- Знаю, - снова кивнул он. - Я уже видел такие.
- Найдите ее, - повелела Брара, - и отнесите в храм к Ллоросу Сарано. Он знает, как ее уничтожить. Очистите мой дом, отомстите за моего мужа, Ремаса, и я отдам за вас свой голос. Вот, возьмите, - и она протянула ему ключ.
В доме воинов и испытания должны быть воинские, подумал он, покидая квартиру Морвейн. И к тому же зачистить поместье от нескольких больных - это же просто праздник по сравнению с тем, что ему уже приходилось делать…
В поместье и в самом деле было несложно. Истребив всех калек, блуждавших по холлам и переходам, он разыскал пепельную статую с рожками и отправился в храм, где Ллорос забрал ее и унес на уничтожение. Довольный собой, Джон вернулся к Браре, демонстративно игнорируя Нилоса у дверей, и доложил о том, что все исполнено.
- Я рада, - с достоинством кивнула она. - Как и обещала, я поддержу вас в Совете. Хотела бы я чем-то вас наградить, но…
- Не стоит беспокойства, миледи, - покачал он головой. - Боюсь, в поместье еще не скоро можно будет жить. Там теперь грязновато.
- И все же куда чище, чем было, - улыбнулась Брара. - Наставник - это вождь, который побеждает, герой, который воодушевляет своим примером. Знайте, что я отдаю за вас свой голос не просто по договору, но абсолютно искренне.
- Рад это слышать, - улыбнулся он в ответ.
- Позвольте дать совет, - промолвила она, призадумавшись.
- Конечно.
- Поговорите с Атином Сарети. Он имеет большое влияние на всех в Совете, кроме Болвина Венима, но Болвин… - вдова замялась, а потом махнула рукой: - Насчет него вам посоветует сам Атин.
Распрощавшись с Брарой, он вышел за двери, где снова столкнулся с Нилосом.
- И кто тут вне игры? - прошипел ему злопамятный Джон.
- Все это, несомненно, было большим недоразумением, - поспешил оправдаться Нилос. - Дом Редоран уважает героев и не забудет твою победу над корпрусными монстрами.
- Это пока не победа. Там, откуда они пришли, их еще много, - недовольно ответил Джон и, видя, что доблестный страж его не понял, добавил: - На Красной Горе.
- Ты правда туда собираешься?.. - протянул Нилос, все еще не веря, что в Тамриэле нашлось настолько безумное существо.
- Ну да, - бодро ответил Довакин и пошел к выходу.
В приемной он не удержался и аккуратно показал краешек языка надувшейся Неминде. Гоним от порога, ишь, размечтались. Это еще ни у кого не получалось.
*
Атин Сарети, чей дом находился тут же в тыкве, принял его радушно и сказал, что уже слышал о событиях в поместье Морвейн.
- Вы проявили себя более чем достойно, - кивал Атин. - Именно такого поведения мы и ожидаем от Наставника: решительного и прямого. К сожалению, то, о чем я собираюсь вас попросить, требует иного подхода…
Неужели мне придется выполнять задания для каждого отдельно взятого советника, скис Джон. А потом еще Хлаалу и Телванни, это же работы на месяц!..
Но вслух он, конечно, вежливо сказал:
- Прошу, продолжайте.
- Мой сын, Варвур, - с трудом начал Атин. - Его застали у трупа его друга, Бралена Карварена, и обвинили в убийстве. Все доказательства и в самом деле против него, но я не верю, что мой сын мог сотворить подобное! И все же Болвин Веним, архимагистр нашего Дома, заключил его под стражу в своем поместье и пользуется этим как рычагом давления на меня.
- А Болвин не мог сам подстроить убийство? - поинтересовался Джон.
- Это не в его духе, - покачал головой Атин. - Он жесток и несправедлив, но действует прямо, грубой силой. Хитрости ему несвойственны.
- Свойственны, раз понимает насчет рычага, - не согласился Джон. - Стало быть, Варвура надо спасти.
- Да, - тяжко качнул головой Атин. - И очистить его имя, если это возможно. Сделай это, Нереварин, и я не только отдам тебе свой голос, но и смогу убедить всех прочих советников…
- Всех, кроме Болвина, - уточнил Джон.
- Всех, кроме Болвина, - признал Атин. - С ним дело кончится дуэлью, иначе тебе не стать Наставником. Он никогда не признает чужеземца, каким бы достойным тот ни был.
- Дуэль так дуэль, - пожал плечами Довакин и поймал косой взгляд Атина. - Что, я должен его бояться?
- Наставнику положено быть бесстрашным, - тактично отвечал Сарети. - Это не значит, что он должен быть безрассуден.
- Я всецело за благоразумие, - привычно соврал Джон.
*
Покинув поместье Сарети, он поставил пометку неподалеку от качавшегося мостика и вернулся в купол, чтобы в тишине поразмыслить о своих возможностях.
Строить из себя Арью совсем не хотелось. Красться, воровать чужих сыновей, скрипеть неуклюжими ногами по половицам - все это не его и шансы на успех были смехотворными.
Идти прямо и прорываться с боем - да, это в духе дома Редоран, но все равно как-то малость незаконно. Ломиться в чужой дом, лезть во все двери и убивать стражу - за такое Наставником не назовут.
Оставалась лишь магия. Было вполне очевидно, что драконьи фокусы вызовут много ненужных вопросов и внимания, и посему Джон стал рыться на полках, надеясь, что какой-нибудь свиток или зелье наведут его на дельную мысль.
Свитки Икара… нет, Тархиэль, прыгать мы сегодня не будем. И вообще больше не будем никогда. Хамелеон, невидимость - все не то. Ведь одно дело куда-то пробраться - с этим Джон еще худо-бедно, но справился бы. Но надо же еще и отыскать пленника, а после этого вывести его из поместья. Возможно, Варвур болен, ранен, не может идти, и что тогда - тащить его на себе под хамелеоном?
Джон призадумался. Что возврат, что вмешательство Альмсиви переносят лишь одного - и спасибо им за это большое, ведь только так ему и удалось спастись от Харкона на озере Фьялдинг. И к тому же, как он уже знал из своих приключений в Министерстве Правды и Морнхолде, эти заклинания можно ограничить или вовсе запретить на какой-то территории.
И потому в своей записке Мехра просила… да, да, точно, просиял Джон и вытянул из кипы бумажек свитки Божественного Вмешательства. У него еще оставалась парочка с той волшебной поры, как он спасал жрицу из Министерства. Тогда он прикупил их с запасом и теперь они могут снова ему послужить. Если уж они годятся, чтобы сбежать из тюрьмы Ордена Дозора, то и для поместья Веним сойдут.
Теперь оставалось лишь решить, как ему добраться до самого Варвура. Джон вздохнул, понимая, что уже давно это решил, просто до последнего откладывал неприятную мысль в сторонку. Что ж, ждать больше нечего: пора набраться духу, чтобы снова рискнуть и еще раз пройти по Тропе Жертв.
Но перед этим надо бы придумать, как он объяснит юному Сарети свое появление. Взгляд Джона упал на свитки Икара и в голову ему пришла идея…
Он обратился к Ленте Лабиринта и снова провалился в хаотическую сумятицу, из которой ему довольно быстро явился образ тощего, приодетого лишь в штаны данмера, тосковавшего в крохотной, скудно обставленной каморке. Проверить, действительно ли это Варвур Сарети, не представлялось возможным, но Лента упорно пихала ему грустного эльфа прямо под нос и Джон решил, что рискнет.
Протолкавшись сквозь толпу недовольных жертв, которые к нему так и липли, он выпал сквозь разрыв в пространстве к эльфу на коленки и шепотом заругался, проклиная безответственного вредителя Тархиэля и его экспериментальные свитки.
- Ты… тебя мой отец послал? - робко спросил малость помятый данмер.
- Если ты Сарети, то да, - ворчливо отвечал Джон, одергивая одежду. - Чтоб ему провалиться, этому босмеру…
- Мы уйдем отсюда, да? - с надеждой потянулся к нему Варвур и Джон чуть не шарахнулся: уж больно тот напомнил ему жертв с Тропы - такой же серый, несчастный и приставучий.
- Вот, накинь, - Джон сбросил с себя плащ с капюшоном, который прихватил в лавке Мили. Не все же одной Фалуре обновки, ему тоже нужно.
Данмер закутался в плащ и накинул капюшон. Джон посмотрел, натянул эльфу капюшон совсем на нос и проворчал, что вот теперь хорошо.
- Держи, - он вручил Варвуру свиток Божественного Вмешательства. - Жди меня там, я сразу появлюсь.