- В чем дело? - спросила она.
- Тут кто-то есть, - супился Джон. - Кто-то сказал: “Э!..” Этак еще недовольно… прямо из-под твоей одежды.
- Тебе показалось, - успокоила его девушка, нарочно укрывшая курточкой черный кристалл. Нечего этим наглецам подглядывать и подслушивать. Связь им нужна, ишь, размечтались.
- Не показалось, - упирался Сноу. - Я даже голос узнал, это Дюрневир!..
- Откуда ему здесь взяться? - невинно глянула на него Серана.
- Не знаю, - возился Джон, норовя добраться до берега, - но я просто уверен…
Серана с неудовольствием поняла, что времена, когда она могла удержать непоседливого Довакина легким движением руки, увы, прошли. Пришлось использовать другие методы отвлечения.
- Где ты был, позволь узнать? - ущипнула она его. - Мы все извелись!..
Сработало. Джон тут же забыл про подозрительное “э”, отвернулся и забормотал:
- Ну… я… трудно объяснить…
- Вультурьйол сказал, ты застрял во временном парадоксе, - въедливо присмотрелась к нему Серана.
- Ну да, - поспешно подтвердил он. - Все ровно так и было.
Значит, было не только это, поняла она с горечью. Значит, как и тогда с Мираком, было что-то такое, о чем он рассказывать не станет - просто чтобы пощадить ее чувства.
- Мне приснился ужасный сон, - пожаловалась она, уютно устраиваясь у него на изрытой рубцами груди. - Мне приснилось, что все пошло не так, и вы с отцом схлестнулись в Соборе и ты убил его, а потом… просто ушел в никуда. В темноту. И ты сказал… - она горестно вздохнула и умолкла.
- Что?
- Ой, не могу.
- Так и сказал? - хмыкнул он, ероша ей волосы.
Она заглянула ему в глаза - серые, темные, но живые. Совсем не похожие на черные ледяные камешки из сна.
- Ты сказал: “Я Джон Сноу. А Джон Сноу мертв.”
- А… - нахмурился он и отвернулся.
Серана ожидала другой реакции и затормошила его.
- “А”? И это все, что ты можешь сказать?
Очередной утенок подло подплыл к ним со спины и трескуче завопил:
- Сердце воина в нашем герое горит!..
- Они меня замучили, - возмутился Джон, гоня рукой волну в сторону вредной мелочи.
- Хорошая песня, мне нравится, - не согласилась Серана и упрямо уставилась на него, ясно давая понять, что предыдущая тема отнюдь не закрыта.
- Может, и хорошая, - заворчал Сноу, - но с учетом некоторых обстоятельств…
И подумал, что Серана тут не единственная, кому снятся тревожные сны с толикой правды. Бег по хрустящему полю, Стена во всю ширь ночного неба и потом - отрыв от теплого и родного, потому что нельзя разделить себя так, чтобы хватило на всех…
Он сжал Серану в объятиях и поцеловал в макушку.
- Хотел бы я, чтобы меня было двое, - почти прошептал он и девушка тут же поняла, куда он клонит.
- Ты возвращаешься домой, - сказала она.
- Я должен хотя бы попытаться, - вздохнул он, внутренне гадая, возможно ли это теперь. - Я хочу вернуться, - и обнял Серану еще крепче, словно вопреки собственным словам.
- Я понимаю. Это же твоя жизнь, - ласково сказала она. - Когда я проснулась после того сна и выглянула в общую каюту… они все были там - родители, Арья, дракончики за окном, даже Тирион… Живые.
- Погоди-ка, - трепыхнулся Джон. - Родители?
- Тебе еще не рассказали? - засмеялась она. - Они снова встретились. Ну, а мы - те, кто присутствовал при этой драме, - натерпелись немало страху. Кроме Вультурьйола, конечно. Тот просто ржал, как бессовестная лошадь. Потом они помирились - если можно это так назвать. Они, наверное, еще долго будут изживать обиды и цапаться из-за каждой мелочи, но в целом все хорошо. Ты вернул мне семью, вернул мою жизнь, весь этот мир, а я уже и не верила, что это возможно. Я говорила тогда Партурнаксу…
- О да, да, - оживился Джон. - Эта тайна не давала мне покоя. Признавайся, что ты ему нашептала, что он тебя аж золотцем назвал? Меня, например, - надулся Сноу, - он так не называл.
- Да вот это и сказала, - довольно отвечала Серана. - Что хочу жить в мире, где летают драконы. Что хочу быть с тобой, пусть и ненадолго. Говорила, что не хочу убивать отца… Он всегда мечтал вернуть лето в Атмору, пока то пророчество не свело его с ума. Что ж, - хихикнула она, - не только мои мечты сбываются. Драконы обещали помочь ему в поисках.
- Харкон сплошная загадка, - безнадежно вздохнул Джон. - То ему лето подавай, то драконьи души, то Молаг Бала.
- Да нет никакой загадки, - покачала головой она. - Я ведь говорила, я не такая добрая, как кажусь. Наша семья издавна заигрывала с Молаг Балом. Торговались ради мелких выгод и считали, что так и надо. Кто же знал, что он нам уготовил. А потом зима… Она заперла нас в дальнем замке, и все вокруг - на лиги, десятки, сотни лиг - было под снегом. Мои братья и сестры были уже мертвы, как и многие другие. У меня их было пять.
- У меня тоже, - поневоле удивился Джон.
- Людям не под силу преодолеть такой холод и снега, но вампиры… Был брошен жребий, кто пожертвует собой. Остальных должен был обратить отец после ритуала.
- А ты?
- Я была одной из женщин дома, проводившего призыв. Я не могла избежать участия, иначе все прочие жертвы были бы напрасными. Огромные жертвы… Отец должен был убить всю эту тысячу, одного за другим, сам, своими руками!.. Когда все закончилось, он уже не мог держать меч. А потом его самого разорвали в клочья, чтобы воссоздать зверем Хладной Гавани… Это было прямо у меня на глазах… А мама…
Голос Сераны надломленно звякнул и сорвался, а Джон вдруг вспомнил, как ее перепугала расправа над вампирами. Теперь ему стало ясно, какой именно призрак из прошлого пробудила та сцена.
А еще он осознал, что легкомысленное заявление Харкона насчет тысячи невинных - да их там побольше было! - являлось не более чем бравадой. Хотя папа-вампир довольно часто говорил правду, но и врал тоже изрядно, с легкостью запутывая собеседников на ровном месте. В итоге понять, где истина, а где ложь, становилось не так-то просто. Но оснований не верить Серане у Джона не было.
Кто выносит приговор, сам заносит меч… Джон, казнивший в своей жизни восьмерых - девятерых, если считать Виртура, - прекрасно понимал, что управиться с тысячей невозможно. В какой преисподней Харкон разыскал столько сил?..
Серана плакала.
- Ты не должна продолжать, - промолвил Джон, баюкая ее в руках.
- Должна, - всхлипнула она, утирая слезы. - Мы спаслись, оставили Атмору позади. Родители бесконечно искали хоть какие-то зацепки. Они возвращались туда не один раз, но не находили ничего, кроме льда и снега. Они просили ответа у всех богов, обращались к драконам, но те даже говорить с ними не стали. Шли Драконьи войны…
- Понимаю, - промолвил Джон. Драконы тогда были не слишком расположены к людям, подумал он, что уж говорить о вампирах. Странно, что Харкон и Валерика вообще пережили встречу с разозленными ящерами.
- Ты, наверное, удивишься, но тогда я почти ничего об этом не знала. Они не делились со мной своими делами, считая, что я еще не доросла. Вечно я была маленькой… младшенькой. Они рассказали только сейчас. Рассказали, как, не добившись ничего ни от богов, ни от драконов, озлобились и решили, что все равно найдут ответы, не по согласию, так силой, - раз уж они оказались единственными, кому не безразлична судьба целого континента. Они стали работать с Камнями, учились делить души на части, извлекать информацию. Но драконью душу нельзя поймать в простой Камень, поэтому…
- Драконорожденные, - кивнул Джон.
- Способных поглотить душу дракона было лишь несколько за всю историю. Одного отец даже нашел…
- И для него дело кончилось плохо, - припомнил Сноу.
- Откуда ты знаешь? - удивилась Серана.
- Харкон сам рассказал. Наверное, и Мирака он искал из-за этого. Удивляюсь, - с оттенком восхищения усмехнулся Джон, - как он ухитрился выжить среди всех этих приключений.