Расстраивать Безумного Бога в планы Джона не входило. Разве что скреблась в голове маленькая, робкая мысль, что все это лишь сон…
А вдруг не просто сон? А как же Дени? И дети? И всё, и все…
- Надолго я… - начал он, но Шеогорат не дал ему договорить.
- Время относительно, и годы умещаются в один миг. У тебя его будет сколько угодно. А потом его будет лишь столько, сколько у тебя найдется сил.
- Я по-прежнему ничего не понимаю, - проворчал Джон, сжимая кольцо в ладони, - но чувствую, что выбора мне не оставили.
- Почему же, оставили. Просто он тебе не нравится.
*
Джон проснулся в рассветной полутьме, дрожа от холода. Покрывало сползло с него, голова раскалывалась от боли, и ему казалось, что он не спал вовсе, а вместо этого всю ночь разбирал чьи-то каракули. Или вышивал алтарный покров при лучине.
В ладонь больно вмялся маленький твердый предмет. Джон сжал пальцы еще крепче, желая оттянуть момент, когда ему все-таки придется посмотреть на печать Безумного Бога и признать, что он и впрямь согласился на предложение Энн Мари.
Он встал с кровати и с трудом разогнул суставы, задубевшие от тяжелого сна. В окошко пробивался робкий серый свет, привычный и понятный, совсем не похожий на цветные искры в темном камне печати.
Не тяни слишком долго, предупредил его Шеогорат. На мгновение Джон подумал о том, чтобы хоть на день вернуться в Винтерфелл, но потом отказался от этой мысли. Он не может рассказать об этом Дени. Даже Нуминексу, наверное, не может. И Призраку…
Кто знает, что случится около сердца Зимы? Куда он попадет, надев кольцо? Джон знал, что такое облечение, вот только Безумный Бог забыл уточнить, в кого ему предстоит облечься.
Он снял со стены Длинный Коготь и стал затягивать пояс. Придирчиво осмотрел теплые зимние сапоги, натянул перчатки на меху и, взяв с сундука тяжелый плащ с капюшоном, вышел из покоев лорда-командующего, тихо затворив за собой дверь. Вот и все сборы, а впереди - неведомо что… Ему казалось, что вся его жизнь осталась за этой грубой темной дверью.
В этом новом и нежданном безобразии его утешало лишь одно. Он не может долго находиться возле сердца, а значит, облечение не должно занять много времени. Вряд ли Шеогорат отправил его на смерть - смотреть, как кто-то уныло замерзает, не слишком интересно. Годы умещаются в один миг, сказал Энн Мари, а это означает, что он уйдет и вернется почти сразу же…
Или же он просто ничего не понимает и Безумный Бог действительно отправил его на смерть. Но даже так лучше, чем попасть к Молаг Балу… хотя… А действительно ли Шеогорат способен отправить его к Молаг Балу? Или просто запугивал?..
Джон несчастно хмыкнул. Он прекрасно понимал, что подождать и проверить не отважится, а стало быть, и рассуждать тут не о чем.
Салокнир уже поджидал его в пустом сумеречном дворе.
- Что-то происходит, - прошипел ящер, недовольно, по-кошачьи, повиливая концом хвоста. - Расскажи.
- Я должен попасть к сердцу Зимы, - полушепотом сказал Джон. - Я не могу объяснить.
- Не можешь или не хочешь?
- И то и другое…
- Что-то происходит, - повторил Салокнир, хищно изгибая шею, словно готовясь к невидимой атаке. - Оно может убить тебя, может убить нас всех. Ты хоть понимаешь, что творишь?
- Нет, - признался Джон. - Но у меня нет выбора.
- Врешь, - уставился на него дракон.
- Хорошо, есть, - сознался Джон. - Либо страшное и неведомое, либо Молаг Бал. Давай хотя бы улетим туда, где нас не подслушают.
Салокнир недовольно кивнул, и вскоре они взлетели над Стеной. Джон увидел, как вдалеке от кромки леса поднимается в воздух крохотный Одавинг. Внизу ползли к воротам три точки - Бран и оба волка.
Прости, Призрак, мысленно взмолился Джон. Я не возьму тебя с собой… но я постараюсь вернуться, обещаю.
Они прилетели на какую-то непримечательную полянку в лесу, где их могли подслушать разве что белки - и Старые Боги. Лик на белой коре чардрева гневно смотрел на человека, притащившего в родной уязвимый мир осколок Обливиона.
- Говори, - потребовал Салконир.
- Шеогорат потребовал, чтобы я его повеселил, - несчастно сказал Джон. - Я должен снова пройти облечение.
- Облечение кем?
- Не знаю. Он сказал, что будущее неприкосновенно, и еще что-то про Магнуса… Кто такой Магнус?
- Архитектор Нирна, - махнул хвостом Салокнир. - Будущее неприкосновенно… Теперь понятно. В очень рискованную игру ты влез, Довакин.
- Я ничего не понимаю, - Джон сел на поваленный ствол дерева, съежился и опустил голову в ладони.
- Он хочет отправить тебя в прошлое, - пояснил Одавинг. - Впрочем, это-то понятно, сложно пройти облечение в будущем. Но в этом прошлом ты должен избегать поступков, которые изменят будущее.
- Наши действия всегда определяют будущее, - выпрямился Джон. - Мне что, ничего не делать?
- Ты не должен менять будущее, которое для нас уже в прошлом. Все, что случилось в Скайриме, должно остаться неизменным. Иначе… я даже не рискну представить, что может произойти. Да… - скорбно протянул он. - И дошло же до такого.
- Может, прямо тут его прибьем? - задумался Салокнир, оценивающе глядя на Джона. Тот уставился на вредного ящера и сказал в ответ:
- Тогда с Дени и Нуминексом будете объясняться сами. И с Дрогоном.
Драконы все еще не выглядели убежденными. Джон подумал и выкинул главный козырь:
- И с Партурнаксом.
- Веский аргумент, - добродушно кивнул Одавинг. - Раз Партурнакс вернул тебя сюда, а не оставил умирать в Тид-Аран, значит, верит в твой успех. Может, вы там даже встречались.
- В прошлом? - призадумался Джон.
- Почему нет?
- И он мне потом ничего не сказал?!
- Ты будто не знаешь Партурнакса, - рассмеялся Салокнир, но тут же снова помрачнел: - Это по-прежнему опасно, Довакин. Начав облечение, ты поставишь под угрозу оба мира.
- Это ровно то, что могло бы развлечь Шеогората, - хмыкнул Одавинг.
- И то правда, - согласился Салокнир. - А что он еще сказал?
- Что у меня козий характер, - припомнил Джон и удивленно посмотрел на драконов, когда те искренне расхохотались на два голоса. - И что смерть меня не спасет… или как-то так.
- Про характер мы промолчим, - мило улыбнулся Одавинг, - а остальное вполне понятно. Если ты умрешь там, то не вернешься. Ты просто умрешь.
- И что тогда будет?
- Примерно то же, что было бы, зарой мы тебя на этой полянке. С той лишь разницей, что нам не придется ни с кем объясняться, - сказал Салокнир и подозрительно призадумался.
- А знаешь что? - оживился Одавинг. - Облекайся, развлекайся, весели старого мошенника - и постарайся не помереть. И все будет хорошо.
- Вам уже не терпится от меня избавиться, - расстроился Джон. - Ладно, летим, что время зря тянуть.
*
За прошедшее время у твердыни Ночи теплее не стало. Страдая от холода, Джон поплотнее закутался в плащ и повернулся к драконам.
- До встречи, - сказал он.
- Мы верим в тебя, малыш, - кивнул Одавинг.
- И ты верь в себя, - напутствовал его Салокнир. - Скоро увидимся.
- Очень скоро, - проворчал Джон, гадая, сколько времени займет этот безумный квест.
И он похрупал по белоснежному насту вперед к сосулькам, чувствуя, как в спину ему упираются два одинаково тревожных взгляда.
Бедные драконы, подумал он. Вот уже который раз их судьба зависит от хрупкой пылинки по имени Джон. Я вернусь, пообещал он мысленно, понимая, что драконы волновались не только за себя, Нирн или даже Вестерос. За него они тоже боялись и искренне желали ему успеха.
А ведь успех возможен, вдруг подумал он. Ответ на все твои молитвы, сказал Шеогорат, решение всех задач, что не дают жить. С чего Джон взял, что облечение непременно должно кончиться плохо? Успех возможен. И тогда…
Стена приблизилась и голубые глаза с ненавистью глянули на него сквозь лед, словно знали, зачем он пришел. Он усмехнулся им в ответ, снял с левой руки перчатку и надел кольцо.