Просто отдай ее мне, думал Джон, ощущая золотое сияние где-то на горизонте мыслей. Я справлюсь.
Серана обмякла у него в руках, стала сползать вниз и исчезать прямо из объятий. Мгновение, другое - и теплая тяжесть девичьего тела развеялась, оставив лишь воспоминание, и Джон вздохнул, выпрямляясь.
Теперь она будет сладко-сладко спать, ожидая, когда придет обещанное тепло и предсказанное счастье сбудется. Ее не будут тревожить кошмары и пустая пристань над холодным морем уже не заточит ее в свой одинокий мирок.
Он наклонился вперед и оперся локтями на перила, глядя, как падает в море снег. Серана исчезла и ее тоска осталась Джону в наследство, когда он забрал это чувство себе, избавив девушку от векового груза. Для человека это была бы тяжкая ножа, но для дракона - лишь еще одно перышко в пуховую подушку меланхолии, которую каждый из них носит при себе и достает в минуту досуга - лишь бы располагала обстановка. Вот как сейчас, подумал он, следя за снежинками, отсчитывающими мгновения. Падают, падают…
На душе у него было так же бело и тихо, как в небе над морем. Дрем Йоль Лок, подумал он, прислушиваясь к теплу, которое умиротворенно дремало внутри, не желая сейчас полыхать и изливаться пламенем, обращая врагов в пепел. Огонь спал, укрытый белизной, и эта белизна была ему знакома. Фус и Ро, так говорил Партурнакс. Это моя грусть, подумал он, осмысливая свое состояние. Моя философская задумчивость. Это прекрасное чувство я никому не отдам.
Однажды Серана проснется, чтобы столкнуться нос к носу с Джоном Сноу - взъерошенным и растерянным, ничего не понимающим, как и она сама. Она забудет свои сны, забудет их встречи и полет над Скайримом, но где-то в глубине ее сознания сохранится то, что он спрятал там, как подарок, - то, что сделает будущее таким, каким оно должно быть.
Серана его еще увидит, но он ее - уже никогда. Теперь эта мысль почему-то не причиняла боли. Глядя в светлое небо, он понял, что ему и не нужно ее видеть. Ему достаточно знать, что она будет счастлива. Веселые и легкие Лошадки быстро отвлекаются - стоит лишь отпустить их в простор.
Пора просыпаться, понял он - и проснулся.
Корона арок окружала его со всех сторон, цельная, еще не тронутая обвалом. Ночное зрение позволяло ему увидеть ажурные своды, но дальше за ними лежала сплошная чернота.
Джон поднялся, с трудом распрямляя закоченевшие руки-ноги. Он спал прямо на камнях и весь его сон Серана была всего в паре ярдов от него - в своем холодном саркофаге, спрятанная в толще коронованой гробницы.
- Однажды я сюда приду, - пообещал он вслух и по платформе эхом загулял шепоток, словно арки запомнили его для будущего.
Он обратился к Ленте и увидел, что дорога в купол исчезла, стертая новой Тропой в крипту. Он этого ожидал, да и возвращаться в Заводной Город все равно больше не собирался. Сейчас его скорее интересовало, сотрут ли новые Тропы путь в Бал Ур или Молаг Бал сумел обрести некоторую власть над Лентой.
Вот и проверим, решил Джон, прокладывая новую Тропу к Призрачным Вратам - крепости, замыкавшей Призрачный Предел и охранявшей вход на Красную Гору.
*
Протолкавшись сквозь обитателей края, где пролегала Тропа, Джон, взъерошенный и раздраженный, вывалился наружу, встряхнулся и фыркнул, вспомнив костистое лицо Виртура, все витавшее и маячившее среди толпы. Если Молаг Бал хоть краем глаза приглядывался к тамошнему населению, то наверняка заинтересовался, что делает на Тропе падший викарий, и по сей день заточенный в церкви Ауриэля.
Он знает, снова мотнул головой Джон. Король Интриг уже все знает. От кольца надо избавляться, и поскорее…
Призрачные Врата высились перед ним в ночном сумраке - толстые решетки и две башни, скорее похожие на купола. В этих тяжеловесных твердынях, носивших имена Башен Рассвета и Заката, обитали паладины, хранившие проход на проклятую гору.
Рассвет - это хорошо, рассудил Джон, с ухмылкой вспоминая Израна, а заодно и свои размышления по дороге в форт. Тогда он гадал, когда же в его жизни вслед за Ночным Дозором и Стражей Рассвета появятся Рыцари Заката. Ну, вот они и появились.
Но все же рассвет был ему больше по душе, так что башню он выбрал сооветствующую, восточную.
Он вломился внутрь и, выловив первого встречного воителя в сине-золотых индорильских доспехах, потребовал проводить его к местной разведке или хотя бы к начальству.
- А ты кто таков будешь? - нелюбезно спросил данмер, явно с трудом удержавшись, чтобы не прибавить заветное словечко “н’вах”. Но услышав короткое “Нереварин мы”, он тут же сменил тон: - Разумеется, мутсэра. Следуйте за мной.
- Мне нужны карты Красной Горы, - уточнил Джон, вышагивая по скругленному коридору. - Кто у вас этим заведует?
- Сельмен Релас и Ралин Отравель смогут ответить на все ваши вопросы, - отвечал ординатор. - Я всего лишь солдат.
- И как тут служится? - не без сочувствия спросил бывший Брат Ночного Дозора, он же - почетный вампир Стражи Рассвета.
Данмер помолчал и наконец признался:
- Туговато. Но мы держимся.
- На границе всегда так, - выказал понимание Довакин.
- Мы надеемся на вас, сэра, - серьезно ответил ординатор и указал на арку, ведущую в круглый зал. - Мы пришли.
- Благодарю, - ответил Джон и направился к паре ординаторов за аркой.
Поговорив с Сельменом и Ралином, он получил на руки карты, где были обозначены проходы в древние двемерские крепости Веминал, Одросал и самую главную цитадель, носившую скромное название Дагот Ур. По словам паладинов получалось, что добираться даже до той крепости, что поближе, Одросала, придется пару дней. Ибо и монстры, и прах, и ветер, несущий угли, - все в этом богомерзком краю настроено против честного данмера.
- То есть погодка там не очень? - наивно глянул на них Джон и с удовольствием посмотрел, как вытянулись и без того худые острые лица. С таким Нереварином, было написано на мрачных эльфьих физиономиях, мы все обречены.
- Мы готовы выступить вместе с вами по вашему приказу, лорд Неревар Возрожденный, - траурно молвил Ралин.
- Что? - Джон аж подавился. - Да вы с ума сошли! Я вас туда не пущу.
Ему даже стало совестно, что он только что их дразнил, прикидываясь идиотом. Они-то, бедняги, честно готовятся к последнему походу и к страшной смерти, если потребуется…
Впрочем, как бы то ни было, брать с собой отряд он не собирался. Джон еще не успел забыть позорную толкотню, в которую превратился великий поход Стражи Рассвета в замок Волкихар, и повторять грустный опыт не желал. К тому же с Лентой Лабиринта он закончит свои дела на Красной Горе за несколько часов. А если сдуру потянет с собой кучку паладинов, то все они сложат там свои данмерские головы, а Джону все равно придется бродить одному, как он и собирался с самого начала.
- Вы останетесь тут, чтобы не пропускать монстров в обитаемые земли, - сказал он, поднимая руку и перебивая их возражения. - Там, на горе, я справлюсь сам, но я не знаю, сколько тварей выживут после гибели Дагот Ура. Разбираться с ними здесь, на месте, и есть ваша задача. Призрачный Предел еще не пал, так что стекаться они будут сюда, к воротам.
Да, Предел еще держится, подумал он. Он видел гудящую и шипящую световую стену, бежавшую по взгорьям в обе стороны от Врат. Предел держится, а значит, Вивек все еще в своем храме, не торопится на встречу с обожаемым исчадием - последний проблеск ответственности перед полным беззаконием. Да и Молаг Бал на сей момент больше интересуется сомнительным приблудным драконом, чем своей невестушкой…
Лента так и жгла ему руку. Джону до одури хотелось избавиться от опасной вещи, но пока приходилось терпеть.
- Мой лорд, вы уверены, что хотите идти один? - не отступали паладины. - Это не просто опасно, это самоубийство!..
- Я уверен, - спокойно отвечал Джон, вовсе не собираясь объяснять свои планы.
- Тогда возьмите хотя бы это, - Ралин отошел в сторону и вернулся с луком в руках. - Он верно служил мне, но вам он понадобится больше.
- Красивый лук, - оценил Джон и пригляделся к лаковым черным рогам, расписанным золотыми львами. - Но…