От одного сердца он перейдет прямиком к другому и на некоторый срок в его руках будут инструменты, способные расколоть несокрушимый лед и решить судьбу мира. Но срок этот будет очень, очень недолог.
“Время относительно, и годы умещаются в один миг. У тебя его будет сколько угодно. А потом его будет лишь столько, сколько у тебя найдется сил.”
- Я не вернусь с Красной Горы, - спокойно сказал он, теперь уже точно зная, где завершится этот долгий и безумный путь.
- Я вижу впереди Джулиана, - промолвил Партурнакс. - Но он - это не ты.
Джон представил себе, каково придется настоящему Воплощению, когда незванный гость покинет его тело прямо посреди сбывающегося пророчества.
- Он ведь может там погибнуть, - затосковал он. Чувство вины за похищение чужой жизни переродилось в нечто большее - в желание спасти Нереварина от печальной судьбы, которое с каждым мигом становилось все более похожим на обещание.
- Может, это было бы к лучшему, - дракон наклонил голову набок, с интересом рассматривая собеседника. - Только представь, что его ждет. Ты нажил себе порядочно врагов, малыш.
- Лорд Неревар Возрожденный, - заспорил тот, - это не просто какой-то селянин. Уж как-нибудь справится.
Партурнакс от души расхохотался и кивнул:
- Если в нем есть хотя бы половина твоего козьего характера, то да, справится. А я-то уж думал, ты проявишь милосердие и просто позволишь ему умереть героем.
- И ты туда же, - обиделся Джон. - У меня прекрасный характер и вовсе не козий. А милосердие проявлять я как-то разучился. Пусть выживает и потом страдает сколько влезет, не все ж мне одному мучиться.
Тут дракон совсем расхихикался и даже полез утирать прослезившийся глаз коготком.
- Все-то ты о других печешься, душенька, - наконец выговорил он. - О себе подумай. Тебе надо будет закончить все свои дела. Все.
Джон пристально посмотрел на дракона, который в свою очередь глядел на него со значением, хоть и не спешил пояснять свои слова. Лишь качнул тяжелой головой и повторил:
- Все.
Серана, подумал Джон. К ней все еще тянутся тонкие ниточки и ему надо найти способ завершить их историю так, чтобы однажды она смогла начаться.
- Я пока не знаю, как мне все закончить, - признался он. - Но я что-нибудь придумаю.
- Предвкушаю момент, - умильно завел глазки дракон, - когда ты появишься здесь впервые.
Джон вскинул на него глаза и внезапно расхохотался, понимая, как забавно все это должно было смотреться для старого хитреца.
- Ты здорово повеселишься, - заверил он Партурнакса. - Да и вообще, я же прелесть. Жаль только… - вдруг осознал он.
- Чего жаль?
- Ты меня еще встретишь, - вздохнул Джон. - Но я тебя - уже нет.
- Не зарекайся, Довакин. Ведь столько чудесного в мире.
- Да, - протянул Джон, оглядывая незапятнанный снег Монавен, а потом подошел к краю горы и посмотрел на расстелившийся внизу Скайрим, видимый до самого Моря Призраков.
- Чудесное - вот оно, прямо перед нами, - вздохнул он, с любовью глядя на крохотный Вайтран. - Хотя здесь нет и половины той магии, что есть в Вварденфелле.
- Что ты, ее тут полно, - не согласился Партурнакс. - Но все это лишь до тех пор, пока ты не добрался до сердца Шора.
- Вот я так и думал, - повернулся к нему Джон. - Стало быть, и тут тоже буду я виноват.
- Зато мир не погибнет, - утешил его дракон. - Это ведь тоже неплохо, если подумать… А теперь скажи мне, - строго спросил он, - должен ли я снова предупреждать тебя насчет Молаг Бала?
- Нет, - покачал головой Джон. - Я уже и так все знаю. Я только не знаю, где мне добыть чудо-перчатки.
- Ну, это не ко мне, - легкомысленно махнул хвостом Партурнакс. - Это к этому оглашенному - стыдно сказать, Воину-Поэту. И кстати, просто чтобы ты знал, - их можно прятать за время. А вот орудия Кагренака - ни в коем случае.
- А… - растерялся Джон. - Ну… буду знать.
- Умница, - просиял дракон. - А теперь иди сюда и обними своего старого мудрого дедушку, - потребовал он.
- Ты мне не дедушка, - завредничал Довакин, удивляясь, что вообще способен вредничать, когда зовет обниматься лучшая в мире родня.
- Приемный, - настырно набивался в семью Партурнакс.
- Ты мне бабушка, - безапелляционно сообщил ему Джон, раскидывая руки по теплой пластинчатой щеке, и дракон рассмеялся, осторожно прихватив его коготком.
*
Проснувшись, он с любовью посмотрел на дракончика в руке, а потом сполз с кровати и убрал сокровище в сундук к фигурке Алдуина. Оставлять амулет Джулиану он не собирался. Все-таки не настолько он перед ним виноват.
Закончи все дела, сказал ему Партурнакс, и теперь Джон здорово призадумался, с чего начать и куда метнуться в первую очередь - к Нибани, Азуре или Вивеку? Спасовав перед сложным выбором, он решил начать с простого - поел, собрался и отправился в Хуул. Там с тоской глянул в сторону пристани, зная, что на Солстхейме ему уже не бывать, и пошел через горы к лагерю Уршилаку.
Миновав даэдрические руины, которые уже не вдохновляли его ни на созерцание, ни на грабеж, он дотащился до лагеря и скорбно доложил Нибани, что прошел четвертое и пятое испытания.
- Предки поведали мне, что пророчество укоротилось, - сказала шаманка. - Оно сжимается, словно змея, кусающая себя за хвост и пожирающая свою же плоть. Ты на верном пути, Нереварин, и ложный бог ждет тебя в своем каменном храме.
- А предки не поведали, в чем же все-таки заключается шестое испытание? - спросил Джон, все еще мучившийся этой загадкой.
- “Он чтит кровь племени неоплаканного. Он поглотит их грех и будет возрожден…” - нараспев процитировала Нибани, а потом выпрямилась: - Посмотри на меня. Что ты видишь?
Джон замер, глядя в ее красные глаза, и наконец выговорил:
- Вы… Вы - неоплаканное племя.
- Грех троих лег на всех нас, - кивнула она. - Мы все несем тень предательства, даже те, кто не склонился перед Трибуналом. Да, мы не склонились - но и не противились ему. Ты должен помочь нам искупить это. Прости, - развела она руками, - но я не знаю, как.
Зато я знаю, подумал он. И мне это не нравится. Мне не нравится нести огненную бурю, но такова моя задача. Наверное, Алдуин бы меня понял…
- Пора прощаться, Нибани, - сказал он. - Не знаю, когда я вернусь с Красной Горы… и каким я вернусь. Да и вернусь ли вообще.
- Предки сказали, что ты вернешься, - улыбнулась она. - Но также они сказали, что ты будешь совсем другим… Что ж, - пожала она плечами, - наверное, нельзя побывать у сердца бога и не измениться. Удачного тебе пути, Нереварин.
Он вышел из ее юрты и увидел, что весь лагерь уже собрался и ждет его, выстроившись двумя толпами по обе его руки. На мгновение Джон испытал страшное чувство, что перед ним снова расстелилась Тропа - и в каком-то смысле так оно и было. Эшлендеры, его будущие жертвы, трогали его за рукава, гудел слитный гомон прощаний, а впереди поджидал суровый Сул-Матуул, за которым Довакина ждал разрыв с повседневностью и дверь в последнее пророчество.
- Пора, Нереварин, - сказал ашхан. - Нибани сказала, что ложный бог ждет тебя.
- Да, - кивнул Джон. - Но сперва я отправлюсь в Пещеру Воплощения. Мне нужно наставление леди Азуры.
- Это мудро, - улыбнулся вождь. - Я рад, что не прогнал тебя тогда из своей юрты. Ты действительно один из нас и понимаешь вещи как следует.
Вот же врун, подумал Джон, болезненно улыбнувшись.
- Не уходите далеко от моря, - сказал он. - Однажды оно может спасти вам жизнь.
- Тебе было видение? - внимательно глянул Сул-Матуул.
- Нечто большее, - покачал головой он и повторил: - Держитесь моря.
*
Он миновал скромную каменную пирамидку, вспоминая, как насмехался над ней в первый раз, и теперь уходил все дальше по побережью. Проплыли мимо витые лепестки Зергонипала, и Джон свернул в знакомое ущелье, где пролегал путь к Пещере Воплощения. Солнце стремилось к закату и было видно, что ему не придется долго ждать, пока откроется тайная дверь.
Святилище было по-прежнему темным и мрачным, увитым жесткими корнями и полным не самых съедобных грибов, но что-то здесь изменилось. То ли стало легче дышать, то ли уродливая грубая статуя Азуры смотрела на него в этот раз чуть приветливее…