- Может, так было бы лучше, - фыркнул Молаг Бал. - Но если ты все же сумеешь унести оттуда ноги, ко мне пока что не приходи. Я буду занят.
- А я-то думал, мы друзья, - огорченно завздыхал Джон и Принц искренне рассмеялся.
- Иди, Довакин, - сказал он наконец. - И не надоедай. В ближайшее время мне будет не до тебя. Я, может, тоже женюсь.
*
Джон вернулся в купол - на сей раз без всяких помех и отвлечений, - сложил мантию Наставника к остальным титульным вещам и сел на кровать. В голове теснилось великое множество мыслей и среди них все мелькала и дразнила одна особенная, неуловимая - крохотная, тревожная мысль, игравшая с ним, словно верткая рыбка.
Отчаявшись ее поймать, он откинулся назад и улегся на кровать, чувствуя, как же ужасно он устал. Бегать среди данмерских упрямцев и убеждать их позволить ему геройствовать вместо них было, конечно, забавно, но все же утомительно. К тому же он убил трех архимагистров, это тоже, как бы выразиться, ноша…
Да куда там, фыркнул он. На его совести столько жертв, что дополнительные три ровным счетом ничего не ме…
Он подскочил на месте и сел, понимая, что все же сумел поймать юркую мысль за хвостик.
Новые жертвы на его Тропе, на Тропе Жертв, через которую Молаг Бал так легко уволок его к себе в святилище. И сможет сделать это снова - всегда, в любое время, пока Джон носит Ленту Лабиринта.
Не надоедай, сказал он. Мне будет не до тебя, уверял он. Казалось бы, удивляться нечему, ведь свадьба и жатва - это же сколько хлопот! Но Джон ни мгновения не верил, что Молаг Бал не заинтересован в его дальнейшей судьбе - ведь он уже знает, что однажды в Тамриэле объявится настырный Довакин, который будет вмешиваться в планы Принца и портить все, что сумеет. Более того, если Нереварин бессмертен, то таких Довакинов окажется сразу двое, что плохо для временного потока. И единственное место, где можно скрыться от времени, это Обливион…
И это единственное место, где можно скрыть лишнего Довакина. Отыграться на нем за выходки второго. Сломать, подчинить и в будущем использовать для своих целей. Возможно, даже подменить одного на другого…
Джон вскочил с кровати и заходил туда-сюда по куполу, не замечая, как сапоги оглушающе грохочут по металлу.
Молаг Бал дал ему понять, что не заинтересован в дальнейшем общении - во всяком случае, в ближайшее время. Что будет очень занят. Что не слишком рад своему долгу жнеца. Ха. Джон прекрасно помнил, как тот был доволен, когда сумел завладеть душой Альмалексии - Пожинатель определенно любит свою работу и никто не убедит Джона в обратном. Все речи Короля Интриг сводились к одному: Довакину незачем опасаться Принца, во всяком случае сейчас, а до будущего он ведь может и не дожить…
Джон сжал кулак, где под перчаткой пряталась Лента, наконец-то понимая, что Молаг Бал попытается перехватить его на Красной Горе - сразу после того, как Нереварин исполнит пророчество. И в этот момент Лента обязательно будет при нем - ведь она нужна, чтобы покинуть опасное место, да и кто расстанется с таким сокровищем по доброй воле?
И если Принцу это удастся… если ему удастся… Джона ждет яма. И на этот раз никто и ничто его оттуда не спасет. Никто даже не узнает, что он там, ведь его место в будущем займет другой Джон. Будет знать лишь Шеогорат, но это слабое утешение и совсем уж никудышная надежда.
От Ленты придется избавиться, понял он. Не сейчас, конечно. Сейчас еще рано, более того, это было бы странно и подозрительно… и к тому же бесконечно жаль. Джон не представлял себе, как будет без нее обходиться, и совсем уж не знал, как ее уничтожить. С этим не справился даже Барилзар, ее создатель, а просто выкинуть столь опасную вещь в пруд - не самая разумная затея.
Но ему ведь предстоит обрести божественные инструменты - где-то, как-то, но он должен их найти. И если ими можно воздействовать даже на сердце бога, то, наверное, и Лента не устоит?
Значит, Красная Гора. Там-то колечку и конец…
========== Глава 41. Подготовка ==========
У Джона даже не было сил радоваться тому, что позади осталась большая часть испытаний и проверок. Змея, Наставник и Нереварин был не в силах собой гордиться или хотя бы успокоиться, чтобы лечь спать и подвести черту под долгим и тяжелым днем. Каждый раз, как он пытался уснуть, его начинало мучить беспокойство, которое снова и снова тянуло его мысли к Ленте - ох, не зря ученое кольцо вопило в табличке: “Опасность!”
А ведь Прелесть предупреждала его не только об этом. Такой же тревожный крик оно выдало о зерне вампиризма, заложенном в нем Молаг Балом.
Джон изо всех сил старался удержаться от паники, чувствуя, как разум пытается сползти обратно в беспросветную черную яму. Не в Ленте тут беда и не в зерне. Это на Молаг Бале надо было написать: “Опасность!”
Партурнакс его предостерегал. Старый дракон ворчал, отчитывал его и волновался. Говорил не водиться с кем попало, не искать в Молаг Бале родства и вообще не быть, как глупый Вивек. Но коли Молаг Бал решил понравиться и произвести милое впечатление, устоять трудно - и уж совсем не под силу тем, кто еще не знает Короля Интриг, тем, кто пока не вкусил гостеприимства Хладной Гавани на собственной шкуре. Даже сам Джон то и дело подпадал под обаяние Принца - и это учитывая все, через что ему пришлось пройти. Стоит ли удивляться тому, что и Вивек поддался коварным чарам…
Джон насупился и вспомнил заунывную песню, которую полуголый божок исполнял в сопровождении струнной бренчалки, - песню о том, как он устал от Стены Раскаяния и как ему потребно какое-то там зерно.
Просто прикоснись к нему, сказал Молаг Бал, и теперь в голове Джона наконец-то забрезжила догадка. Вивек хотел отменить историю, переродиться и стать вампиром - и, судя по всему, именно на Довакина легла обязанность помочь ему хотя бы в последнем. Для этого Молаг Бал и оставил в нем зерно вампиризма, и как только Джон его передаст, то сам навсегда избавится от этой угрозы - если только снова не угодит в лапы Отца Чудовищ.
Его одолело лихорадочное желание немедленно отправиться в храм и проверить, но за прошедший долгий день он так устал и душевно измотался, что решил отложить это мероприятие на потом. Все-таки историческое событие, важное, сложное, и ему нужна соображающая голова…
Но, тем не менее, сама мысль об этом была успокоительной, а еще легче ему стало, когда он вспомнил об амулете Акатоша. Он сжал резного дракончика в руке и нервозная тревога наконец-то оставила его, позволяя спокойно уснуть.
*
Надежда оправдалась. Дракончик привел его к старшему собрату, вольготно рассевшемуся среди родных снегов Монавен.
- Дрем Йоль Лок, Довакин, - поприветствовал его Партурнакс, сладко щурясь на утреннем солнышке. Неужели уже утро, подумал Джон, который, находясь в куполе, не мог уследить за временем. А дракон продолжал: - Ты вышел на прямую дорогу, малыш.
Джон ступил ближе к нему и почти моляще протянул руки вперед:
- Ты ведь знаешь, что ждет впереди?
Партурнакс вильнул хвостом и чинно сложил крылья, принимая неприступный вид.
- Знаю, что может ждать. Но не скажу, - заявил он. - Ты еще не готов воспринимать мир так, как я. Однажды ты увидишь, но не сегодня.
- Но хотя бы ответить на некоторые вопросы ты можешь? - продолжал приставать Джон в надежде прояснить для себя хоть что-нибудь.
- Спрашивай, - снизошел дракон, допустив на морду маленькую улыбочку. - Посмотрим, возможны ли тут безопасные ответы.
- Хорошо, - задумался Джон. - Ты говорил, что Шеогорат отправил бы меня сюда в любом случае, да я и сам это понял… Но дело в том, что он дал мне выбор, откуда именно отправиться.
- Сердце, - воздел коготь Партурнакс. - И в этом твоя награда.
Сердце, подумал Джон. Он должен будет прийти к сердцу Лорхана с инструментами - и как только он выполнит миссию Неревара, он завершит облечение и тогда…
Сердце бога. Сердце Зимы. “Была у меня в хозяйстве пара вещиц, что могли бы тебе помочь…”