Выпростав голову из снега, он увидел, как Партурнакс, умаявшийся, с помятыми крыльями, весь покрытый какими-то грязными черными пятнами, раздраженно откашливается.
- Шерсть, - сипло объяснил он. - Вечно вы, люди, в меха кутаетесь.
И, устав бороться с налипшими шерстинками, дракон коротко рявкнул:
- Йоль!.. О, вот так получше, - довольно ощерился он, прочистив горло пламенем. - Давно не виделись, малыш. Как сам?
Джон заморгал.
- Хорошо, - вымолвил он. - Но… что у вас случилось?
- Ну вот, сразу к делу, - укорил его Партурнакс. - А поговорить, а приятно побеседовать? Хоть сестренку представь для начала.
- Я Арья, - тут же вылезла сама сестренка, не дожидаясь, пока Джон отомрет и действительно ее представит. - Я про вас столько слышала!..
- Надеюсь, только хорошее? - усмехнулся старый дракон.
Арья задумалась и кивнула:
- Исключительно хорошее.
- Славно, славно, - он довольно ощерился, а потом повернул голову к Джону: - А случилось у нас, раз уж ты спросил… я сам толком не знаю, что.
Сноу насупился. Чтобы Партурнакс - и вдруг чего-то не знал? Очень маловероятно. Опять, поди, заведет свои драконьи интриги, бросит с лодки выплывать посреди событий. Но… но что, если он действительно не знает?
- Что-то скрывается в Обливионе, - пасмурно изрек древний мудрец. - Оно стало способно подчинить себе даже нас.
- Тебя? И Алдуина? - не поверил Джон.
- Алдуин сейчас… как бы объяснить… в других временах. Дела у него, знаешь ли. И я не уверен, что даже он смог бы помочь. Дракон в Обливионе - все равно что человек под водой. Не наша стихия. Ты уж прости, что я тебя в такой спешке приволок. Да еще и ее прихватил. Кросис.
- Я не против, - опять влезла Арья. - Я бы и сама попросилась.
Джон укоризненно посмотрел на нее и покачал головой.
- Да ты знать не знаешь, во что влипла, - буркнул он.
- Я знаю, что тут есть зелья, которые залечат даже сквозную рану, - упрямо отвечала сестра. - Значит, все не так плохо. Вот только Дейенерис тебе голову откусит, когда вернешься, - вдруг ухмыльнулась она. - Исчез среди ночи, бросил жену на сносях, даже не попрощался.
А ведь она права, осознал Джон. Что ж за судьба у него такая, попадать в Скайрим, будучи с головы до ног виноватым перед Дени?
- Братья ей все объяснят, - утешил его Партурнакс. - Не было у меня времени на эти ваши прощания.
- А еще Призрак, - запоздало вспомнил Сноу. - Он, наверное, поймет, но я ведь опять его бросил…
- Зато он тебя нет, - усмехнулся дракон. - Обернись.
Джон обернулся, сам не зная, на что надеяться, и увидел призрачного волка в эфирной поземке, довольного и с двумя ушами. Одно ухо было меньше и кривее другого.
- Ваши души связаны, - промолвил Партурнакс. - Куда ты, туда и он. Дар Старых Богов как-никак.
Но Сноу почти не слышал того, что говорил дракон. Призрак, снова оказавшийся рядом, счастливый, веселый, сразу сделал жизнь светлее и превратил Скайрим в куда более приветливое место. Дом родной, да и только.
В отличие от Джона, увлеченно обнимавшегося со своим мохнатым другом, Арья прекрасно слышала, что сказал Партурнакс. И прекрасно помнила, что сама она сказала Сансе в то далекое утро, когда очнулась в Винтерфелле.
Ни один из Старков не сумел сохранить дар Старых Богов, ни один, кроме Джона. Из-за того ли, что Джон всегда оставался самим собой? Он был добрым, сочувствующим, доверчивым, и порой это становилось его слабостью, уязвимым местом, которое видел весь мир - и не упускал шанса ударить. И все-таки раз за разом он находил в себе силы встать и идти дальше, оставаясь верным самому себе. Он никогда не пытался стать кем-то иным.
В отличие от остальных. Все они поспешили обменять себя на что-то другое - власть, месть, брак, обещание знаний… или просто страх. Все они изменились, позволили жизни исказить их образы, как кривое зеркало. И в итоге утратили не только друзей, но и нечто большее - благословение… часть души?
Она вспомнила, что рассказывал Джон. Здесь, в Скайриме, Призрак являлся по зову, достаточно было лишь назвать его имя. Арье захотелось немедленно позвать Нимерию, проверить… но она не решилась. Почти неминуемое разочарование было бы слишком тяжело перенести - особенно сейчас, на контрасте с счастьем брата.
Тогда, в зимнем лесу, столкнувшись с огромной лютоволчицей, королевой стаи, она сказала: “Это не ты.”
Утешать себя ложью было проще, чем признать истину. Нимерия от нее отказалась.
На один короткий миг Арья возненавидела Джона. Вот он, таргариенское отродье, даже толком не Старк, сидит в снегу под солнцем, обнимается с этим комком меха и зубов, счастливый, кому-то нужный, любимый, с целостной, неповрежденной душой…
До чего же больно, до чего завидно. Убила бы скотину.
- Все, что потеряно, однажды может быть обретено снова, - прогудел дракон, внимательно глядя на Арью. - Но может… не значит будет.
Джон встрепенулся.
- Извините, я отвлекся, - он попытался принять деловой вид. - У нас ведь тут кризис, ситуация… И раз уж ты меня сюда приволок, добыл, да еще с таким трудом, стало быть, считаешь, что я пригожусь. Но хоть подскажи, с чего начать!
- Ну, я даже не знаю, - протянул старый хитрец.
Вот он, подумал Джон, вот тот момент, когда тебя бросили с лодки, лорд Сноу. Пора бы привыкнуть уже.
- Ты не маг и не сможешь открыть ход в Обливион, - наконец высказался Патурнакс. - А если бы и мог, это слишком опасно. Но что-то мне кажется, что они и сами тебя найдут.
- Кто?
- Враги. Ты же Довакин, спаситель мира, фигура примечательная, и вниманием тебя обойти никак нельзя. Так что сами придут, у них и спросишь. Хотя, если подумать, у нас тут в последнее время вампиры опять шуршат, - задумчиво добавил Партурнакс. - Уж не знаю, сговорились они с обливионской дрянью или сами по себе действуют. А в каньоне орден охотников на вампиров реставрируют, можешь с ними поговорить.
- А вампиры - это кто? - рядом с Партурнаксом скрывать свою необразованность было бесполезно, да Джон и не пытался.
- Трусливые паразиты, - хмыкнул дракон. - Кровь у других пьют и живут благодаря этому вечно. Подробности сам выяснишь.
- Где, у людей? А они меня не убьют? - с опаской поинтересовался Джон. - Я ведь Алдуина вернул.
- И он им все разъяснил. Не убьют. Да и драконы сейчас все попрятались, держатся подальше от людей и Обливиона. Он же к вам липнет как репей.
Джон придирчиво осмотрел себя. Криво застегнутый камзол, съехавший плащ - и никакого оружия. То есть опять надо начинать с пустого места, ни денег, ни лошади. И неизвестно еще, как там Лидия…
- А я вот слышал, - набрался наглости Сноу, - что у драконов всегда припрятаны сокровища.
- И кто же тебе такое сказал? - подозрительно поежился Партурнакс.
- Нуминекс.
- Маль тародис, - проворчал дракон. - Трепло, говоря по-народному.
- А я совсем без меча, - давил Джон. - Убьют ведь.
- А ты их Фусом, Йолем, - не сдавался жадина. - Довакин ты или кто?
Это, конечно, был весомый аргумент. И все-таки на меч у Джона надежды было больше, чем на собственные способности к Крику. Сноу решил, что настал момент пустить в ход тяжелое вооружение. Он собрал бровки домиком и устремил на Партурнакса щенячий взгляд.
Долго дракон не продержался.
- Ладно, ладно, - заерзал он недовольно. - Найдется тут для тебя кое-что… Сив Дал Бекс!
И тут случилось то, что Джон не представил бы себе даже в самых смелых фантазиях.
Повсюду возникли сундуки. Туманные, эфирные, они громоздились по всей площадке и на скалах, а под драконьей стеной лежала огромная призрачная гора всяческого добра, в основном золотого и с каменьями.
И вот там я спал, да еще так сладко, подумал Джон обомлев. А с другой стороны, чему удивляться. Драконы обожают спать на золоте - это все знать, как любит говорить Дени.