- Не отказывайтесь, мой лорд, - почти умоляюще вскинул брови эльф. - Это не просто оружие, это лук Ауриэля. Его сила легендарна!
Джон вытаращил глаза, глядя на упругие глянцевые плечи лука. Лук Ауриэля? Ха!..
Данмер насильно впихнул лже-артефакт в руки лже-Неревара и Джон не почувствовал ровным счетом никакого отклика от оружия. Ему ли не знать, что такое настоящий артефакт Отца Драконов, а это… это просто лук, несомненно мощный и явно зачарованный… и почему-то пахнет пепельным бататом.
- Ралин, - весомо сказал Джон, протягивая лук обратно, - я ведь только что сказал, что сюда будут стекаться монстры. Набейте их с полсотни из этого прекрасного оружия и мы с Ауриэлем будем более чем довольны.
- Клянусь набить сотню, мой лорд, - стукнул себя в нагрудник эльф.
Вот и умница, чуть не сказал Джон, но вовремя удержался, ограничившись маленькой доброй улыбкой и кивком. Инцидент с луком настроил его на жизнерадостный лад и теперь он с трудом подавлял в себе неуместное веселье.
А ведь это даже иронично - вот уже третье путешествие приводит его под конец к дарам Ауриэля. Первым был огонь на клинке, вторым лук… а в третий раз и оружие, и герой - оба “лже”.
Паладины толпой проводили его до ворот и пропустили за две толстенные решетки. Джон ступил в пределы Красной Горы и, не оглядываясь, пошел вперед, понимая, что очень скоро пепел на ветру скроет его от глаз тех, кто смотрит ему вслед. Впрочем, найти какой-нибудь выступ, чтобы воспользоваться Лентой, тут не составит сложностей…
Завернув за горушку, он обратился к кольцу и нырнул на Тропу, за которой хаос показал ему пьедестал с клинком, окруженным красными свечами. В конце-то концов, он ведь никогда не обещал, что будет действовать честно.
Тропа уже не вызывала у него никаких эмоций и не утомляла так, как в первый раз. Возможно, он шел по ней полчаса или час, но как бы долго это ни длилось, мрачная дорога в любом случае привела его к цели быстрее, чем путешествие в два дня - целых два дня, и это лишь до первой цитадели из трех!
Он выбрался с Тропы к пьедесталу и завертелся, выискивая врагов, но вокруг было пусто и тихо. Хрустальный клинок светился в багровом полумраке и Джон выдохнул, протягивая к нему неуверенную руку.
А вдруг?..
Пальцы обхватили золотистую, явно кованую двемерами, рукоять и тут же по руке словно пробежала быстрая, колкая искра - пробежала и улеглась, смиренная волей Шеогората, своего хозяина. Джон прерывисто вдохнул и выдохнул еще раз, понимая, что все еще жив и держит в руке легендарный Разрубатель.
“Разрубатель”, сообщило ученое кольцо и ехидно добавило: “Цена 400000.”
Джон перечитал табличку, как всегда запутавшись в баснословных нулях, с грустью вспомнил скампа и вдруг снова услышал, как в недрах его сознания заливается куриным смехом Энн Мари. Ну да, кто о чем, а дракон опять мечтает о беспримесном золоте. Хотя, с другой-то стороны, цену клинку сам Принц и выставил, а теперь, изволите ли видеть, ржет.
Ну, так или иначе, Разрубатель у него есть. Осталось найти молоточек…
Он обратился к Ленте и с интересом увидел, что путь в храм Вивека был стерт Тропой к Призрачным Вратам, а подвал скампа заместила нынешная багряная каморка, где он добыл клинок. Дорога в Бал Ур сохранялась нетронутой, хотя и была проложена раньше, чем путь в кальдерский подвал.
Джон со всей очевидностью осознал, что его худшие тревоги подтверждаются.
Вынырнув из хаоса и поразмыслив пару секунд, он вонзил Разрубатель обратно в пьедестал - торчал там годами, поторчит и еще пару часов. Ни при каких обстоятельствах Джон не собирался выходить на Тропу с инструментами в руках: ни с одним, ни уж тем более с обоими, - в этом случае он стал бы для Молаг Бала слишком лакомым куском.
Значит, придется строить дорогу так, чтобы тот не пожелал схватить его до завершения пророчества. Мало ли… Партурнакс, помнится, тоже пытался перехватить в его в Соборе, но не сумел, и из Хладной Гавани Джону пришлось выбираться куда более долгим и неприятным путем. Нынче Довакин вовсе не собирался облегчать Королю Интриг задачу, предоставляя дополнительные возможности.
Лучше быть параноиком, чем снова, как в прошлый раз, глупо попасться. О да. В сто, тысячу раз лучше.
Он вспомнил загадку, которую задал им однажды мейстер Лювин. Это было давно, можно сказать, в прошлой жизни, но Джон и по сей день ее прекрасно помнил - бредовую задачу о волке, козе и капусте, которых надо было переправить в лодке через реку так, чтобы никто никого не съел. Как бы Джону ни хотелось мнить себя в этой истории волком - или, на худой конец, хотя бы козой, - он прекрасно понимал, что сейчас представляет собой именно капусту, которую с таким удовольствием схрумкает Молаг Бал, если дать ему хоть малейшую возможность.
И что за несчастная у меня судьба, пригорюнился он. Вечно волки, вечно козы, вечно ледяные стены…
Ладно, выпрямился он, собравшись с духом, и шевельнул рукой, ставя пометку. Теперь идем за Разделителем.
Снова Тропа, снова лица и сухое, шелестящее в мертвом воздухе нытье. Джон раздраженно протолкался мимо жертв, будто сквозь толпу на базаре, вывалился в недра цитадели Веминал и, едва увидев, как к нему кто-то мчится, крикнул:
- Муль Ква Див!
Нападавший расшибся о драконьи доспехи и отлетел назад, блестя в свете факелов уродливой золоченой тиарой. Противник был сер и гол и выглядел больным, хоть и превосходил ростом даже рослых нордов вроде Форстаага. Джон не стал дожидаться, пока отродье Дагот Ура соберет мозги в кучку и атакует снова. Испытанный Ри Вааз, опробованный на всех подряд, включая наибожественнейшую Альмалексию, не подвел и тут, оставив от жреца Дагота лишь сломанный труп. Джон фыркнул, презрительно раздув ноздри, и прошел к пьедесталу, где сохранялся золотистый молоточек. Примерно таким же - если не по форме, так по размеру - он когда-то прикончил бритоголового людоеда Стира из племени тэннов.
Сбоку валялась какая-то бумажка и Джон подхватил ее просто интереса ради, а потом взял с пьедестала орудие, снова ощутив, как по руке скользнула и погасла юркая тревожная искра.
Сотворив заклинание возврата, он перенесся обратно в каморку Одросала и с облегчением увидел, что клинок по-прежнему пребывает в окружении красных свечей. Глупо было думать, что кто-то попытается утащить его именно сейчас, в этот особенный день, но мало ли…
Итак, Разделитель и Разрубатель были в его руках. Джон аккуратно положил молоточек к клинку на пьедестал и сел на пол отдышаться. Сердце от волнения так и выскакивало из груди.
В кармане сухо хрустнули бумаги и он вытащил наружу то, что туда напихал.
Свиток призыва Святоши - вдруг пригодится? А не понадобится ему, так пригодится Джулиану, который уже скоро снова вступит в безраздельное владение собственным телом - а заодно всем, что на него надето и навешано. Пояс ночного зрения и верная Прелесть, амулет левитации под курткой, ножи Захвата в сапогах и двемерские метательные клинки за спиной, эбонитовый меч… а кстати.
Джон призадумался и начал нехотя стаскивать с себя пояс, собираясь снять с него ножны. Длинный и увесистый меч хлопал его по бедру, путался в ногах и мешал, а ведь пользоваться им уже не придется. Когда у тебя в каждой руке по орудию Кагренака, тут уже не до простого меча…
Вот так и появляются в древних руинах дорогущие вещи прямо под ногами, подумал он, складывая ножны на железный, в заклепках, пол. На мгновение он задумался, не отправить ли прекрасное оружие под крылышко, чтобы привезти домой, но потом передумал. Кто его знает, этот эбонит - говорят, это запекшаяся кровь Лорхана. Лучше не вредить барьеру без необходимости.
Свиток Божественного Вмешательства, припасенный на всякий случай для Джулиана, он тоже запихнул обратно в карман, где уже сохранялись Кольцо Окружения и кольцо Азуры, которое та велела Джону надеть перед походом к самому сердцу.
Бумажка, прихваченная в Веминале, содержала в себе загадочные строки - наверное, их даже можно было назвать стихами. “Белее самой Белизны! Чернее самой Черноты!” - кричал мятый листок и Джон вдруг снова вспомнил о Фус и Ро, о черных крыльях Алдуина и белых крылах Партурнакса.