магов и воинов, я преодолел пустыню и Стену, а потом почти дошел до потайных врат, но колдовские сады поглотили всех моих спутников.
– Погоди, Широ! – резко прервал собеседника Ану. – Ты пересказываешь мне историю Ардана…
– Нет, я рассказываю тебе свою историю, – едва заметно мотнул головой мертвец. – Принц эльфов побывал у стен тайного града задолго до меня. Мне не посчастливилось пройти по садам и половины его пути. Дорога туда опасная. Лишь легендарный Ардан преодолел ее и сумеет преодолеть снова.
– Ты помнишь путь? – глаза Ану азартно блеснули.
– Нет. Запомнить его невозможно – слишком велика колдовская защита.
– Ясно, – Ану выдохнул разочарованно. – Значит, до врат ты не дошел и поход твой оказался напрасным?
– Да, – сдержанно кивнул мертвец. – Так и есть. Когда я потерял всех своих людей там, в садах, я понял, что одному мне до врат не дойти. Я был изранен и полумертв и лишь благодаря Цветку Забвения сумел выжить и вернуться.
– Постой-ка! Ты использовал Цветок Забвения, значит…
– Что ты знаешь о Цветке Забвения, некромант? – глаза мертвеца недобро сверкнули.
– Говорят, он делает твое тело бессмертным, убивая душу.
– Почти так, – уже более умиротворенно кивнул Широ. – Если использовать его в правильной пропорции, можно сохранить часть души и живое тело – но это удалось лишь Ардану, а вернее серому травнику, изготовившему для него эликсир. Побочный эффект таков, что раз за разом бессмертный эльф должен проваливаться в небытие, забывая, кто он такой, а потом пробуждаться и вспоминать себя снова. Почти то же самое произошло со мной, за тем лишь исключением, что я стал нежитью, а не бессмертным живым. Не простой нежитью – почти неотличимой от живого. Я был свободным, «самоходом». Меня часто путали с живым, а иногда я даже «умирал», засыпал будто, а потом пробуждался вновь. Одно было плохо – я все сильнее и сильнее забывал кто я, кем был изначально…
– Кем же ты был в прошлой жизни? Королем? Полководцем? – не дал ему закончить Ану.
– Когда разбойником, когда воином. Всегда и во всех мирах.
– Странно это все, слишком странно, – Ану позволил себе отвернуться от бледного лица неживого собеседника и взглянуть за окно, туда, где остатки призрачно-белых молний рвали в бессильной ярости светлеющие уже небеса.
Молнии угасали, отчаянно и горестно, словно поверженный хищник, рычали у горизонта последние раскаты утихающей грозы.
– Последняя битва грядет, – нарушил молчание Широ. – Битва за жизнь, за все земное существование. Враг силен, и если он победит, канут в небытие все земли и рухнут все города, и не будет больше ничего…
Ану не ответил, молча выслушал, а потом оглядел. Белый зомби стоял перед ним, нереальный, жуткий, словно призрак из ночного кошмара, и не было сил вырваться из него. «Потеряв контроль однажды, ты начнешь сходить с ума и уже не сможешь остановиться» – так говорил ему когда-то Кагира, предупреждая об опасностях власти над сильной нежитью. Наверное, теперь настал момент проверить на себе истину этих слов.
– Наверное, я сошел с ума, – Ану медленно развернулся и, не обращая внимания на Широ, подошел к столу, порывшись там, он достал из ящика трубку и, забив ее табаком, закурил. – Может, исчезнешь, а, Широ? – поинтересовался, оборачиваясь к мертвецу с безумной, какой-то разочарованной усмешкой. – Это ведь неправда все…
– Не веришь происходящему? – альбинос понимающе склонил голову, а потом вдруг приблизился резко, сократив расстояние в один незаметный миг – так быстро, что Ану не успел даже подумать о магической защите, не то чтобы сделать спасительный пасс. – Тогда смотри! Смотри, пока сможешь!
Мертвец не атаковал – уперся своей ледяной головой в лоб Ану, позволяя заглянуть в собственную память, остатки которой еще теплились за нетленными костями крепкого черепа. Некромант понял и принял этот жест. Только так, заглянув в чертоги чужой памяти можно понять, истину ли говорит ее обладатель – сейчас это необходимо, иного выбора нет.
Сосредоточившись, Ану принялся пласт за пластом освобождать мертвого слугу от собственных чар. Один за одним он снимал с него силовые слои, так необходимые для подчинения и контроля, и теперь его терзало любопытство, та самая жажда познания, о которой несколько минут назад говорил ему Широ. Жажда познания, что сильнее жажды денег и власти – не только их, похоже даже жажда жизни и безопасности уступила ей. В тот миг Ану хотелось лишь одного – заглянуть в эту жуткую, мертвую голову, узнать, что находится там, в глубине темных глазниц, за алыми глазами, под густой копной неестественных белых волос.