Барды слушали раскрыв рот. Когда частушка закончилась, Виармо воздел руки в благоговении:
- Оригинальный образчик! Драконье стихосложение!
- Они еще как-то ухитрялись музыку из ниоткуда, - встряла Арья. - Я так не умею, не ждите.
- Все достали перья и записываем! Записываем! - руки Виармо летали как крылья. - Девушка, можно вас попросить еще разок?..
Арья повторила частушку пять раз, прежде чем они полностью сумели записать и текст, и перевод, и ноты.
- Разучим, отрепетируем… О, этот фестиваль должен состояться! - заломил руки Виармо. - Просто вот обязан!
- А почему не дают чучело сжигать? - спросила Арья. - Город вроде не деревянный.
- Королева все еще скорбит по убитому мужу, королю Ториггу. Непочтительно, говорит, будет сжигать чучело короля Олафа, да любого, в сущности, короля… Я все мечтал найти Песнь за авторством Свакнира, может, хоть это ее убедило бы.
- Если это тот Олаф, о котором я думаю, - протянула Арья, вспоминая Нуминекса, - там не только чучело надо бы сжечь. Жаль, что он давно помер. А что за Песнь?
- Она так и называется - Песнь о короле Олафе, - подал голос еще один бард из Коллегии, - и выставляет его не в лучшем свете. Олаф убил Свакнира и пытался уничтожить все копии Песни, но есть мысль, что король схоронил правду вместе с певцом.
- Где? - хищно наклонилась к ним Безликая.
- В Упокоище, там, где похоронен и сам Олаф, - Виармо аж отодвинулся, испугавшись такого напора.
- Будет вам Песнь, - улыбнулась Арья. - Если она вообще есть на белом свете, вы ее получите. А пока порепетируйте частушку.
Покинув город и зайдя в местечко поглуше, она развернула Розу и призвала даэдра. На зов явился дремора-кинрив.
- Подставляй плечи, - повелела она. - Отвезешь меня в Упокоище, где похоронен Олаф.
- Я тебе не лошадь, - зарычал дремора, скаля клыки.
- Это легко исправить. Могу попросить дядюшку Шеогората зашить тебя в дохлую кобылу, хочешь? - предложила она. - Или дохлую кобылу - в тебя.
- Ладно, согласен, я лошадь, - согласился он и опустился на колено, чтобы ей было удобнее залезать.
========== Глава 11. Фестиваль ==========
Еще в Вестеросе, узнав о том, что Железного трона больше нет, Арья весьма удивилась - как-никак о стремлении Дейенерис уместить на нем свою аккуратную фигурку все были хорошо наслышаны.
Но Джон рассказал ей историю Нуминекса, дракона, запертого в оковах и обреченного вечно смотреть в глухую каменную стену, и Арья поняла, что трон, каким бы величественным он ни был, в сущности, мало чем отличается от тех колодок. Да и стена не становится интереснее лишь потому, что она часть тронного зала.
Знала она и то, как Олаф сумел победить дракона. Он захватил его врасплох, спящим. Нуминексу изрезали крылья и сухожилия, и ничего славного или героического в том нападении не было.
Жаль, что поганец уже мертв, очень жаль…
Дремора, рысивший через горы и овраги на демонических скоростях, принес ее к мрачному входу в усыпальницу и с негодующим - вполне, кстати, лошадиным - фырканьем исчез. Арья осмотрелась.
Массивная полукруглая арка обрамляла вход под скалой. К ней вела старая, сотни раз омытая дождями лестница. Дождь шел и сейчас, тихий, серый и мелкий, и Арья, ежась под моросью, двинулась к арке, оставляя позади себя увядший лепесток Розы.
Сангвин предупреждал ее об этом. Когда все лепестки опадут, сказал он, Роза исчезнет, чтобы расцвести вновь на просторах Обливиона. Что ж, лепестков на ней еще много, улыбнулась Арья, а там… там посмотрим.
Она подошла к тяжелым кованным дверям, прикоснулась к узору, покрывавшему их поверхность. Это будет второй курган, который она исследует. И первый, который она исследует одна. Сама.
Предвкушая, Арья навалилась на двери и протиснулась внутрь.
Внутри горели свечи и светильники. Джон говорил, что в некоторых курганах свет почему-то не гаснет веками. Вот и хорошо, не придется подсвечивать скампом.
Впереди виднелся постамент, за ним забранная решеткой дверь, а между ними играл на лютне прозрачный светящийся призрак.
- Я пришла за Песнью, - сказала она не смущаясь. - Вы часом не Свакнир? Было бы кстати, если да.
Привидение сурово посмотрело на нее, не слишком довольное таким легкомыслием, но потом все же открыло решетку мановением руки и двинулось вперед по коридору, исчезнув за поворотом. Арья радостно устремилась было за ним, но остановилась, увидев очередную драконью лапку на постаменте.
Раз лапка, значит впереди круглая дверь, рассудила она и схватила ключ. Драугры, полезшие из всех ниш, ее не сильно задержали и вскоре она нагнала барда, петлявшего по катакомбам.
После некоторых приключений он привел ее к большой двери, которая была словно покрыта синей колеблющейся дымкой. Прикоснувшись и почувствовав, как укололо пальцы, она подумала, что это, должно быть, магия. Дальше пройти было нельзя, но бард и не пытался. Он свернул вправо, вниз по лестнице, где за аркой виднелись очередные ряды похоронных ниш.
Стоило ей ступить на эту лестницу, как из-под арки заскрипели ссохшиеся доспехи. Очередной драугр торопится к своей кончине, подумала Арья с ухмылкой и перехватила Розу поудобнее. В цветке, плотно сомкнувшем лепестки, рдел огнем Обливиона Крапивник.
Идея совместить два оружия оказалась не только выполнимой, но и богатой на положительные моменты. Крапивник, будучи в целом кинжалом нехорошим и недобрым, словно бы имел личный интерес в том, чтобы причинять боль всему живому. Увы, драугров этим было не пронять, поскольку боли они не чувствовали. Но стоило ей попробовать вставить рукоять кинжала в центр цветка, как Роза хищно стиснула лепестки, не желая расставаться с новым шипом, и теперь цвела адским пламенем, пуская струйки огня по черноватому лезвию.
Словом, кто бы там не торопился к Арье из катакомб, его ждал очень неприятный сюрприз.
Драугр, появившийся внизу лестницы, отличался от предыдущих. Этот тощий и сухой остов был когда-то женщиной, что среди драугров в принципе встречалось реже. К тому же доспехи на покойнице были покрасивее и побогаче, а изогнутые рога шлема чуть ли не скребли потолок.
Арья стояла наверху лестницы, с наглой усмешкой ожидая, когда леди приблизится, и тут драугр раскрыл покореженный смертью рот:
- Зун Халь Вик!
Роза вместе с Крапивником вырвались из рук и улетели мертвецу под ноги. Скрипя суставами, драугр припустил вверх, и Арья поспешно отскочила в широкий коридор. Единственным оружием, какое у нее оставалось, был Клиночек, и она поспешно выхватила его из ножен, с тревогой вспоминая слова Джона: на кинжал сильно не рассчитывай…
Не подведи, Клиночек. Только не подведи.
Драугр сделал странно широкий, очень быстрый шаг и черненый топор свистнул впритирку к ее плечу. Уклонившись вправо, она попыталась обойти врага в развороте, но драугр почти без замаха ударил ее круглым щитом, и она отлетела к стене. Под ногу подвернулся какой-то череп, хрустнул, больно ткнул обломком в лодыжку так, что чувствовалось даже сквозь кожу сапога.
Увидав сбоку размытое движение, она нырнула вперед и кувырком катнулась по земле. Топорик высек из камня искры, а драугр, даже не обратив внимания на Клиночек, безвредно скользнувший по кольчужной юбке, снова повернулся к Арье и рявкнул:
- Фус Ро Да!
Ее отнесло к двери и вмяло в магический барьер. На мгновение все тело прохватило жгучей болью. Отвалившись от двери, она поспешно вскарабкалась на ноги и метнулась в сторону от очередного удара, пытаясь выбраться в широкий коридор, где был простор для маневра.
Опасаясь топорика, она обернулась - и увидела, что драугр уже не нападает. Топор застрял в деревянной двери, и мертвец, не в силах отпустить рукоять, трясся на месте, весь облитый тем же синим светом, что и дверь.
Арья сжала Клиночек в левой руке и решилась на рискованный ход. Подскочив к противнику, она с силой ударила по сухому локтю, заставляя выпустить топор, и сразу же вонзила кривое лезвие ему между лопаток.