Тирион задумался, уставившись куда-то вдаль.
- Иногда, - наконец сказал он. - Но вряд ли у меня есть на это моральное право. К тому же здесь я помогаю. Я не особо лезу в политику и экономику. Я просто слушаю людей.
- Ну, хоть кто-то их слушает, - порадовалась Арья за народ Солитьюда.
Поздним вечером Виармо закончил работать над Песнью и они договорились, что утром все вместе отправятся во дворец убеждать королеву. А пока что Арье предоставили уютную кроватку тут же в Коллегии, наказав, чтобы отдохнула как следует, ибо день ожидается суматошный.
Утро наступило. Королеву убедили. С точки зрения Арьи это оказалось совсем несложно: Элизиф Прекрасная, увенчанная Зубчатой Короной, избранная ярлами Скайрима, не слишком обожала ложных королей, узурпаторов и самозванцев. Выслушав Песнь, она поднялась с трона и торжественно повелела начинать подготовку к фестивалю. Она также хотела вознаградить Арью за проделанный труд, и та немедленно начала клянчить какую-нибудь застежку с гербом Солитьюда - какой же Старк пройдет мимо волчьей эмблемы?
Едва Арья успела стянуть подаренной застежкой воротник, как ее обступили и стали заваливать вопросами: а где Джон, а как у него дела, а появится ли он в Солитьюде. Фальк со смехом вспоминал, как Сноу впервые заявился в город.
- Везде ходил с костью, мрачный как туча, а потом не моргнув глазом прибил Потему и убежал в посольство мутить воду. Даже про награду забыл.
- Ну, сам-то он Потему называл сторонней неприятностью, - хихикнула Арья. - Его тогда больше драконы занимали. А что за награда?
- Куча денег. До сих пор лежит дожидается.
- Пусть еще полежит, - легкомысленно махнула она рукой. - Рано или поздно он сюда доберется.
Подготовка к фестивалю шла полным ходом. Сунув нос в кухни и увидев, как там пекут пряники, Арья тут же вылезла с богатой идеей об Олафе на колу. Потом, вспомнив разговор со зловещей старушкой в Маркарте, побежала к бардам интересоваться, есть ли у них зелья для голоса. Оказалось, есть, что, в общем, неудивительно. За всеми этими делами она чуть не забыла сгонять в казармы и притащить на праздник генерала. Генерал упирался, как мул, но Арье взялась помогать Рикка, так что шансов устоять у него не было.
Сумерки сгустились и время фестиваля наконец-то пришло. Народ набился в амфитеатр и галерею, те, кому повезло меньше, толкалась на соседних улицах, надеясь хоть краем уха что-нибудь услышать. Песнь была прочтена снова, чучело весело полыхало, освещая праздничную толпу, а Арью совсем захвалили. Впрочем, в отличие от Джона, случись ему оказаться на ее месте, наглая девчонка и не думала смущаться - ухмылялась, играла бровями и грызла пряник на колу. Она еле успела ухватить парочку, разлетались сладкие Олафы как по волшебству.
А потом пришло время главного события фестиваля, и даже генерал, укоризненно смотревший на нее поверх голов - как это она все еще не разобралась с Братством? - поневоле отвлекся и устремил взгляд на целый хор бардов, собравшихся на сцене.
- Сегодня, - торжественно провозгласил Виармо, - вы услышите еще одну песню - Песнь о Довакине. Ее написали драконы, - услыхав такое, народ удивленно колыхнулся, зашумел, словно роща под свежим ветром, - и теперь мы исполним ее для вас.
Арья и Тирион захихикали в кулачок, вспоминая про детей снега и макрель, но тут хор взялся за дело - и они изумленно притихли.
Сперва звучали лишь голоса, потом вступили лютни, флейты, рога и трубы, загудели барабаны и наконец хор загремел во всю мощь.
Арья уже слышала частушку в исполнении драконов, так что ей было с чем сравнивать, но и она не могла не признать, что барды постарались от души. Толпа, с пением драконов не знакомая, была и вовсе ошеломлена.
- Ну все, - проворчал Тирион, когда грандиозный распев подошел к концу и толпа взорвалась восторгами. - Скоро они переложат это в балладу, и петь ее будут во всех тавернах. Бедный Джон, он же такой скромный.
- Ничего, пусть страдает, - хмыкнула добрая сестренка. - Он привык, а людям весело.
Когда этот великолепный день подошел к концу и она отправилась отдыхать перед завтрашней поездкой к Драконьему Мосту (ведь генерал так смотрел), к ней заявился Призрак - брат требовал отчета о том, как у нее дела. Она поспешно наскребла записку и собрала узелок с гостинцами, при виде которых лютоволк явно смягчился по отношению к ней и перестал косо и подозрительно смотреть.
Когда Призрак, подцепив узелок, исчез, она завалилась в постель, думая о том, как обрадуется Джон, когда услышит про пойманного Олафа. Да и про Тириона узнать ему тоже будет небезынтересно…
Все было просто прекрасно. Арья с детства мечтала о приключениях, о том, чтобы открывать новые страны, но даже в самых смелых мечтах не могла бы вообразить, что однажды откроет для себя Скайрим. Ей было здесь хорошо и она надеялась, что и Джону тоже.
Да и с чего ему должно быть тут плохо? В конце-то концов он всегда говорил о Скайриме с искренней нежностью.
========== Глава 12. Крипта Ночной Пустоты ==========
От форта до Рифтена, от Рифтена до Виндхельма - и дальше, через вечные горные снега к крипте Ночной Пустоты. Семь дней. Семь дней, которые Джон провел в компании Толана и которые начинали казаться ему худшими в жизни - и это учитывая… да собственно все, что с ним случалось прежде.
О, благословенные часы, когда Толан погружался в мрачное молчание! Похрупывающий снег под копытами лошадей, стук дятла в лесу… Но проходило время, и Дозорный снова отвлекался от скорби по павшим товарищам, вспоминал, что рядом с ним едет непросвещенный язычник, не желающий признавать волю Стендарра, и проповеди начинались по-новой.
- Толан, заткнись, - сказал Сноу незлым голосом, когда они в очередной раз остановились на ночевку. До крипты оставалось несколько часов ходу.
Дозорный настаивал на том, чтобы идти дальше и немедленно взяться за вампирскую поросль в крипте, но Джон уперся и сказал, что загонять себя в край и глупо помирать он не нанимался, а уж Снарк тем более. Лошадям нужно отдохнуть и точка.
Разумеется, по темноте Толан сбежал. Он все ворочался, вздыхал и в конце концов удрал мстить прямо среди ночи. Призрак и Джон проводили глазами это неуклюжее существо, которое искренне верило, будто умеет двигаться тихо, и стали спать дальше. Отследить его по глубокому снегу, да еще и с помощью лютоволка, будет плевым делом, ну а если Толан к тому времени помрет… значит, помрет.
Поутру Джон сверился с картой и задумался. Они встали на ночевку рядом со входом в башню Мзарк, историческую в многих отношениях, и отсюда до Вайтрана было рукой подать - полтора-два дня пути, а если рысцой, то можно успеть и за день. Что будет в крипте, неизвестно, а оставлять Снарка здесь, где нет ни травки, ни защиты, казалось плохой идеей. Да и воспоминания о походе в Альфтанд, закончившемся полетом на драконе, были еще свежи.
- Отведи его в Вайтран, - сказал Джон Призраку, написав очередную записку для конюхов и Лидии. - Гони жирного рысью, ему полезно.
Волк с энтузизамом кивнул. Снарк, знать не знавший, что ему уготовил хозяин, безмятежно жевал овес из торбы и возмущенно взвизгнул, когда Призрак безжалостно погнал его вперед. Джон посмеялся, глядя, как коняга взбрыкивает и трясет круглыми боками, а потом закинул на плечо сумку с припасами и зашагал по следам Толана. Выпавший ночью легкий снежок их едва припорошил, так что отследить беглеца будет несложно.
Он поднимался все выше в гору, объедая по дороге ягодки с кустов, и наконец следы вывели его даже не к двери, как можно было бы ожидать от крипты - простому проходу в скале. В устье пещеры на истоптанном снегу замерзла кровь. Лошади Толана нигде не было видно, зато вокруг пестрело множество следов, похожих на волчьи.
Джон поздравил себя с правильным решением отослать Снарка и тихо проскользнул в пещеру. Прокравшись по необработанному скальному коридору, он приблизился к большому залу, какие уже встречались ему в курганах, и услышал женский голос: