Мерзкий фабрикант, сообщила Прелесть при наведении на серебристого птицеящера с рогом на носу. Да разве мерзкий, удивился Джон. Чем-то даже на дракончика похож - молодого, тощего и без крылышек.
Гигантский фабрикант - так обозвало кольцо большущую тварь, вблизи уже не так похожую на скорпиона. Джон поддел пластины, заглядывая под панцирь и увидел внутри грубую облезлую шкуру. Неужели им не больно, задумался он, оглядывая механические лапы, приклепанные к живому телу. Или больно?..
Лучше об этом не думать.
Что ж, хотя бы с двемерским мусором все было более-менее ясно, и он стал просто выковыривать оттуда шпинель, рубины и мелкие Камни Душ. На одной из сфер он обнаружил несколько своеобразных метательных ножей - не слишком удобных из-за тонких металлических рукояток, но если обмотать их полоской кожи…
Джон опробовал нож на мерзком фабриканте, неподвижно лежавшем в десяти шагах, и охнул, увидев, как клинок входит по самую рукоять. Эти ножи лучше, чем тот памятный кинжал из Черного Предела, даже лучше, чем танто, да простит ему Обливион такие дерзкие мысли!..
Сунув нос в дверь в конце зала, он прошелся по помещениям, пристрелив мелкого центуриона и две пыхавших паром сферы, порылся в шкафах и сундуках, а потом с новым корыстным интересом начал осматривать древние двемерские книги, чудом сохранившиеся в этом закутке.
Поведя кольцом над страницей и почитав сугубо технический текст, Джон подумал, что мог бы озолотиться на двемерских переводах. Но для этого у него нет времени, а вот как средство задобрить Дивайта Фира эти книги очень даже пригодятся. Да и Ягруму будет любопытно снова увидеть родные буквицы…
Джон кинул взгляд в сторону и увидел на полу короткий двемерский меч, а рядом маленькую темную кучку пыли. Пару мгновений он смотрел на нее, все еще не осознавая, что именно видит, а потом понял - и с новым жаром посочувствовал реликту, запертому в Корпрусариуме. Быть последним двемером в мире - ужасно…
Что ж, вздохнул Джон, кучке праха уже не поможешь. Надо забрать меч, перенести книги в дом и отправляться с докладом к Хлеру - пусть не надеется, что настырный бретон сгинул в двемерском подполе.
- Эти штуки, - сообщил он Федрису, когда прибыл в храм, - не двемерские. Сферы и центурионы сражались с ними, защищая руины. И колонны кто-то повалил специально, чтобы твари могли подняться наверх.
Хлер насупился.
- Ясно. Ступай к Альмалексии, - сказал он наконец. - Она тебя вызывает.
Стоя перед дверями Капеллы, Джон снова прихорошился, понимая, как раздражает этим эльфа, и вошел внутрь, в глубокий сумрак.
Он еле успел приблизиться к витающей на воздусях богине, как та заговорила:
- Я рада видеть тебя снова, дорогой Джулиан. Есть кое-что, что ты должен разузнать для меня.
- Там, на плазе… - попытался было он, тыча пальцем себе за спину, но богиня остановила его мягким движением руки:
- Я знаю. Атака на мой великий город… ужасно. Но есть и другие тревожные новости. В городе появился культ, они называют себя Концом Света.
Рановато, подумал он. До Алдуина еще двести лет.
- Разузнай о них побольше, - велела Альмалексия. - О тех, кто еще жив, по крайней мере.
- Э-э, - Джон прибег к отработанной тактике робкого блеяния.
- Многие из них были найдены мертвыми, - пояснила богиня и показательно пригорюнилась. - Мой бедный народ. Боюсь, этот культ может покорить сердца людей.
- Покорить сердца? Когда у них есть ты? - он вытаращил наивные глазки и увидел, как довольно дрогнули морковные губехи.
- Они ослеплены ложью и тьмой, - замурлыкала богиня, будто ей только что налили миску сливок. - Поговори с Мералин Отан, ее брат Севиль был в культе и теперь мертв. Но будь осторожен, Джулиан. Не навреди их главарю, не преврати его в мученика. Воззвания мученика имеют куда больший вес, чем слова фанатика.
Джон склонился в поклоне, всем видом показывая, что восхищен мудростью Леди и готов бежать выполнять любые ее прихоти, а сам тем временем пытался справиться с собственным лицом. Что-то мелькало в голове Альмалексии, пока она говорила о мучениках, что-то странное, золотое, перекрученное, уродливое и страшное - что-то, что Джон был не способен ни распознать, ни даже рассмотреть, - но оно было ужасно и, что еще того хуже, оно доставляло богине радость.
Натянув на себя более-менее приемлемое выражение, он разогнулся и, словив на прощание благосклонную морковную улыбочку, наконец-то покинул Капеллу.
- Где мне искать Мералин Отан? - пристал он к Федрису.
- Сейчас? - фыркнул тот. - Уже нигде. Ночь на дворе!
- Богиня приказывает, я выполняю, все просто, - по-козьи уперся Джон.
- Нас с тобой, - сощурил злой глаз Хлер, - осенил милостивый свет Альмалексии. Но от простых-то смертных ты чего ждешь? Ступай утром на базар, Мералин торгует там башмаками.
- Ну вот, так бы сразу и сказал, - душевно ответил Джон, братски положив ему руку на плечо. Хлер аж перекосился от такой фамильярности, а Довакин помахал на прощание и вышел за двери храма.
*
Вернувшись домой, он хлопнул себя по лбу и чуть не рассмеялся вслух, понимая наконец, как сильно ошибался все это время.
“Нас с тобой осенил милостивый свет Альмалексии…”
Бедняга Хлер уже давно схлопотал себе метку слежения, и когда Джон положил ему руку на плечо, Прелесть тут же это подтвердила. То-то он удивлялся, что на Федриса не действует печать Шеогората, - шпиону попросту положено играть ревнивого фанатика и крыситься на всех, кто подбирается к его ненаглядной Леди.
Хлер знал о карантине - и, конечно, о Нереварине, в одиночку разделавшимся с Темным Братством, - потому и отправил Джона покончить с гоблинами, которых развел одуревший от паранойи Хелсет и которых очень скоро стало бы нечем кормить. А ответ на вопрос, зачем юному королю подобная армия, Джон случайно получил этим же вечером, когда увидел, насколько ординаторы Морнхолда превосходят королевскую гвардию.
Конечно, Тьениус не мог сказать этого в лицо агенту императора, когда тот сообщил, что намерен вытравить зеленых из канализации. Согласился, выдал карты города, свалил все на Хлера - возможно даже по наущению Барензии, предвидевшей и такое развитие событий. Древняя старушка и впрямь любит интриги. И слишком уж любит сына, которому за все его выходки стоило бы надрать резаные уши. Интересно, а они действительно резаные?..
А еще интересно, кто же такой Хлер. Кольцо, увы, умолчало о его статусе, выдав лишь краткое: “Федрис Хлер. Агент под прикрытием. Установлена метка слежения Альмалексии.” Но чей он шпион - императорский, из Клинков или другой организации? Или от одного из домов - Редоран, Телванни? Сам Хелсет из дома Хлаалу, но это, впрочем, не означает, что Хлаалу не могли заслать сюда своего агента, чтобы следить и за богинькой, и за скорбящим головой королем.
Чудные дела творятся в Морнхолде, подумал Джон и пошел спать.
*
Проснувшись чуть ли не к обеду, он выполз на Базар и отправился искать Мералин Отан. Данмерша и впрямь сыскалась среди рядов, которые этим днем гудели пуще обычного, обсуждая происшествие на плазе. Казалось бы, такие дела творятся, поберегитесь, сидите дома, но нет - весь город высыпал на улицы, словно искал новых приключений на свою голову. И, если подумать, сейчас любой, кто влезет повыше и объявит о конце света, с легкостью найдет себе внимательную и сочувствующую публику.
Мералин рассказала о своем брате Севиле и о том, как культ довел его до самоубийства.
- Они верят, что Трибунал потерял силу, - говорила эльфка. - Эно Ромари учит, что скоро откроются врата Обливиона и даэдра вступят на эту землю. Он призывает к очищению, а мой брат его послушал…
- Что за очищение? - спросил Джон, мрачно размышляя, откуда загадочный Ромари мог набраться знаний о грядущем прорыве Дагона.