И в шестой раз Джону пришлось качнуть головой, обозначая поклон.
Наконец-то спасшись от душного Хелсета, он вывалился обратно в коридор и подумал, что помимо всего прочего у мальчишки очень неприятные глаза. Тусклые, остановившиеся, они будто бы все время смотрели куда-то за плечо Джона и внятно говорили о некотором внутреннем разладе в юном короле.
Намучается с ним Морнхолд… Хотя у них ведь есть я, горько хмыкнул Джон. Нереварин, вестник огненной бури.
*
Вернувшись домой, он призадумался, что ему делать дальше. Покушение назначено на завтрашний вечер, но вряд ли Альмалексия захочет ждать так долго. Просить перенести покушение на день-другой тоже было бы как-то неприлично, а между тем руины могут оказаться совсем немаленькими. Джон хорошо помнил, как плутал по Альфтанду, и еще лучше помнил, в какое отчаяние его ввергло непонятное устройство с кнопочками около Древнего Свитка. И кто сказал, что “погодная ведьма” будет понятнее?
С гневом посмотрев на неудобную растопырку, которую ему было предложено тащить через все руины, он решил, что может позволить себе погулять по Бамз-Что-То-Там, пока ему не захочется спать. Когда захочется, тогда и домой пора, все просто.
Наскоро поев, он переоделся в походное рванье, пристроил новые метательные ножи на пояс за спину, а потом сложил когерер в мешок и затосковал, понимая, что грабить в подземелье придется с разбором, поскольку всю добычу ему тащить на себе. Кстати, об этом…
Джон прихватил с собой еще один мешок.
В руинах со вчерашнего дня ничего не изменилось. Напуганные горожане пока что не совались туда даже ради скромного мародерства, а королевскую гвардию, желавшую исследовать опасное место, не пускали бдительные ординаторы. Джона они, впрочем, признали и с ворчанием допустили до ямы (вот спасибо).
Спустившись вниз с помощью амулета и прошагав в двери, в которые он еще не заходил, он натравил призванный ходячий труп на очередную сферу и начал издалека утыкивать ее даэдрическими стрелами. Труп держался молодцом и все еще был на ногах, после того чудо двемерской мысли развалилось на части. Джон подобрал выпавший из сферы рубин и пошагал дальше в компании хромавшего уродца.
Так все и шло. Сферы искренне верили, что труп им главный враг, и без толку расходовали на него арбалетные болты, а один центурион бедняжку даже пришиб. Довакин, лишенный своих драконьих преимуществ, фыркнул и упрямо призвал новый труп.
Мешок для добычи становился все тяжелее, хоть и лежали там почти сплошь книги, нахапанные тут и там. Джон даже не посягал на то, чтобы прихатить с собой какую-нибудь кирасу. Ему вполне хватало увесистого когерера и книг, оттянувших все руки.
Обшарив не такие уж великие руины, он добрался до последнего тупика, посмотрел на камни, завалившие проход, и здорово призадумался. Фусом тут уже не поможешь, разобрать не получится - а ведь ему надо именно туда. Других неисследованных ответвлений здесь не осталось.
Вздохнув, он полез в рюкзак и достал свиток призыва Святоши. Пусть золотая красавица все разгребает, а он пока в сторонке посидит…
Святая появилась, с треском разорвав воздух, и уставилась на него золотыми глазами.
- Солнце, расчисти проход, - сказал он даме, повелительно махнув рукой в сторону камней. Она оглянулась, издала насмешливый металлический возглас, а потом, соблазнительно покачивая стройным станом, побежала из тупика вверх по лестнице и за угол.
- Ну, здорово, - возмутился Джон, но не успел он дойти следом за ней до поворота, как красотка уже вернулась, держа в руках нечто, похожее на подушку.
Пристроив свою ношу в камнях, она снова глянула на него расплавленным золотом и взмахнула рукой не менее повелительно:
- Поджигай!
Оно взрывается, понял Джон, когда приметил у подушки долгий хвостик. Как-никак он в своей жизни успел кое-что повидать - в том числе и Дикий Огонь в кувшинах с фитилями.
Святоша ухмылялась, явно ожидая, что глупый призыватель подожжет саму подушку. Ха. Размечаталась.
Джон размотал хвостик, подпалил его своим убогим огненным шаром, а потом со всех ног кинулся за угол, слыша, как Святоша хихикает на бегу у него за спиной.
- Какой умненький… Я просто пошутила, - фырчала она, а потом зажала его в угол, закрывая собой, когда за поворотом страшно бабахнуло, а с потолка упало несколько камней.
- Спасибо, - завозился Джон, пытаясь деликатно отодвинуть от себя чересчур пылкую защитницу.
- Привет тебе от лорда Шеогората, - снова металлически хихикнула она и поцеловала его в губы, а потом пропала, рассыпавшись искрами.
Джон поморгал, отлепился от стены и подумал, что приветы у Энн Мари все-таки странные. Ну, хоть передает он их с подходящими гонцами… а то ведь мог бы быть и скамп.
Интересно, а не Шеогорат ли заслал сюда Ползуна? Поразмыслив, он решил, что это возможно, а потом вспомнил, что одну такую же призванную Святошу он успел загнать в ватрушку. Наверное, она на него обиделась…
Джон подумал еще немного и решил, что больше так делать не будет. Одно дело захватить врага в честном бою, но призванную… нет.
Открывшийся проход привел его в широкий подзатопленный коридор, а дальше - в зал, где посередке над пропастью громоздилась странная штуковина с куполами. Может, это оно и есть?
На краю карниза, окаймлявшего пропасть, проснулась от сна сфера-защитница и запыхтела паром, торопясь к чужаку. Джон напустил на нее ходячий труп, который в итоге и сферу с обрыва своротил, и сам упал - канул в темноту без единого звука, как настоящий герой. Джон проводил его взглядом и ступил на узкий мостик.
Подобравшись по ненадежной перемычке к штуке с куполами, он осмотрел три рычага, рамку в стене напротив, повел Прелестью и прочел: “Карстангз-Бшарн”. Стало быть, оно.
Забравшись в мешок, он вынул когерер и стал искать, куда его приткнуть. Пока он крутился вокруг устройства, по ту сторону пропасти ожила еще одна сфера, пустила в него дротиком и от неожиданности Джон чуть не упустил растопырку в пропасть.
- Да провались ты, - рявкнул он и швырнул в сферу свой кривенький огненный шар, а потом с удивлением смотрел, как она, подпалившись, бестолково катается туда-сюда по самому краю и наконец-то падает вниз. Довакин говорит - и мир откликается, с иронией подумал он и снова стал искать, куда пристроить когерер.
Наконец штуковина встала в нужные пазы, устройство загудело, а Джон пошел к рычагам, надеясь, что не обрушит “ведьму” в пропасть, потянув за что-нибудь неподходящее.
Рычаги запустили движущиеся картинки в рамке, и, подергав их туда-сюда, он наконец-то сумел остановить на стене зловещее изображение горы со столбом пепла. Наверное, оно…
“Ведьма” загудела, что-то грохнуло и Джон испуганно схватился за свой амулет левитации, осторожно пятясь к мостику. Решив не рисковать, он все-таки надел амулет, и гул смолк, хотя Карстарк-Шарн все еще продолжала зримо дрожать и пускать по шпилям крохотные молнии.
Да ну вас, решил он, подхватил мешок с книгами и мгновенно перенесся домой, где его тут же приплюснуло к полу. Встать он смог только после того, как снял амулет. Странно, такого раньше не было…
Заупрямившись, он снова накинул амулет на шею - и опять распластался на полу, заметно ушибившись. По всему получалось, что либо амулет сломался, хотя в руинах работал исправно (насколько о нем вообще можно было такое сказать), либо в Морнхолде нельзя левитировать никому, кроме Альмалексии.
Что ж, разумно, поморщился он. Какой смысл в карантине, если любой желающий может просто перелететь через стену.
Надо выглянуть на улицу, подумал он. Узнать, сколько сейчас времени и удалось ли запустить “ведьму”…
Джон тихонько высунул нос из задней двери поместья, скрывавшейся в зарослях кактусов и луговой ржи, и увидел, как пушистые метелки гнет к земле пыльный ветер. Вечернее небо с трудом можно было разглядеть сквозь потоки пепла, вуалями летевшие в воздухе.
Значит, получилось, вздохнул он. Больше никаких спектаклей на базаре, никакой торговли игрушками с лотков. Пора торжественно признать, что Альмалексия все-таки рехнулась.