Он продолжал подниматься к площадке, оставляя за собой мёртвыми тех, кто не понял - сопротивляться взбешённому демону бесполезно. Демон пришёл забрать то, что принадлежит ему. Даже в полубоевой трансформации Локки был страшен. Гаэто и Мигель, согласно плана, подпитывали его магически, одновременно пытаясь сдерживать. Зак просто наблюдал из укрытия, как беснуется фиолетовая глыба с крыльями, изрыгая огонь и ругательства в адрес Локки. Ему, обычному смертному человеку, не стоит лезть туда, где главенствует магия и дьявольская быстрота.
Они всей кожей почувствовали его приближение. Сначала был страшный рык, усиленный многократным эхом пещеры:
- Где она? Что ты сделал с ней, дракон? Как ты посмел?
Потом появился он сам, на ходу меняясь и трансформируясь. Это было страшно. Зная, как в обычной жизни выглядит красавчик Локки, и каким он может быть балагуром и шутом, увидеть как вместо огромных лучистых чёрных глаз, бледного высокого лба, гордого индейского носа, высоких скул, элегантно небритых впалых щёк и яркого чувственного рта, выступают совершенно дикие алые глаза с нависшими надбровными дугами из-под спутанной гривы чёрных жёстких волос; на макушке, будто пики, прорезаются массивные и очень острые чёрные рога с отростками, закованными в сталь; нос становится похож на нос гориллы, изрыгающей пламя; кожа бугрится чёрными жилами разводов и становится непробиваемой бронёй; нижняя челюсть выдвигается слегка вперёд и обрастает опасными клыками. Звериный оскал вместо улыбки. Трубный глас вместо привычного рычания. Он становится огромным, раскладываясь как игрушка-трансформер: плечи, руки, грудная клетка словно лопаются от силы, переполняющей его, и вываливаются сочной чёрной мускулистой мякотью, тут же обрастающей чёрной бронёй. Мощные колонны ног, покрытые панцирем доспеха, завершаются огромными копытами, окованными шипами. Толстый сильный шипастый же хвост бьёт по земле от нетерпения. И за спиной, как бутон дьявольского цветка, раскрываются чёрные кожистые когтистые крылья. Передние конечности, опутанные каменной мускулатурой, заковываются в броню и словно из ниоткуда, в них появляется острейший тьелх - массивный обоюдоострый посох, самое опасное оружие высших демонов и магический прозрачный щит, прозванный "небесным".
- Ты мне так и не ответил, дракон... - раздался голос, как будто пропущенный через electronic handkerchief device, только гораздо утробнее и страшнее. Зак вздрогнул. Пожалуй он явно не до оценивал Локки. Если он-полукровка, выглядит так, то как же тогда выглядит чистокровный высший демон? Нет. О таком лучше вообще не думать. Сна лишишься напрочь. - Молчишь, дракон? Что ж... Значит ответишь по-другому... - и они сшиблись.
В воздухе разлился сильнейший запах озона, как после грозы. Так пахла магия демонов Нижнего Мира.
У Гаэто выступил холодный пот на лбу, но он не обращал на него внимания, боясь ослабить зрительный контакт с Локки. Тот сражался на пределе своих возможностей. Он был силён, быстр, опытен и умел, но он сражался с драконом, чья магия и сила превосходили его и по древности, и по мощности. Воздух искрил и взрывался фейерверками красного и фиолетового - смертельные боевые заклинания лились нескончаемым потоком, каждый прыжок сотрясал всё вокруг, каждый удар или кульбит тьелха оставлял россыпь глубоких ран на аметистовой шкуре, каждый удар драконьего хвоста выбивал столетние камни из кладки древних стен. Локки был покрыт затягивающимися ранами и запёкшейся чёрной кровью, дракон утратил свой блеск и величие. Драка - это драка, но сражение - это сражение, а они именно сражались. Прозрачный "небесный" щит трещал, но справлялся, отражая обратно магический удар небывалой силы. Дракон успел его погасить.
- Ты всё ещё надеешься меня победить, букашка рогатая? - выплюнул вместе с порцией огненного дыхания Катана.
- Вот ещё... - выдохнул Локки, натужно удерживая щит над головой и целясь в фиолетовое горло остриём посоха. - За кого ты меня принимаешь, ящерица щипаная? Я в отличии от тебя, в яйце не сидел, ложных надежд не питаю. Просто знаю - победа будет за мной! - бросок и мощнейший удар - тьелх врезался в цель и намертво застрял в шее дракона. Раздался хрип. Яркая красная вспышка - посох глубже вошёл в рану и повернулся в ней со страшным хрустом. - Пока он в ране, регенерация невозможна, дракон... - и выверенным движением красной искрящейся стрелы, вогнал его целиком. Душераздирающий рёв смертельно раненного дракона утопил всё вокруг. Зак закрыл глаза и уши. Гаэто и Мигель напряглись и смотрели на происходящее. Катана начал медленно подниматься в воздух по какой-то ломаной, уходящей вправо траектории. Полёт давался ему с усилием - огромный острейший штырь, загнанный в глотку, явно ему мешал и резал плоть внутри, при каждом движении, причиняя невыносимую боль. Он ревел и выпускал струи огня, словно плюясь ими в разные стороны. Боль его была на грани безумия.
- Куда ты, пташка моя? Я ещё не закончил с тобой. Остался ещё глазик. У вас же два уязвимых места - нежное горлышко и глазик. Ни единого шанса не упущу, дракон. Сражаться, так сражаться! - и начал подниматься за ним следом. В его руке оказался очередной тьелх.
- Локки, осторожнее! - внезапно раздался крик Фреий. Гаэто повернулся на него всем телом. Больше он ни о чём не мог думать, когда на площадку выбежала Лера - вся в крови и с разбитым лицом. Он бросился к ней навстречу.
- Гаэто, нет! Нет! Держи его, держи... Вы же в связке.
Дальше всё происходило, как в замедленной съёмке. Почти, как удары сердца... Тук-тук, тук-тук, тук-тук... Тук-тук! Одновременно все головы - и драконья, и демонова и человечьи - повернулись к ней. Лера что-то кричала и размахивала руками, пытаясь объяснить, что с ней всё хорошо и ей не нужна помощь, и что Гаэто должен сосредоточиться на Локки, и продолжать его страховать. Тук-тук! Катана, быстро оценив обстановку, со всей силы и мощи, ударил шипастым огромным хвостом, едва успевшего набрать высоту демона по тугим крыльям. Тот мгновенно полетел вниз, теряя по пути посох и щит, выбитые волной. Струя огня ударила ему прямо в лицо и понеслась следом. Локки утонул в ней. Тук-тук! Мигель и Зак рванули к Лере и Гаэтано, вытаскивая из ножен мечи и стилеты. Валерия со слезами на глазах тыкала им в нос браслеты на руках и просила их снять. У всех были заняты руки и открыть хитрый запор, вспомнив нужное заклинание, сразу не получалось. Произошла заминка. Тук-тук! Локки, укутанный горящими крыльями, как коконом, весь в дыму и огне упал на площадку, чудом сгруппировавшись. Крылья горели. Дым, смрад и запах горелой плоти. Лера вырвала руки у Мигеля, намеревавшегося открыть браслеты, потому что он вспомнил таки нужное заклинание, и побежала к демону. Браслеты остались на месте. Тук-тук! Катана, истекая кровью из углубившейся открытой раны, через жуткую боль и безумие в глазах, молнией рванул к Локки, продолжая испепелять его мощными струями огня. Демон горел, как факел, не переставая. Гаэтано подхватил Валерию, преграждая ей путь, но она рвалась из его рук, кричала и звала Локки. Тук-тук! Катана опустился совсем низко и начал приземление на площадку, не переставая заливать всё свободное пространство огнём. Лера, Зак, Мигель и Гаэто спрятались за огнеупорной дверью пещеры. Дракон опустился и целенаправленными сильнейшими рывками своей жуткой окровавленной пасти, порвал Локки на две части, разбросав их в разные стороны, тряся головой. Страшный крик Леры разнёсся волчьим воющим эхом, отражаясь от стен пещеры. Тук-тук! Гаэтано с диким воплем кинулся на дракона. С мечом. Без щита и другого оружия. Следом за ним через секунду рванул Мигель и Зак. Лера сползла по стене, зажимая рот ладонью. Тук-тук! Сильная струя огня и запахло горелым мясом. Движение огромной лапы и Зак полетел в кусты с вывороченными кишками. Ещё струя и снова удар, и вот Мигель превратился с красное пятно под ногой дракона. Лера молча сидела на полу и её била дрожь. Тут-тук! Гаэтано что-то кричал. Громко кричал. Лера ничего не понимала. Она чувствовала, как медленно сходит с ума. Но Гаэто кричал и звал именно Леру. Она ничего не понимала, но почему-то начала дёргать их изо всех сил, свои браслеты из полиагра. У неё тряслись руки. Он что-то ещё кричал ей, забрасывая Катану фиолетовыми шарами заклинаний. Тут-тук! Откуда-то сверху начали опускаться драконы со всадниками на спине. Среди драконов Лера узнала родителей Катаны, остальные были ей незнакомы, а среди наездников разглядела отца и Лорда Наместника. Из открытой двери, как горох посыпались незнакомые солдаты в доспехах и при оружии. Её схватили, начали трясти и укрывать пледом. Лера ничего не соображая в этой суматохе, дёрнула ненавистные браслеты со всей силы и ... они открылись. Тук-тук! Она вздохнула и почувствовала себя очень и очень сильной. В голове как-то разом всё прояснилось и на неё нашло спокойствие. Смертельное спокойствие. Лера видела только Катану. Больше никого. Где-то должен быть Гаэто, но она не могла его разглядеть за обилием народа, появившегося на площадке. Какой-то солдат кричал ей в ухо, что ей нужно уйти, что её ждут, что ей нужно отдохнуть и прийти в себя. Лера оттолкнула его. Отдала ему плед. И медленно двинулась на дракона. На аметистового дракона, которого когда-то считала своим другом. Которого когда-то любила и не представляла жизни без него. Ради которого совершила столько непростительных глупостей. Ради которого загубила столько жизней. Ради которого дышала когда-то, а теперь хочет умереть... Она едва не споткнулась обо что-то. Опустила взгляд - это был тьелх Локки. Наклонилась. Подняла. И двинулась дальше. К ней бежал отец. Лорд Наместник. Но она их и видела, и не видела одновременно. Всё было вокруг словно через туман или вязкий густой дым. Тук-тук! Она внезапно увидела Гаэто. Он лежал с раздавленной грудью. Не дышал. На губах была кровавая пена. А его чёрные кудри разметались по земле, на которой стоял живой дракон. Наверное, в тот момент она окончательно сошла с ума, потому что эти кудри... Потому что её Локки... Потому что её мальчики, все её мальчики оказались мертвы! Это она их убила! Это он их убил! И Лера с каким-то диким криком бросилась на Катану, держа наперевес посох, не замечая, как при этом режет руки в кровь, до мяса. Её пытались остановить, но она убежала от них. Он еле дышал. Его безумные жёлтые глаза смотрели на неё, а она смотрела в них.