Нет, детям куда лучше здесь, в Винтерфелле. Вот только сир Давос и Бриенна при каждой встрече прозрачно намекали, что были бы счастливы ненадолго оставить все дела, быстренько навестить Старкову вотчину и поклясться младенцам в вечной верности…
Они просто хотят прокатиться на драконьей спинке, хмыкнула Дени. Все хотят. Та же Санса время от времени так мечтательно смотрела на Дрогона, что даже жалко ее становилось. Но нет. Хватит с нее и лимонов из Миэрина.
Миэрин, ах, Миэрин… Кто бы мог подумать, что Даарио Нахарис сумеет так проявить себя на посту наместника! Впрочем, после того, как в помощь ему были отправлены Безупречные во главе с Серым Червем, а над городом от души полетала тройка взрослых драконов, возможностей для поддержания порядка у него стало куда больше. И Дени даже задумываться не хотела, сколько любовниц успел завести этот непостоянный и любвеобильный тип. Под его присмотром - и ее руководством - Миэрин постепенно начинал нащупывать дорогу из ловушки рабства, пусть узкую и трудную. По такой дороге нелегко идти, ведь экономика - наука суровая… но оно того стоит.
Дени даже не поленилась разыскать того учителя в летах, который просил позволения вернуться в невольничий статус. Не сдерживая злорадной улыбки, она сообщила ему, что отныне он назначается ментором общественной школы Миэрина, а за плохую успеваемость получит палками по пяткам. Учитель был счастлив. Ведь в конце-то концов самое дорогое в старости - это привычки.
Юнкай, Астапор - эти города радовали куда как меньше. Королева поморщилась. Что ж, не все сразу. Не надо торопиться…
Вприпрыжку, словно в детстве, она проскакала по ступенькам вниз (ведь никто же не видел?) и, снова приняв державный вид, проследовала через двор к богороще.
Какой же он все-таки высокий, снова подумала она, увидев Брана, скособочившегося на костылях у заводи. Пока провидец сидел в кресле, его рост не поддавался оценке, но теперь сходу бросался в глаза. И Санса тоже может похвалиться статью… Интересно, в кого же Арья и Джон удались такими невеличками?
В который раз Дени вспомнила их первую встречу. Когда Тирион советовал ей позвать для переговоров Короля Севера, она ожидала увидеть громогласного, в медвежьих шкурах, гиганта. Кудлатая борода во всю грудь, светлые, как зимнее небо, глаза. Меч-оглобля, куда же без этого. Оставалось лишь надеяться, что высоты потолков Драконьего Камня хватит, чтобы гость не стукался о них упрямой головушкой.
Джон, похожий на дорогую куклу, сделанную столичным мастером, был очень далек от всего, что она себе представляла. Впрочем, как показали некоторые дальнейшие события, огня в этой куколке, завернутой в меха, было не меньше, чем в Дрого.
- Хотела бы я увидеть Лианну Старк, - сказала она, подходя ближе. - Ты же показывал Арье прошлое, а мне?
- Ты не варг, - покачал головой Бран. - Тебе я могу показать разве что Обливион. Но вряд ли ты этого захочешь.
Дени пожала плечами, стараясь не подать виду, что от души с ним согласна. Страх королеве не к лицу.
- Как спина?
- Лучше.
- Мира прислала ворона. Они приглашают тебя в Сероводье, когда ты поправишься.
- Странная земля, - задумчиво проронил Бран. - Там все еще живо наследие Детей Леса.
- Это хорошо или плохо? - уточнила Дени. - Как-никак именно Дети устроили нам беду с Ходоками.
- Они были лишь инструментом в планах Иного. И беду с Ходоками устроили в первую очередь себе. Но месть - явление иррациональное.
- Месть, - повторила Дени неодобрительно.
- Люди все равно истребили бы их рано или поздно. И они обратились к превосходящей силе, даже рискнув всем, что у них оставалось, чтобы люди не смогли праздновать победу.
- Ты им будто бы сочувствуешь.
- Я никому не сочувствую, - бесстрастно ответил Бран, и Дени знала, что он говорит правду. А древовидец добавил: - Иначе пришлось бы сочувствовать всем.
*
На следующий день Дени выкроила время и забежала к драконам, которые как раз шушукались у своей любимой стены в поле, а не разбрелись по Вестеросу изучать ландшафт и все, что на нем растет и бегает.
- Нижайше молю, - раздраженно сказала она, уперев кулачки в бока, - объясните, куда делся Нуминекс? Опять прячется после каверзы?
- Да нет, он просто отъедается, - хохотнул Салокнир. - Надеется потрясти Джона своими размерами, когда тот вернется. Но мы устроены иначе, чем Дрогон, так что жрет он впустую.
- То есть вы знаете, когда Джон вернется, - нахмурилась Дени.
Драконы только пожимали крылышками. Под ее натиском они все-таки пустились в какие-то путаные объяснения насчет временных парадоксов, но потом неким непостижимым образом эти пространные речи свернули на сравнение коров, овец и даров моря. Словом, в тот день парочка вредных ящеров наотрез отказалась утешить ее сердце, а мысли о коровах и вовсе сбили их с ученого настроя, так что в конце концов они просто улетели на охоту, попутно своротив хвостом котелок с очередным экспериментом.
Дени проводила их взглядом и пригляделась к вареву, пролившемуся из котелка. Что бы они там ни стряпали, никакого отношения к возвращению Джона оно, увы, не имело.
Может, и впрямь не знают, ворчливо подумала она. Или просто вредничают, даром что им тысячи лет от роду. Оба больших дракона зачастую вели себя не лучше, чем маленький, и у Дени то и дело возникало стойкое чувство, что в детях у нее числятся не только двое младенцев и первенец, а все это драконье стадо. Да еще Санса на выданье…
Нет, конечно, Одавинг и Салокнир регулярно одаряли ее своей вековой мудростью, давая ехидные советы, и тем самым заставляли вспомнить их истинный возраст. И маленький Нуминекс высказывал столь глубокие суждения, что она начинала здорово подозревать, что это с самого начала был взрослый дракон - просто на время утративший силы и ужавшийся до комнатных размеров. Коварный, древний, все повидавший дракон, играющий в ребеночка ради веселья и уюта. А что Джон наивно верил, будто этот кроха снова стал детенышем… ну так это же Джон. Вечно он пригревает на груди всяких сомнительных личностей. Даже меня, смиренно подумала она, с некоторой неловкостью вспоминая пожарище в Королевской Гавани.
К тому же Нуминекс - прелесть, вздохнула она. Как можно не любить эту мелкую, наглую, прожорливую и всезнающую морду?..
В небе зашумели огромные крылья, и Дени поняла, что к ней торопится прожорливая морда побольше. Обожаемый Дрогон приземлился, сметя котелок, и загадочно промолвил:
- Сегодня особенный день. Я хочу кое-куда тебя отвезти.
- Куда? - спросила Дени, забираясь к нему на сгиб крыла.
- Это тайна, - заскрытничал он. - Это… подарок.
- Я люблю подарки, - обрадовалась она и поерзала на его горячей спине, устраиваясь поудобнее.
*
Дрогон продолжал запираться и стойко молчал о цели полета, а между тем под ними уже расстилалось Узкое море, темное и синее, прочерченное лишь тонкой лунной дорожкой.
Куда мы летим, гадала Дени, глядя, как водная ширь сменяется раздольем Великого Травяного Моря. Что за подарок мог бы ждать ее в этих пустынных землях?
И лишь когда занимавшаяся заря осветила высокую плоскую скалу с хищным клювом, нависшую над равниной, она наконец-то поняла…
Дрогон приземлился, шумя крыльями, встревожив предутреннюю тишь, и Дени сошла с его спины, нетвердо ступая ногами по выжженной земле.
- Зачем мы здесь? - тихо спросила она, боясь ответа.
Дрогон загадочно посмотрел на нее, и она подумала, что у драконов все-таки очень странные, абсолютно нечеловеческие представления о подарках. Ей хотелось плакать. Чего еще она могла хотеть, стоя перед тем самым местом, где был сожжен Дрого? Она никогда не возвращалась сюда, ни единого разу.