- Я такой? - ошарашенно спросил маркиз, снова на шаг приближаясь к ней. - Именно такой, каким вы только что описали этого мерзавца фавна?
- Да, милорд. По крайней мере, я наслышана о вас именно в таком контексте. Для меня это не сулит абсолютно ничего хорошего. Не сердитесь на меня. Я была честна с вами. Очень не хотелось бы поплатиться за свою честность и стать вашим врагом. Не хотела бы я вас иметь во врагах...
- А в друзьях, моя донна? - он подошёл вплотную к Валерии, взял её холодную ладонь в свои горячие руки и заглянул в глаза. Леру опалило жаром. Она почувствовала, как мелкой дрожью затряслись руки и попыталась вырвать свою ладонь. Блас не позволил.
- Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, милорд. Такая дружба всегда рискует перерасти во что-то гораздо большее, - смело глядя ему в лицо сказала она и резко выдернула ладонь из капкана. - Так, что и в друзьях вы не угодны, милорд. Простите.
Она развернулась и подошла к деревянному ограждению, подставив разгорячённые щеки морскому бризу. "Что за напасть этот Блас! Свалился же он на мою голову! И втемяшилось своенравной Одилии выдать меня замуж за такого? Что мне с ним теперь делать? Ведь и не отвяжется, пока не получит, что желает... А что он желает? Секс? Судя по его темпераменту именно этого он и желает. Причём немедленно, без излишних церемоний. И что? Мне придётся ему это дать? Да ни за что!"
Валерия почувствовала, как он подходит к ней. Блас прижался телом к её спине и положил руки на деревянные перекладины. Она была в ловушке. Он приблизил свои губы к её шее и хрипло зашептал:
- Если ни врагом и ни другом я вам не угоден, моя донна, то кем тогда? Скажите кем? И я им стану.
- Милорд... - выдохнула она.
- Блас... - так же хрипло продолжал он, касаясь губами её шеи.
- Милорд, прошу вас...- залепетала Валерия, пытаясь отстраниться.
- Блас... Скажи, как тогда в карете. Скажи, Аурэлис! Прошу тебя. Я - Блас. Я хочу услышать, как ты произносишь моё имя своими губами... - он притянул её к себе, крепко обнимая. - Скажи...
- Блас... - выдохнула она и закрыла глаза. "Представь, что на месте Бласа твой чёртов дракон и не сдерживайся. Просто будь собой" - услышала она слова Одилии. - Блас... - в её голосе было столько тоски и нежности, что она растопила бы самое ледяное сердце.
- Моя донна... - прохрипел маркиз и накрыл её рот своими губами. Его сумасшедшие, но такие отзывчивые губы, были страстными и нежными, требовательными и напористыми. Он жил этим поцелуем. У Валерии закружилась голова. Она яростно отвечала ему, и таяла от раздирающей её на осколки безудержной страсти. Она забыла обо всём на свете, отдавшись на волю этих губ. Умирала от его прикосновений и хотела жить. Пьяные поцелуи дракона... Его ядовитые укусы прямо в сердце... Его неуёмная страсть... "Мой дракон..." - пронеслось, как в тумане. Она очнулась, совершенно одурманенная. Она подняла свои горящие глаза и опалила ими маркиза.
- Аурэлис... - прошептал он и сжал её в своих руках.
- Блас? - еле выдохнула она. - Блас!? - испуганно проговорила Лера. Она целовала своего дракона и думала о нём. Маркиз похитил то, что ему не предназначалось.
Блас уронил с её головы покрывало и стал целовать волосы, осыпая их градом поцелуев, шепча при этом что-то гортанное на аркадийском. Валерия испугалась, что он видит её простоволосой и стала судорожно закидывать шёлк на голову, но Блас, словно не замечал её попыток сохранить благопристойность, продолжал, словно одержимый, покрывать её шею и грудь дорожкой горячих губ.
- Милорд, пожалуйста! Умоляю вас, милорд! Пощадите! - прошептала обессиленная Валерия, пытаясь оттолкнуть его руками и удержать шёлк покрывала одновременно. Внезапно Блас очнулся. Он смотрел на неё совершенно бешенными глазами и его губы дрожали. Он отстранился от неё и с усилием выпустил Леру из рук. Она судорожно схватилась руками за деревянный заборчик ограждения, чтобы не упасть. Блас стоял и продолжал смотреть на неё, как безумный.
- Милорд, прошу вас, уходите! - тихо сказала Валерия, опуская глаза. - Умоляю!
Маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар коротко кивнул, в знак почтения и пятясь задом, как какой-то мажордом, покинул веранду. Лера рухнула на гору подушек - ноги перестали её держать. Она растянулась во весь рост и раскинула руки, словно крылья. Пронзительно голубое небо было над ней, куда ни глянь. "Как я ненавижу Аркадию!" - подумала она и закрыла глаза.
Глава 3.
Блас не появлялся в Инкермане несколько дней. Донна Каталина изводила Валерию своим молчаливым присутствием. Удивительнее всего в чопорной аркадийке было то, что она даже молчать умела с определённым значением. Вот сейчас она молчала с выжидательным любопытством: круглые глазки прищурены, носик заострён и губки поджаты, как будто кто-то осмелился предложить благочестивой донне выпить неразбавленного вина со специями. Она сидела на мягком диванчике со своим бесконечным рукоделием и вязала крючком невероятно уродливые вещицы. Брр! Леру снова передёрнуло от одного взгляда на это безобразие. Сегодня их молчаливый кружок ручного творчества изволила посетить молодая герцогиня Альмодовар. Она ворвалась в комнату, как маленький торнадо и рухнула на гору подушек, рядом с Валерией.
- Ты до сих пор дуешься на меня, радость моя? - лучезарно улыбаясь, спросила коварная Одилия.
- Дуюсь? Кто я такая, чтобы дуться на вас, ваша светлость! - дипломатично ответила ей Лера.
- Вот и правильно! На меня невозможно долго обижаться! - засмеялась та. - Что с Бласом, Аурэлис? Где он? Что ты с ним сделала, негодная девчонка? Донна Каталина? - крикнула она. Гора чёрного тряпья всколыхнулась.
- Да, ваша светлость? - каким-то придушенным голосом ответила донна.
- Что, да! Что значит ваше - да? Я вас спрашиваю, что с Бласом и где он? Куда вы -то смотрели? Отвечайте конкретно на поставленный вопрос. Живо!
- Ваша светлость, я полагаю, что маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар должен появиться в Инкермане в ближайшие часы. И, как я подозреваю, с предложением руки и сердца донне Аурэлис.
- Откуда вдруг такие подозрения, уважаемая донна Каталина? Обоснуйте и убедите. Я вся внимание.
- Ваша светлость, при последней встрече донны Аурэлис и маркиза, произошли некоторые события, после которых, милорд, как честный джентльмен обязан зайти в этот дом только с таким предложением и больше не с каким, - ответила благочестивая донна Каталина и надменно поджала губки.
- Да вы что? - сверкнув глазами, прошептала Одилия, тут же загораясь любопытством. - Донна Каталина, не мучайте меня, расскажите же, что здесь происходило, пока мы занимались любовными утехами с моим драгоценным супругом?
- Ваша светлость, я не хочу рассказывать о неблагопристойностях творившихся в вашем доме, пока мы с вашим супругом занимались богоугодным и праведным делом - исполнением супружеского долга. Надеюсь, что ваши начинания разрешаться в нужном направлении и скоро в Инкермане появятся детишки. Светлые души! Я буду рада холить их и лелеять, ваша светлость.
- Да подождите вы, донна Каталина! Какие детишки? Сейчас меня больше всего интересуют неблагопристойности, творящиеся в моём доме. Ну, вы сами расскажете или из вас всё нужно клещами тянуть?
- Ваша светлость, мне претит и не подобает говорить подобные вещи, но я вынуждена заявить вам, что донна Аурэлис вела себя непотребно.
- Что-о-о-о? Как она себя вела?
- Непотребно, ваша светлость.
- О, боги! Аурэлис, что ты здесь такое вытворяла? Донна Каталина, объясните, что вы вкладываете в смысл слова "непотребно"?
- Ваша светлость, непотребно, значит безнравственно. Больше у этого слова нет иных смыслов.
- Аурэлис? Ты была непотребна, то есть безнравственна? - широко улыбаясь спросила Одилия.
- Если следовать определению донны Каталины, то да, ваша светлость, - тихо ответила ей Валерия.
- Молодец! Хвалю! Безнравственна и непотребна! Он точно приедет с предложением руки и сердца. Так, идёмте все одеваться. Мы должны быть ослепительны и убивать своей красотой наповал. Надо же хоть каким-то образом прикрыть безнравственность творящуюся в Инкермане! Правда? Пусть это будет хоть каким-то оправданием бедного маркиза. Красота, валящая с ног, полная непотребства и безнравственности! Главное, чтобы старая герцогиня с герцогом ничего не узнали. Вы поняли меня донна Каталина?