Зеленея и покачиваясь, он подобрался в рассветной дымке к ординатору, охранявшему вход в Зал Мудрости, и спросил, где ему сыскать лекаря в этот ранний час. Страж глянул на его нездоровый вид, попенял за ересь и отправил прямиком к Дансо Индулесу, который оказался вполне себе женщиной.
- Доброе утро, - кисло сказал Джон.
Эльфка засуетилась, заметалась, взмахивая рукавами, и затрещала что-то про секретность, но он оборвал ее причитания коротким:
- Все в порядке. Где архиканоник?
- В своих покоях. Есть секретный вход…
- Да ради всего святого, - снова перебил он ее. - Просто перечисли повороты.
Далсо сделала даже больше - нарисовала ему размашистую карту на листочке. Сверяясь с бумажкой, он побрел по коридорам Высокого Собора, разыскивая Толера Сариони и то и дело натыкаясь на ординаторов, которые провожали его подозительными и недовольными взглядами. Но в это хмурое утро все были такими невыспавшимися, а сам Джон вид имел настолько несчастный и совсем не боевой, что никто даже ни разу не назвал его татем, не говоря уж о том, чтобы пытаться арестовать.
Сариони поприветствовал его, не преминул вспомнить о связи с имперской разведкой, на что Джон лишь вяло кивнул, не пытаясь отпираться, а потом сказал, что их величество Вивек желает сам говорить с Нереварином.
- Вы согласитесь на встречу с ним?
- Ради того и встал спозаранку, - сухо хмыкнул Джон. - Куда идти-то? Не хочется заставлять бога ждать.
- Вы очень спокойны для того, чья жизнь висит на волоске, - отметил архиканоник.
- Вы тоже.
Сариони безнадежно покачал головой, дивясь такой наглости, и передал ключ от дворца Вивека.
- Ступайте, - вздохнул он. - И да помогут вам Предки.
- Слышу ересь, - фыркнул Довакин и покинул архиканоника, попросту перенесясь обратно к статуям у входа.
Дворец, к которому вела лестница среди симметричных водопадов, возвышался впереди, кутаясь в утреннюю дымку. А вот и он, Храм Ложных Мыслей, подумал Джон, неторопливо шагая вперед и наконец ставя ногу на первую ступеньку. Всего лишь еще один куриный мавзолей - разве что немного больше размерами.
“Дверь,” сообщило ему ученое кольцо, когда он добрался до вершины лестницы. “Осторожно, ловушка. Не доверяй корове.”
Джон аккуратно вскрыл замок врученным ключом и увидел, как магическая ловушка разрядилась, сбежав вниз безвредными искрами. Недоумевая, при чем тут корова, и беспокоясь за хрупкий разум дядюшки Шео, которому, кажется, настал окончательный край, он вошел внутрь, в большой зал, освещенный светом нескольких жаровен.
Вивек медитативно висел над каменным треугольником, окруженном тремя светильниками. Ровно таким Джон и видел его в недавнем, навеянном суджаммой сне - полуголым, наполовину золотистым, наполовину пепельно-серым. В отличие от Альмалексии Вивек не спешил совсем уж отрицать проклятие Азуры и прятать его за светлой личиной. Глаза его не были красными, как у всех данмеров, - в них еще мелькал золотистый отблеск краденных божественных сил. Приблизившись и вглядевшись в лицо Воина-Поэта, Джон убедился, что статуи у входа в храм были несомненно изваяны по его подобию - те же широко раскрытые, безумные, отчаянные глаза сейчас смотрели на него вживую.
Впрочем, Вивек все еще пытался соблюсти некоторое достоинство и начал разговор величественно и неторопливо.
- Я ждал тебя, - изрек он с неподражаемой важностью. - Нам есть о чем поговорить.
- Звучит неплохо, - согласился Джон. - Лучше, чем “искупайся в свете Моей Милости.”
- Айем полна любви и милосердия, - заявил Вивек, будто и впрямь надеясь, что ему поверят. Кажется, впереди ждет гора вранья и запирательств, подумал Джон разочарованно. Ну, хоть ординаторы по углам не маячат, и то хорошо. Кроме них с Вивеком в этом огромном пустом зале не было ни души.
- О чем будем говорить? - спросил Джон, решив перейти к главному.
- Молодость всегда нетерпелива, - важно молвил самозванный бог. Довакин не стал спорить. - Поэтому я постараюсь изложить дело покороче. А потом может остаться время и на другие вопросы.
- Времени у нас сколько угодно, - махнул рукой Джон. - Не торопись.
Вивек почти поперхнулся, явно вспомнив, как только что попрекал молодежь в излишней суете.
- Для начала, - заявил он, все еще пытаясь обрести главенство в разговоре, - я предлагаю снять мое проклятие с Нереварина, прекратить преследование жрецов-отступников и объявить на весь Морровинд, что Джулиан - Воплощение, мессия-спаситель и последняя надежда противостоять Дагот Уру и Шестому Дому. Я сделаю это, хочешь ты этого или нет.
- Мне все равно, - ответил Джон. - Но вообще-то можно было сделать это и раньше. Тебе стоило бы уделять больше внимания знакам Азуры.
- Не тебе поучать того, кто достиг Чим и научился изгибать свет, - надулся Вивек. - И не лорду Азуре.
Джон вспомнил, что на сей счет божок написал в своих проповедях. Чим, слово власти, Вивеку вручил Молаг Бал в качестве свадебного подарка. И, уж конечно, никто не усомнится, что намерения его были чисты и искренни. Принц Господства вообще широко известен своей любовью к бескорыстной помощи.
- Если бы ты достиг Чим, - усмехнулся Довакин, - я бы не понадобился.
Вивек смотрел на него огромными глазами, уже не золотистыми, а почти черными от отчаяния. Разумеется, ведь гость оказался трудной персоной и ехидным гадом, не падким на пафос, а другого Нереварина у Вивека нет.
- Я здесь, чтобы покончить с Дагот Уром, - успокоил его Джон. - А спорю просто по вредности характера. К этому уже все привыкли, даже Молаг Бал. Смирись и ты.
Вивек внезапно и как-то странно рассмеялся - почти ревниво, вдруг подумал Джон. Ну еще бы, ведь такое имя всплыло.
- Хорошо, - сказал божок. - Итак, преследований больше не будет. Ты говоришь, что ты здесь, чтобы покончить с Дагот Уром. Я передам тебе нужную силу, артефакт Призрачный Страж. Готов ли ты его принять?
- А для чего еще я проделал весь этот путь? - сказал Джон, чуть не расхохотавшись от общего идиотизма ситуации. Знал бы Вивек, где и с чего этот путь начался.
- Да или нет? - настаивал тот, не давая сбить себя с толку.
- Да.
- Прекрасно. Я передам его тебе, а в обмен потребую клятву. Позже ты можешь исполнить ее или нарушить.
- Ну что за прелесть, - улыбнулся Довакин, начиная понимать, что в Вивеке могло привлечь Принца Даэдра. Воин-Поэт и в самом деле был забавным. - Какой именно клятвы ты ждешь?
- Поклянись перед всеми богами и людьми, перед духами видимыми и невидимыми, перед честью моей и твоей посвятить свою жизнь и Призрачного Стража разрушению Дагот Ура и защите Морровинда и его жителей.
- Нет, - коротко ответил Джон.
Некоторое время Вивек молча смотрел на него, а потом спустился с воздуха, где все это время восседал, скрестив ноги, и встал на треугольный камень.
- Нет? - переспросил он наконец. Джон вспомнил, как вскинулась Альмалексия, услышав его отказ от ее божественных даров, но в голосе Вивека звучал не гнев, в нечто иное. Удивление? Или безнадежность?
- Я скажу, в чем я поклянусь, - отвечал Довакин. - Я клянусь, что приму артефакт и отправлюсь на Красную Гору, где совершу все возможное и невозможное, чтобы избавить мир от угрозы Дагот Ура. И когда это будет сделано… - он приостановился, а потом спокойно закончил: - Моя жизнь будет моей собственной. Ты знаешь, что ждет впереди. Ты не взвалишь на меня свои иллюзии, а я не взвалю на себя вечную заботу об остатках Морровинда.
И снова Вивек засмеялся.
- Я догадывался, что ты не просто герой, - сказал он наконец. - Ты нечто совсем иное.
Джон пожал плечами.
- Я принимаю твою клятву, - согласился бог. - Она искренна и я вижу, что ты даешь слово, как следует подумав. Признаюсь, на это я даже и не рассчитывал. Обычно, - вздохнул он, - клятвы даются, чтобы их нарушать.