- Отрадно слышать, - обрадовался тот. - Они не смогли смутить тебя своими лживыми обещаниями и клятвами, как смутили когда-то моего друга и брата Неревара.
- Да. Как видишь, твоя мечта стала на шаг ближе к осуществлению.
- Это так, - кивнул Дагот и снова опечалился. - Но я надеялся, что мой товарищ явится ко мне с открытым сердцем, придет с помощью и поддержкой. Без него этот день не так радостен.
- Строго говоря, - усмехнулся Джон, - твой драгоценный друг прямо здесь. Ты рассчитывал, что он поможет тебе в твоей борьбе? Так расскажи мне свои планы и, если они покажутся мне достойными, возможно, я тоже захочу помочь.
- Я не желаю терпеть произвол других богов, - прямо ответил Дагот Ур. - Я хочу вознести свой народ к божественности и дать им свободу.
- Сломать колесо? - невинно поинтересовался Джон.
- Именно так! - воодушевился Ворин. - Акулахан станет предводителем армий, он будет живым богом и зримым символом нашей цели, он посеет и возделает божественную субстанцию, происходящую из Сердца.
- Ты говоришь, что печешься о своем народе, - придирался Джон. - Но данмеры страдают от бурь и корпруса.
- Увы, - согласился Дагот. - Шестой Дом не может быть восстановлен без войны. Просвещение не вырастет без риска огорчить самодовольное, привязанное к традиции стадо. Имея милосердие и сострадание, я испытываю печаль. Но наша миссия справедлива и благородна.
А вот моя - сугубо эгоистична, подумал Джон. Я просто хочу спасти свою семью. Обе своих семьи.
- А что насчет чужеземных захватчиков? - коварно поинтересовался он. - Беспородных имперских шавок? Их ты тоже собираешься выметать вон по рекам крови и с состраданием в сердце?
- Если мы с тобой заключим союз, - выкрутился Дагот Ур, - нам не потребуется воевать. Свободы хватит на всех.
- Тоже верно. Объясни мне другое: зачем тебе Призрачный Страж? Ты надеялся, что его принесет тебе твой друг Неревар, но ведь ты уже черпаешь силу прямо из сердца.
- Божественная работа требует божественных инструментов, - пожал плечами Дагот. - Чтобы закончить постройку Акулахана, нужны тончайшие прикосновения.
Хо-хо, подумал Джон. Хоть кто-то здесь честно признает, что инструменты-то - божественные.
- Призрачный Страж ушел за пределы досягаемости и людей и богов, - нагло заявил он, покачивая Разделителем. - Сейчас я единственный, кто способен держать их в руках.
- Я бы не поверил, если бы не видел собственными глазами, - обреченно произнес Ворин. - И как ты намерен поступить?
- Выслушать тебя, - обнадежил его Джон. - Ты знаешь, что нужно делать. Покажи мне Акулахан и дай наставления, если хочешь, чтобы этот великий труд был завершен как следует.
- Я не ожидал, что ты поймешь, - отступил на пару шагов божок. - Я не знаю, могу ли я тебе верить.
- Ты звал меня столько месяцев, - махнул Разрубателем Джон. - Ну хорошо, не меня. Но твой друг пришел вместе со мной и нас нельзя разделить, как нельзя разделить меня и божественную защиту. Ты хотел спасти свой народ - и вот я стою перед тобой с орудиями Кагренака в руках. Я даже готов забыть, что ты обозвал меня мерзкой ящерицей. Не понимаю, чего еще тебе надо.
Дагот Ур начал ходить взад-вперед так же, как до него нервно вышагивал Вивек. Его явно мучила неспособность довериться залетному дракону и в то же время соблазняло коварное предложение, от которого было почти невозможно отказаться. И если он все-таки откажется - что тогда? Ведь по всему получалось, что Призрачный Страж теперь навеки утрачен, а без него завершить работу не получится…
В этот момент Джон по-настоящему понял, что чувствовал Шеогорат, когда делал предложение ему самому. Понял - и чуть не расхохотался в голос, еле удерживая в себе глумливое ликование.
Дагот согласится, конечно же, согласится, потому что у него попросту нет иного выбора. И тогда Джон сумеет добраться до Сердца, не превратившись по дороге в груду измолотого до неузнаваемости мяса. Однажды ему уже довелось драться с богиней и повторять опыт не слишком хотелось, к тому же Дагот Ур наверняка куда сильнее Альмалексии - не зря же он постоянно купается в могуществе Сердца.
Ворин все никак не мог отважиться на окончательный выбор и Джон решил немного его подтолкнуть.
- Я дракон, - просто и коротко сказал он. - Для нас нет ничего дороже свободы.
Дагот остановился, маска вскинулась и уставилась на него черными прорезями глаз, включая и третий на лбу.
- Это так, - медленно кивнул он. - Здесь нет лжи.
Он снова умолк, в задумчивости опустив голову, а потом распрямился, всем телом повернувшись к невозможному союзнику:
- Поклянись, дракон, - потребовал он. - Поклянись, что не поднимешь ни один из инструментов на меня.
- Клянусь, - ответил Джон, прекрасно знавший, что этого и не потребуется. Достаточно лишь прервать связь с сердцем и долгий путь Дагота будет завершен.
- Тогда идем, - каким-то иным, более легким и молодым голосом позвал его Ворин. - Мы войдем в новую эру вместе, как братья!
- Да, Четвертая Эра уже на пороге, - проворчал Джон, следуя за голым божком.
- Ты тоже это чувствуешь? - сумев довериться, Дагот Ур словно сбросил с себя весь груз тревог и теперь, казалось, был готов резвиться, как пони на лужайке. Джон не без сочувствия подумал, что беднягу обманывают все кому не лень. Если Дагот каким-то чудом выживет в этой истории, то сможет по-новой начать проклинать предателя Неревара, который не держит слова. Вернее, держит, но получается все сплошь не так, как хотелось.
Вот только вряд ли он выживет.
Перед ними разъехались створки круглой каменной двери, и пройдя сквозь проем, Джон увидел великую пещеру, посреди которой громоздился исполинский голем. Он был настолько огромен, что поначалу Джон даже не понял, на что смотрит - а были это плечи и голова истукана, возвышавшиеся за скальным обрывом.
Подойдя к краю, он глянул вниз и увидел, что ноги голема уходят далеко вниз, в колодец, наполненный лавой, а в титанических обнаженных ребрах мерцает сердце бога, к которому тянутся трубы и трубки поменьше.
- Это и есть Акулахан? - спросил он, не веря своим глазам. Вот эту тварь Дагот собирается спустить на Тамриэль? Боги, да Молаг Бал - и тот не так ужасен!..
- Разве он не прекрасен? - мечтательно спросил безумный Ворин, оглядывая свое чудовищное детище.
- Божественен, - еле выдавил Джон, даже не пытаясь изображать восторг. При виде бога вполне допустимо впадать в священный ужас, в этом нет ничего удивительного…
Ему наконец-то стало ясно, ради кого его направили в это путешествие. Вот он, ложный бог. Не Трибунал, не Дагот Ур… Акулахан, монстр, который попрет весь Тамриэль, неся в себе жаждущее жизни сердце Шора. Шеогорат никак не мог допустить, чтобы чужая кукла поломала все его тамриэльские игрушки.
И сам Джон этого допустить тоже не мог.
Он снова наклонился, глядя вниз и увидел, что к сердцу ведет хлипкий дощатый мостик, повисший над лавой.
- Мы спустимся вниз, - заговорил Дагот Ур, отвлекшись от созерцания чудовища. - Нас ждет очень тонкая работа и я буду руководить твоими действиями. Идем.
- Я немного трепещу, - признался Джон. - Чуть-чуть.
Еще бы. Как ему не трепетать, ведь это и есть конец… Конец пути, за которым его ждет царство Зимы.
- Не пугайся величия Акулахана, - улыбнулся под маской безумец. - Он будет так же мудр и добр, как и силен.
- Хорошо, коли так, - поджал губы Джон и побрел следом за Даготом к подъемнику, который казался ничуть не прочнее мостика внизу. Впрочем, рядом с кошмарным исполином хрупким казалось абсолютно все.
Они спустились к Сердцу и божок начал давать наставления:
- Сперва ты должен провести Разрубателем по Сердцу - самым кончиком, снизу вверх, - чтобы направить первый луч…
Джон стоял не шевелясь, мелко дыша и часто сглатывая. От близости Сердца его замутило, как не мутило никогда в жизни. Оно было враждебным ему, оно знало, зачем он явился, и оно готовилось нанести первый удар…
- Ты слышишь меня? - тревожно спросил Дагот Ур.
Джон выдохнул и слабо ответил: