– Джек, ты всех здесь пугаешь, – тихо проговорила Маэрлинн. – Пожалуйста, уймись.
Джек вдруг понял, что в комнате царит мертвая тишина.
Он огляделся по сторонам.
Все смотрели на него. Все рабы. Они сидели молча, забыв про ужин. Очень многие смотрели на Джека презрительно и насмешливо или просто с ошарашенным и недоверчивым видом. Некоторые, как и сказала Маэрлинн, были явно напуганы. Презрение, недоверие или страх. Но не надежда.
Они пробыли здесь слишком долго, понял Джек. Может, когда-то в их сердцах и жила надежда, но Газен и бруммги выжгли ее.
Нет, здесь не место для ребенка. Не место для кого бы то ни было.
И давно уже пора что-то с этим сделать.
– Я ухожу! – выкрикнул Джек, повысив голос – так, чтобы его услышали за всеми столами. – Нынче же вечером. Кто-нибудь еще ненавидит это место настолько, чтобы со мной пойти?
– Ты дурак, – прорычала эйтра, сидевшая за два стола от Маэрлинн. – Многие пытались! Но никому не удалось уйти отсюда!
– Тогда, наверное, мы с Ноем будем первыми, – сказал Джек. – Значит, ты с нами не идешь?
– Джек, это не смешно, – негромко проговорила Маэрлинн. – Родители Ноя пытались сбежать. Они погибли. Бруммги забили отца Ноя до смерти. Разве ты не понимаешь – то, что ты делаешь сейчас, пробуждает в нем ужасные воспоминания?
Воспоминания – это вовсе не ужасно, Маэрлинн, – сказал Ной. Он смотрел на Джека с на пряженным вниманием. – Воспоминания – якорь, связывающий нас с прошлым, дающий нам почувствовать настоящее и указывающий дорогу в будущее.
У Джека по спине пробежал холодок.
Ной говорил как будто чужими словами. Никак не своими собственными! Вообще-то, его слова очень напоминают...
– И что бы это значило? – фыркнула эйтра.
– Так сказал мне золотой дракон, – ответил Ной. – Он сказал, что воспоминания дают нам силу и храбрость.
– Ной, ты должен прекратить нести эту чушь, – твердо проговорила Маэрлинн. – Тебе просто приснилось. Я уже объяснила тебе это. Тебе все просто приснилось!
– Мне не приснилось! – настаивал Ной. Он вдруг встал, слегка покачнувшись. – Вот что сказал дракон:
Ной сделал глубокий вдох и посмотрел на Маэрлинн.
– Видишь? – вызывающе проговорил он. – Я ведь не мог и это тоже придумать!
У Маэрлинн был ошеломленный вид.
– Где ты это услышал? – спросила она.
– Ты не мог просто тихонько посидеть с ним, да?! – пробормотал Джек в вырез своей рубашки. – Тебе приспичило ему еще и петь!
– Я же тебе говорил... Мне это спел дракон! – ответил Ной Маэрлинн. – И он велел мне не оставлять надежду. Сказал, что когда-нибудь я стану свободным.
– Этот день уже наступил, Ной, – сказал Джек. – Для тебя и для всех остальных, кто захочет отсюда уйти.
– Дракон, – хрипло проговорил парприн с другого конца столовой. – Какой он был с виду?
– Он был золотой, – ответил Ной. – Меньше, чем те драконы, о которых ты слышал в сказках. Он дал мне еду и сок, и он мне спел.
Парприн опустил уши и поднялся с места.
– Хорошо. Я с вами.
– Что? – Эйтра повернулась на стуле, чтобы посмотреть на парприна. – Ты спятил, Маскрак?
– Золотой дракон – символ надежды и перемен, – заявил парприн. – И вообще, что нам терять?
– Прежде всего – наши жизни, – пренебрежительно бросила эйтра. – Если этим двум людям приспичило сходить с ума, пусть сходят с ума где-нибудь в другом месте.
– Как раз это я и собирался сделать, – пообещал Джек. – Убраться отсюда за стену. Он посмотрел на Маэрлинн.
– Ну что?
Маэрлинн глубоко вздохнула.
– Джек... Я не могу. Мне надо думать о Грибе, Гребе и Лисссе. Что с ними станется без меня?
– Так возьми их с собой, – предложил Джек. – А что касается Лисссы, может, мы сумеем подобрать ее на обратном пути.
– Где подобрать? – спросил Греб. – Она... Ну, она же здесь.
Джек нахмурился.
– Как – здесь? Она в поместье семьи Чукок.
– Нет, ее нет в поместье. – Маэрлинн тоже нахмурилась. – Да и с чего бы ей там оказаться?
– Но...
И тут Джек понял ужасную правду.
Лиссса, шныряющая вокруг «сковородки» каждую пару часов. Лиссса, навещающая его – хотя раньше говорила, что заботится только о себе. Лиссса, приносящая ему еду и одеяла, рискующая жизнью, если ее застукают бруммгианские патрули...
Лиссса, помогающая Газену убедиться, что Джек всю ночь пробудет там, где ему следует быть.
– Видишь? – сказал Греб, указав куда-то за спину Джека. – Вот она.
Джек круто обернулся. Она и в самом деле была там – выскальзывала за двери в вечерние сумерки, чтобы доложить обо всем своим хозяевам.
Джек прорычал одно из любимых проклятий дяди Вирджила и быстро окинул взглядом столовую. Бежать к двери? Но кругом было слишком людно и тесно. Он ни за что не успеет поймать Лисссу, если ему придется огибать все столы. Слишком далеко.
Погнаться за ней по столам? Вспрыгнуть на ближайший, перескочить на следующий, и так – до самой двери? Но вокруг слишком много народу, и сидят они так близко друг к другу. К тому же на столах полно чашек и тарелок.
Нет, оставался единственный способ ее остановить. Только одно существо могло поймать Лисссу прежде, чем она дунет в свисток и обрушит на них всю семью Чукок.
– Дрейкос, – прошипел Джек. – У нас нет выбора.
Дракон не ответил, но Джек почувствовал, как он приготовился к прыжку. Джек попрочнее расставил ноги, невольно гадая, что скажут все здешние зубоскалы, когда перед ними и вправду возникнет золотой дракон.
И тут раздался резкий скрип дверей, за ним – другой, и, к удивлению Джека, Лиссса снова появилась в дверном проеме.
Она замешкалась, будто не желая входить, а потом из темноты появился огромный человек и грубо втолкнул ее внутрь барака.
И шагнул следом за ней...
– А вот и ты, Джек, – жизнерадостно произнес Флек, снова подтолкнув Лисссу в спину. – Ты, случайно, не это искал?
ГЛАВА 31
У Джека вдруг ослабели колени.
Флек. Ярко-красная перевязь через грудь. Хлопушка на боку. Полновластный уполномоченный бруммг.
Но у него, Джека, имелся Дрейкос. Одна-единственная команда – и воин-к'да выпрыгнет из-за его воротника и разорвет Флека в кровавые клочья...
– Вот, – сказал Флек, бросив Джеку какой-то предмет.
Джек машинально поймал его. То был комм-клип, одна сторона его была выгнута и покрашена, он был точной копией чешуйки долома.
– Что это? – спросил мальчик, снова хмуро подняв глаза на Флека.
– Это, – Флек потряс Лисссу за руку, – бруммгианская шпионка. Газен одаривает своих шпионов особыми привилегиями в обмен на информацию. – Он повернул Лисссу и толкнул ее еще разок – так, что она шлепнулась на одну из скамей. – Я уже давно ее подозревал.
– Спроси, успела ли она связаться со своими хозяевами, – пробормотал Дрейкос на ухо Джеку.
– Она смогла передать им сообщение? – спросил Джек.
– Вряд ли, – ответил Флек. – Но мне сдается, они уже знают, что тут что-то затевается. Если мы хотим уйти отсюда, нам лучше поторопиться.
Джек заморгал.
– Мы?!
– Конечно. – Флек натянуто улыбнулся, оглядев столовую. – Как уже спрашивал Джек, – проговорил он, повысив голос, – есть ли среди вас те, кто ненавидит это место настолько, чтобы отсюда уйти?