- Я был в не пещере, а в святилище, - заспорил он. - На юго-восточном побережье.
- Так ты не был в Пещере Воплощения, - оживилась она. - А я-то уж начала думать, что ты и Великие Дома успел объединить.
- Зачем бы мне? - искренне удивился он, а потом вспомнил, как украл гостей со свадьбы, и умолк.
- Четвертое Испытание! - торжествующе провозгласила шаманка. - “Голос странника объединит Дома. Три Дома будут звать его Наставником.”
- Вот уж кем-кем, а Наставником меня пока не называли, - хмыкнул он, скребя походным перышком в дневнике.
- Может, и не назовут, - съехидничала она. - Объединить Дома может только чудо… Пятое! “Рука странника объединит Велотов. Четыре племени назовут его Нереварином.” Ну, до этого пока далековато…
А у нас дома, заносчиво подумал он, меня не четыре, а куда как побольше племен признают. Нереварином, конечно, не зовут, но Королем-за-Стеной провозгласили бы в момент, и уговаривать бы не пришлось…
- Шестое, - частила шаманка. - “Он чтит кровь племени неоплаканного. Он поглотит их грех и будет возрожден…”
- Это как-то… - завозился Джон. - А если я не хочу? Что значит “поглотит грех”?
- Я не уверена, - посерьезнела шаманка. - Неоплаканное племя - это может быть Шестой Дом, Дом Дагот. Или двемеры. Поглотить грех, наверное, означает искупить чужой грех…
- Двемеры в своей истории порядочно нагрешили, - пожал плечом Джон. - Но их ведь больше нет. А вдруг из-за них пророчество неисполнимо?
А сам с волнением вспомнил, как лично поучаствовал в уничтожении последнего из снежных эльфов, которым от двемеров и так досталось. От такого ему не отмыться. Что, если теперь пророчество действительно неисполнимо?
- Не может такого быть, - оптимистично тряхнула головой Нибани. - Седьмое Испытание: “Его милосердие освободит проклятых фальшивых богов, соберет разбитых, спасет безумных.”
- Альмсиви? - уточнил он.
- Очевидно. Пророчество завершается словами: “Одна судьба. Он произнесет закон для народа Велота. Он говорит про их землю и нарекает их великими.”
Джон придержал при себе мнение насчет этой лирики - особенно в свете грядущего извержения Красной Горы - и спросил:
- Откуда вообще взялось пророчество?
Он наполовину ожидал услышать, что из Древних Свитков, но Нибани словно бы растерялась.
- Это древние слова, друг клана, - сказала она. - Древние и чтимые. Но их источник… возможно, Азура?
Джон поразмыслил и кивнул, решив не лезть в эту тему слишком глубоко, а потом просмотрел свои записи и спросил:
- А кто такой Велот?
- Пророк Велот, тот, кто привел эшлендеров в эти земли много столетий назад.
Хорош пророк, подумал Джон, а потом решил, что плохие стихи, которые представляло собой предсказание о Незнакомце, тоже надо бы записать. Хотя они вроде были в отчете Шарн, но все-таки.
Нибани с готовностью продекламировала стишок снова. “Предсказание изречено, но все отрицают его…” Никто не послушает меня, думал Джон, строча в дневнике. Никто не поверит, что скоро Красная Гора уничтожит весь остров.
Как поистине трагично. Но чего еще ждать от пророчества.
Он спросил Нибани о четырех племенах, и шаманка стала в красках расписывать кочевые кланы Вварденфелла. Несмотря на благородные эпитеты, которые Нибани щедро раздавала дальним родичам, Джону стало ясно, что ему еще повезло и Уршилаку из них всех самые порядочные.
- Что ж, - наконец сказала она, когда у Джона иссяк поток вопросов. - Ты не Нереварин. Пока что не Нереварин. Но ты можешь им стать. Это загадка и притом непростая…
- Не загадка, а облечение, - заворчал он. - Шаги мертвого.
- Ты понимаешь, - обрадовалась она. - Хорошо. Мне нужны утраченные пророчества. Когда добудешь их у жрецов-отступников, возвращайся ко мне, и мы, возможно, поймем, что делать дальше.
Когда мы это поймем, мрачно подумал Джон, очень может случиться, что делать мы этого не захотим. Кто знает, почему эти пророчества утрачены - по глупости, небрежности или из злого умысла? Или, напротив, из доброго? Пророчества-то всякие бывают. Например, о тирании солнца.
Но раз уж дама просит…
========== Глава 17. Что прячут слова ==========
С помощью Вмешательства Альмсиви Джон перенесся в Гнисис и подозрительно огляделся. В пустошах, несмотря на тучи наездников, было спокойно и привольно, но стоило ему вернуться в оседлые края, как он тут же заволновался, не ищет ли его неугомонный Папуля. Выглянув из-за глинобитной храмовой ограды, он не увидел ничего тревожного, но словил на нос первую каплю дождя и поспешил скрыться в храме. А вдруг там найдется еще один дремора?
Дреморы не было, но были проповеди Вивека за номером двадцать один. Уплатив храму положенную дань, он получил на руки переписанные странички и уселся в уголке почитать.
Проповедь начиналась многозначительно. “Священная книга Колеса. Первое: спицы - это восемь компонентов Хаоса, упроченные по закону времени…”
Джон опустил проповедь на колени и задумался, вспоминая слова Дюрневира: этот мир устроен по плану. Такое, знаешь, здоровенное колесо…
Он снова зарылся в записки Вивека и прочел дальше: “…статическое измерение, иногда боги ящеров называют это Выдающимся. Это колесо рептилий, свернутый спиралью потенциал…”
И опять он уставился мимо проповеди, вдруг осознавая, что это ему напоминает - бредни Септимия Сегония о Древних Свитках. Ужасная книга, которую принес ему ужасный Ураг, и Джон читал ее в библиотеке Колледжа, заслоняясь от орка целой стеной из чужих сочинений.
Может, Вивек и не заглядывал в Древние Свитки; может, его обретенной божественности хватало, чтобы совать нос куда не следует даже без помощи Кель. Но эти жалкие попытки переложить увиденное в слова выдавали его изначальную человечность, ограниченную, смертную, прячущуюся за поэзией.
Джон был уверен, что спроси он об этом свернутом рептильном потенциале Партурнакса, тот живенько разложил бы все по полочкам - простыми словами и без придури. А кстати… ведь можно и спросить!
Он воодушевился и решил, что надо поскорее добраться до дома и залечь на несколько дней с книжками и полезными снами. А еще навестить Кая, доложить об успехе миссии. И сбегать к Ползуну…
Вскочив с места, он бодро пошагал к выходу, по дороге вручив оторопевшему жрецу завалявшийся в рюкзаке подувядший вредозобник.
- Семь благословений вам, - сказал он, с нежностью вспоминая шуточки Арьи. - Во имя Альмсиви.
*
В Альд’Руне снова изрядно мело и пылило, что Джону было только на руку. Проскочив по опустевшим улицам, он прокопался сквозь пепел у порога и залез в дом Ханарай, после чего начал запираться на все замки и загораживаться ящиками с соленым рисом.
Обустроив у дверей надежную защиту, он отряхнул руки и наконец-то вздохнул спокойно. Кай ждет его еще нескоро - ведь кто знает, где их искать, этих кочевников? - так что несколько дней можно провести здесь. Еда и вода у него припрятаны, книг полно, а если повезет, может, и с Партурнаксом удастся поговорить… или с Сераной…
Джон вытряхнул свои сокровища, собираясь достать для ознакомления шестнадцатую проповедь, но увлекся подсчетом добычи - и вскоре сидел на полу и ошеломленно таращил глаза в стену.
Полмиллиона дрейков. А если точнее - пятьсот пятьдесят тысяч. Больше ста тысяч вестеросских драконов. Именно на такую сумму он ухитрился в этот раз награбить.
Кое-как проморгавшись, он вернулся к реальности и тут его взгляд упал на злополучный яркий томик, подаренный Херма-Морой - конечно же, без всякой задней мысли, просто от щедрот.
Джон нехотя потянулся к томику и взял его в руки. Серана ведь читала его… Читала и как-то все обошлось, если не считать того, насколько трудно было оторвать ее от зловредной книжки. Но раз уж у него есть время, может, лучше приступить прямо сейчас? Если он зачитается, он хотя бы никуда не опоздает… наверное.