- Не исключено. Этими орудиями Трибунал добывал силу из сердца, - пожал плечами эльф. - Сейчас она иссякает. Неудивительно, что любезная Альмуся озадачилась поисками. Видать, она совсем ослабла, если даже ты, мой корпрусный друг, сумел ее одолеть.
- Любезная Альмуся здорово меня взбесила, - процедил Джон, а потом, блюдя осторожность, сказал: - Но сил у нее оставалось маловато, это правда.
Не стоит Фиру знать, что у него в гостях Довакин. Не стоит знать о куполе и о Ленте Лабиринта. И уж совсем не стоит знать о том, что найти инструменты Кагренака Нереварину придется в обязательном порядке. Только второго Папули Джону сейчас не хватало. К нынешнему моменту за ним и так уже охотится пол-Тамриэля.
- Что ж, - сказал он, - будем надеяться, инструменты мне не понадобятся. Иначе ума не приложу, что делать.
- Благодарю тебя, - уставился на него Ягрум, стискивая в жирных ручках записи Радака. - Ты самый замечательный в мире тутц. После него, конечно, - и двемер мотнул головой в сторону ухмыляющегося Фира.
- Хлер писал, ты отобрал у Альмы Ленту Лабиринта, - вспомнил эльф.
- Да, - кивнул Джон. - Но оказалось, что без божественных сил Лента бесполезна. Так что я выбросил ее в море.
Фир всплеснул руками.
- В мо… да как ты мог?!
- Ну, а мало ли? - состроил щенячьи глаза Джон, прямо в этот момент прекрасно ощущавший Ленту на пальце под правой перчаткой. - Все говорили, что она опасна. Вот я и выкинул… на всякий случай…
Спасибо всем богам, думал он, за талант прикидываться безвредным, но милым идиотом! Стоит свести брови домиком - и даже драконы тают, а уж смертным тем более деваться некуда. Но после сегодняшнего разговора ноги его в Тель Фир не будет. Этот древний данмер чуть ли не опаснее Харкона.
- Ладно, пойду, - сказал он, поднимаясь. - Бумажки я вам передал, про Радака рассказал. А меня там лодочка ждет, пора исполнять пророчества.
- И на каком ты этапе? - заинтересовался Фир.
- Пытаюсь всем понравиться, - тяжко вздохнул Джон.
- Ну, это не будет проблемой, - искренне рассмеялся эльф. - Замолвлю за тебя словечко в доме Телванни.
- Было бы замечательно, - обрадовался Джон.
- А все же интересно, - задумчиво протянул Дивайт, снова обхватывая колено пальцами и возводя раскосые глазки к потолку, - что же стало с нашей Айем? Вряд ли мы это узнаем…
- Да чего там не знать, - сурово ответил Джон уже из дверей. - Я отдал ее Молаг Балу.
Фир хохотал прямо как Партурнакс. Ни капельки сочувствия к богине.
*
Визит в Тель Фир посеял в душе Джона огромное беспокойство и, бухнувшись в лодку, он велел плыть к берегу на юго-запад.
- Места там нехорошие, - заныл лодочник, но Джон строго сообщил, что прекрасно знает, какие там места, и потребовал плыть куда сказано.
Высадившись на усыпанный пеплом мертвый берег, он возместил моряку труды и волнения тридцатью дрейками сверх оговоренного, а потом целеустремленно полез на пологие, черные от шлака горы. Насколько он помнил, сразу за ними располагался Тусененд, святилище Молаг Бала. На прошлой карте он был отмечен, но от нее, как и от многого другого, Несовершенство оставило лишь ошметки.
Пробравшись к двери мимо пасшихся в округе даэдра, Джон пролез внутрь и там столкнулся с тремя недружелюбными гражданами, которых возглавлял данмер в стальных латах.
- Вон отсюда, - приказал им Джон. - Или убью.
- Ты кто такой, чтобы… - задрал костистый нос данмер, но тут заговорила статуя:
- Он мой гость. Оставьте нас.
- Ха, - глянул им вслед Довакин, пока четверка трусила к выходу, - а там снаружи атронах болтается.
- Переживут, - фыркнул Принц. - Или нет… Ну, чем сегодня хвораешь?
- Паранойей, - честно ответил Джон. - Заглянул к Дивайту Фиру и выяснил, что тот весьма заинтересован в орудиях Кагренака. Теперь боюсь, что он начнет за мной охотиться.
- Этот мог бы, - Молаг Бал и не думал его успокаивать. - Но пока не станет. Ты же еще не исполнил пророчество. Вот как исполнишь, тут можешь начинать бояться. Вообще-то маги Телванни - жуткие существа. Даже по моим стандартам, - засмеялся он. - А еще они портят моих зверушек, когда ухитряются поймать. Опыты ставят. Хотя иногда получается забавно.
- Каких зверушек? - не понял Джон. - Даэдротов?
- Вампиров, дурья башка. Ну, Дивайт-то сейчас увлекся другим, возится со своим Корпрусариумом. Он тут давненько не появлялся, лет этак пять… - Молаг Бал призадумался и протянул: - Пора бы ему напомнить, когда у меня день рождения и что я хочу в подарок.
- Он… вы знакомы? - наконец-то догадался Джон.
- Ни один тысячелетний волшебник Телванни не стал таковым без знакомства со мной, - хмыкнул Принц Господства. - Думаешь, старый Фир просто так, сам по себе живет уже четвертое тысячелетие? Да еще бок о бок с моим святилищем… Ха!
- Я мог бы и догадаться, - покачал головой Джон. - Что ж, если хотя бы сейчас он меня не тронет, уже спокойнее. А дальше посмотрим…
А дальше я, весьма вероятно, вернусь домой, подумал он. Ищи-свищи.
Выйдя из святилища, он обнаружил четверку запыхавшейся, но живой, победно ликующей над трупом штормового атронаха. На сей раз к Джону отнеслись с куда большим уважением - все-таки особый гость самого Принца Гнева. Спросив у них дорогу к лагерю эшлендеров, который должен был находиться совсем неподалеку, он двинулся вперед по пеплу и вулканическому шлаку, по пути размышляя о том, что ситуация с Фиром чем-то и впрямь напоминает ситуацию с Харконом.
Ведь вампир, несомненно, узнал о нем сразу, едва Джон появился в Солитьюде. Он же везде ходил с костью, спас город от Потемы и вовсе не скрывал, что он Довакин, так что не заметить его было невозможно. Но лорд Волкихара не торопился его ловить, а терпеливо ждал, пока Драконорожденный исполнит пророчество и спасет мир от Алдуина.
И вот мир был спасен, конец света отменен, а Довакин, подлец, взял и исчез, как в воду канул, наверняка безмерно расстроив этим лорда. И с Фиром, поди, получится так же…
*
Лагерь Эрабенимсун находился под очередной черной горой, среди туч пепла и сохлых кустов. Местность была, мягко говоря, неприветливой, эшлендеры вокруг бродили мрачные и косились на его эбонитовый меч с неприкрытым вожделением. Джон сделал самое свое суровое лицо в надежде избежать неприятностей хотя бы в первые полчаса и потребовал проводить его к мудрой женщине. Требование, впрочем, пришлось подсластить десятком дрейков.
- Так ты хочешь исполнить пророчества Нереварина, - глянула на него Манирай, поправив на голове желтенькую тиару. Судя по тому, как легко та сидела на седых волосах, тиара была из жести или чего-то столь же недорогого.
- Не то чтобы хочу, - поправил ее Джон. - Судьба велит. Племя Уршилаку уже нарекло меня Нереварином, - тут он предъявил жутенькие Зубы, - а Нибани Меса говорила обратиться за советом к тебе.
- Да, у меня есть для тебя совет, - кивнула Манирай и указала на подушки, приглашая присесть.
Джон неловко поджал ноги и опустился вслед за ней на засаленную ткань. Сидеть было неудобно.
- Эрабенимсун никогда не назовут тебя Нереварином, - мрачно промолвила Манирай. - Никогда, пока жив ашхан Улат-Пал и его гулаханы. Они ненавидят чужеземцев, они высокомерны и не потерпят, чтобы ими управлял чужак. Ради исполнения пророчества тебе придется убить их.
- Сурово, - нахмурился Джон. - Это испытание? Проверка на лояльность? Или ты всерьез намерена лишить ваше племя всей верхушки? Как-никак назвать меня Нереварином может только ашхан.
- Ашханом должен стать Хан-Амму, - все так же безапелляционно продолжала Манирай. - Он миролюбив и в нем есть семена величия и мудрости.
Плевал я на семена, подумал Джон. Мне главное титул получить, а дальше… все равно гора рванет.
- А сам-то он этого хочет? - для порядка спросил он, вспоминая собственное не столь уж далекое прошлое.
- Неважно, чего он хочет, - отрезала шаманка и Джон еле удержался от смешка. - Его отец был ашханом, и мы жили согласно нашим обычаям - мирно охотясь, не развязывая войн с соседями. Он хорошо правил, пока не был убит Улат-Палом и его кровожадными друзьями. Улат-Пал забрал тогда его топор, а вместе с ним и честь нашего племени. Но теперь Эрабенимсун должны снова начать жить миролюбиво и достойно.