И Дени больше не будет плакать.
- Я очень люблю вас всех, - сказал он драконам. - Спасибо за все.
Пушистый Призрак тявкнул, присоединяясь к его словам, и Джон понял, что еще немного - и прослезятся уже драконы.
- Спрячся пока, - попросил он волка, потрепав его по холке. - Скоро будем дома.
Призрак в последний раз глянул на Партурнакса и исчез, а Джон повернулся и пошел к сестре. Арья с упавшим сердцем увидела, как на его лицо наползает смутная, какая-то призрачная улыбка. Да он и правда готов умереть, чертов мученик…
Прямо на ходу брат со скрежетом извлек Длинный Коготь из ножен и подошел, держа его рукоятью вверх, протягивая меч так, словно это ничего не значило. Земля стала уходить у Арьи из-под ног; под ней будто снова закачалась палуба, а еще ниже - валы морской воды.
…Блеск валирийского клинка, наконец-то вволю напившегося крови Таргариена, бледное лицо, обрамленное непослушными кудрями, черные от боли глаза, неверящие, молящие… и наконец пустые. Сталь, закаленная драконом, - в сердце дракона, навеки, навеки…
Давнее видение, мучившее ее на иссушенной солнцем палубе, преследовавшее во сне, вернулось снова. И, словно в таком же кошмарном сне, Арья протянула руку и приняла древний меч.
Джон ступил в Тид-Аран, и стоило ей войти следом, как вокруг выросли ледяные стены, сбрызнутые солнечными бликами. Брат закинул голову вверх, глядя на далекое голубое небо, и улыбнулся. Арье неоткуда было знать, что в этот миг он вспоминал совсем другой колодец и злорадствовал, что жульнически сбежал от самого Молаг Бала.
Она знала лишь то, что вот он улыбается, живой, родной, - а через пару мгновений будет мертв, потому что она промахнется…
- Он слишком тяжелый, - пожаловалась она, пытаясь перехватить меч поудобнее.
- Держи, как Сирио учил, - безмятежно посоветовал брат.
- Прекрати быть таким добрым! - взорвалась она.
- Я не добрый, - глянул на нее Джон. - Я разный. Мы оба знаем, что должны делать. Джон Сноу должен умереть, Безликая должна его убить. Валар моргулис.
- Валар дохаэрис, - несчастно откликнулась она, обмирая от понимания этих слов, которое наконец-то к ней пришло. Люди должны служить… служить так, как требуется, а не так, как хочется.
- Я не Безликая! - закричала она. - Разве ты не видишь? Я Арья!
- Вижу, - спокойно отвечал Джон Сноу и глаза его похолодели. - А ты-то видишь, кто я?
- Я не могу, - простонала она, опуская меч.
Все-таки “не могу”, подумал он. Что ж…
- Тогда я тебя заставлю, - ощерился он, позволяя тьме взять вверх. - Гол Ха…
Запретное Слово не успело вылететь из оскаленного рта. Арья Старк не могла убить брата, но она хорошо знала, как поступать с врагом.
Сузившиеся серые глаза мелькнули перед ним, и клинок гладко вошел прямо в грудь, обжигая как пламя, как самый холодный в мире лед. Джон упал на колени, бессильно кренясь набок. Съезжая плечом по ледяной стене, он бесполезно ловил ртом воздух, но тот не проходил в легкие, испуганно замершие от страшного удара. Боль расходилась от раны то ударами молний, то тошнотворными волнами, и что-то чужое внутри него съежилось и стало испаряться. Перед глазами повисла кровавая дымка. Получилось… ведь получилось же?..
Руки сами собой потянулись к рукояти, уродливо и странно торчавшей из груди, и упали, когда накатила очередная волна дурноты. Он мерз на льду и дрожал от холода и ослепляющей боли. Он совсем забыл, каково это - быть человеком.
Арья рухнула перед ним на колени, заглядывая в лицо. Перепуганные глаза метались от одного его глаза к другому.
- Ты жив? - глупо спросила она.
Он захрипел, пытаясь указать на котомку, но рука не слушалась и вихлялась, как безвольный кусок мяса. Во рту стало солоно от крови, поднимавшейся из горла.
- Зелья, - вспомнила сестренка, скинула котомку с плеч и стала поспешно там рыться. В глазах у него то темнело, то светлело, и в очередной такой просвет он увидел, что она вытащила несколько пузырьков, готовясь залить их в него сразу, как только извлечет меч из его несчастной раскуроченной грудины.
- Прости, - сказала сестра, взявшись двумя руками за рукоять, и уперлась ногой ему в живот, - но иначе у меня сил не хватит…
Клинок заскрипел по кости. Джону показалось, что тот волочет за собой все его нутро. Скрип отдавался в зубах и в черепе, и в глазах снова стала подниматься обморочная тьма.
- Не уплывай!.. - потребовал издалека глухой голос Арьи, и по расселине загулял звон отброшенного прочь клинка. - Не смей помирать… пей!
Ее рука подхватила его сзади под голову, и в губы уткнулось холодное устье пузырька. В покосившемся разуме Джона он сам себе увиделся Сераной и вспомнил, как на вершине замерзшей Церкви требовал от нее того же самого.
- Пей!..
Зелье потекло в горло почти помимо воли - Джон не помнил, чтобы у него действительно получилось глотнуть, - и в груди стал разгораться безжалостный целительный костер. Насколько же быстрее и безболезненнее стягивались раны, когда он был вампиром…
- Молодец, - подбодрила его Арья, - давай-ка еще одно…
Очередной пузырек пролился ему в нутро и он наконец-то смог дышать. Он кашлянул, разлепил слезящиеся глаза и увидел, как изо рта в такт рваному дыханию вылетают облачка пара.
- Ну как? - с интересом пригляделась к нему Арья. - Валерика делала. Она говорила, это зелье очень мощное и без снотворного эффекта.
- Жжется, - просипел Джон.
- У нее все жжется, - пожала плечами Арья. - Такой уж человек… Но у нас же получилось? Из тебя вышел какой-то красный дымок…
- Получилось, - ответил он чуть менее умирающим голосом. Зелья действительно были мощными.
- Тогда почему мы все еще в Тид-Аран? - огляделась она.
Он с кряхтением сел и оперся на руку, чувствуя, как пальцы быстро начинают замерзать даже в перчатке.
- Мы не в Тид-Аран, - ответил он. - Мы дома.
Арья непонимающе смотрела на него.
- Мы далеко на севере, за Стеной, - осознал перспективу Джон. - И если не уберемся отсюда побыстрее, то околеем.
На стенах расселины мелькнула быстрая тень и небо заслонила рогатая голова:
- Не околеете, - сказал Одавинг. - Мы-то на что?
- Как вы узнали? - обомлел Джон.
- Чего тут не знать. Сегодня ровно тот день, когда ты умер.
========== Глава 49. Валар дохаэрис ==========
Длинный Коготь звякнул об окованное устье, уходя в ножны. Растерянная Арья, стоявшая напротив с котомкой за плечами, вопросительно подняла брови, как бы намекая, что пора бы что-то сделать, и он запрокинул голову вверх:
- Опусти сюда хвост, пожалуйста.
Одавинг с хихиканием завозился на льду над их головами.
Да, вот уж всем просьбам просьба. Сколько людей живут, ни разу за всю жизнь не произнеся ничего подобного и даже об этом не помышляя, а он который раз за неделю…
Еще одна страшная-престрашная ямка, еще один хвост в рожках - мироздание любит симметрию, подумал он, выезжая на поверхность, залитую ослепительным светом сизого солнца. Нельзя долго смотреть на эту белизну, вспомнилось ему, она совсем не для людей…
Сзади захрупало и знакомая лобастая голова толкнула его в бок. Он обернулся и упал коленом в снег, обнимая Призрака, который, конечно же, напросился его встречать.
- Мама! - обрадованно навалился на него со спины Нуминекс, обнимая своими подросшими крылышками.
- Как ты вырос, - умилился он, гладя рогатую голову, которую дракончик по-семейному уложил ему на плечо. И все-таки Нуминекс за ним пришел… пришел спасать из ямки.
- Так кто же ты теперь? - странным ломким голосом спросила Арья, стоя за его спиной.
Хороший вопрос, опешил он. Джон Сноу ушел, упокоился с миром среди льдов Севера. Снег к снегу. Но к кому же ластится сейчас Призрак? Или, может, спросить у Нуминекса? Он наверняка знает, кто его мама…
- Я… Джон, - неуверенно ответил он, призадумавшись. - Все зовут меня Джоном, и меня это устраивает.
- Ты заставил меня убить любимого брата, - укорила его Арья.