- Нам осталась лишь война, - сказал он. - И мы будем сражаться. Мы проиграли и мы мертвы, но мы будем сражаться. Встать.
Груды шерсти зашевелились, со стоном распрямляя иссохшие ноги. Сир Аллисер, качаясь, выпрямился и его глаза на бледном, заросшем седой бородой лице - эти ожившие глаза над страшной черной дырой - вдруг показались Джону молодыми и счастливыми.
- Я понесу флаг, - сказал Скорбный Эдд. - Всегда хотел понести флаг.
- У нас нет флага, - глянул на него Джон.
- Есть, - заспорил с командующим Толлетт и помахал пруточком с черной тряпкой. Рваный лоскут вился в воздухе острым клином, словно драконье крыло, и сердце Джона Сноу, девятьсот девяносто восьмого лорда-командующего Ночного Дозора, защемило от внезапного чувства, что где-то в мире, в каком-то очень далеком мире, все еще может жить нечто прекрасное.
Ковыляя между чудовищных сугробов к подъемнику, он слышал, как следом тянутся, спотыкаясь, его умирающие братья, а в голове все вертелись странные, незнакомые слова: эвгир унслаад, эвгир унслаад…
Нескончаемый сезон. Война.
Откуда он знал их? Что это за язык, что за речь, которая рвется из его горла, согревая надтреснутые, умирающие связки?
- Эвгир унслаад, - прошептал он вслух - и вспомнил.
Я - Джон Старк. Я - Эйгон Таргариен. Я - щит, охраняющий царство людей. Я дракон, а драконы не боятся и не бегут от битвы. Я дракон, и каждый из нас - и непостоянная Змея, и Воин.
Ты дракон, шепнула ему Дени из самой глубины обмороженного дочерна сердца. Ты умеешь летать.
Ветер распахнул его плащ, поднимая тяжелые полы в воздух, расправляя, словно рваные, уставшие крылья, и Джон наконец-то позволил себе быть.
Крик, восторженный вопль провожал его, пока он поднимался, взмывая в хрусткое звездное небо, крик встретил его на Стене - приветствие обреченных, которые увидели вечность и поняли, что на самом деле никогда не умрут.
Обещанный огненный меч, поток света из черной драконьей глотки рассек неумолимую ночь, и Стена благодарно заплакала, когда пламя смахнуло с нее ничтожную погань, осквернявшую своим присутствием ледяную гладь. Голубые глаза погасли, почерневшие кости полетели вниз, а следом ринулся новый поток жара и света, погрузивший армию Ночи в огненное море.
Насколько хватит сил…
*
Джон проснулся, чувствуя себя странно и страшно. Очередной вампирский сон, который должен был загнать его, словно хищник - свою добычу, вдруг сам оказался в когтях чудовища и распался на лоскуты, утратив силу. Каким-то непостижимым образом Джон все еще ощущал, как испуганно дрожит в его хватке обессилевший кошмар, слабый и напуганный, будто живое существо, узревшее смерть.
Так тебе и надо, непрощающе подумал Дракон Севера, мотнул головой, стряхивая остатки сна, и деловито полез за картой, чтобы выяснить, далеко ли до Ассарнибиби. Судя по тому, что Фаленсарано он уже давно миновал, путь оставался недолгий.
Выбравшись из Пулка, он пошагал на север и спустя пару часов наткнулся на костерок под холмом. У костерка грелась одинокая данмерша, судя по одежде - из эшлендеров. Джон накинул капюшон своего грязно-бурого плаща и, блюдя осторожность, остановился в паре десятков шагов от нее.
- Да хранят тебя Предки, - вежливо начал он. - Я ищу пещеры Дабдилла.
- Отдохни у моего костра, незнакомец, - улыбнулась она. - Ночь темна…
…и полна ужасов, подумал он. Таких, как я.
- Я болен, - покачал он головой. - Не хочу разносить заразу. Мне сказали, в пещерах есть знахарка, что может помочь.
- Тогда ступай по этой тропе, - махнула рукой эльфка, больше не пытаясь его уговаривать. - Иди по ней до второй развилки, а потом сверни к холму налево. В нем, меж двух деревьев, найдешь то, что ищешь.
- Благодарю, - кивнул он и пошагал вперед.
========== Глава 20. Избавление ==========
Вход в пещеры Дабдилла обнаружился именно там, где и обещалось. Нырнув в провал под холмом, Джон начал спускаться вниз, и довольно скоро унизанная корнями земля, висевшая над его головой, сменилась на скальный массив и кристаллы. Пробившись сквозь пару атронахов, гулявших по туннелям, он пришел к перекрестку, где один из проходов преграждала вполне цивилизованная дверь. Вряд ли там сходу найдется дочка, подумал он, но все же вломился в чужие покои полюбопытствовать.
Обитательница хором встретила его смешком:
- Замечательно. Вампир. В Морровинде. И все еще жив… так сказать, - она захихикала. - Тоже ищешь Молаг Грунду?
- Ну да, - признал Джон, не смущаясь.
- Ты не первый.
- И сколько их тут было? - заинтересовался он.
- Да кто ж считает? - усмехнулась альтмерша. - Дочка-то в папу, поди ее прибей. Отец Чудовищ, наверное, уже рвет и мечет.
- Не сказал бы. Он был в довольно благодушном настроении, - пожал плечами Джон. - А ты что тут делаешь? Место-то опасное.
- Не для меня, - отмахнулась она. - Я тут атронахов пасу, опыты ставлю. Ну и ваши потрошки собираю, Грунда не возражает.
- Как мне ее найти?
- Левитировать умеешь? - спросила эльфка, прищурившись. - Если нет, то туго тебе придется. Можешь сразу возвращаться туда, откуда пришел.
- Умею, - похвастался Джон, с гордостью вспоминая лежавший в кармане бракованный амулет.
- Тогда ступай по среднему проходу вниз, в яму. Туннели изрядно петляют, но в конце концов все ведут к ней. Мимо не пройдешь… И даже не пытайся меня съесть, - снова захихикала она. - Ну, или попытайся. Надо же мне как-то себя развлечь.
Джон заинтересовался, шагнул вперед и тут же больно ударился лбом о невидимую стену.
- Ай, - отступил он, смаргивая невольные слезы. - Ладно, понятно. Спасибо за подсказки, пойду. И даже не мечтай о моих потрошках, - сварливо добавил он из дверей.
- Ну-ну, - хмыкнула она.
Повернув от двери налево, он пошел по среднему проходу и соскочил в яму, о которой говорила магичка. Дальше начались сплошные петли и повороты, повсюду вода по колено, и Джон с ворчанием нацепил амулет левитации, не желая мокнуть. Слух тут же отключился, так что Алчущий, бесшумно выскочивший из закоулка, оказался для него неприятным сюрпризом - как оказалось чуть позже, не последним.
Пещеры уходили все глубже, зарываясь под гору. Джон то и дело оставлял на стене стрелки, чтобы не блуждать по собственным следам, но время от времени подземные ходы все же возвращали его на прежние места. В очередной раз полюбовавшись на подсохшую кровь Алчущего, которой он нарисовал метку, Джон скривился и недовольно повернул в другую сторону. И как эта эльфка находит тут дорогу, задумался он и стал приглядываться к стенам повнимательнее.
Довольно скоро он заметил двойной скол на выступе, слишком ровный, чтобы быть случайным, и стал искать такие сколы дальше по туннелю. Знаки, оставленные магичкой, привели его к двери в знакомом даэдрическом стиле, и Джон раздраженно зафыркал, думая о том, что альтмерша могла бы подсказать ему сразу. До чего же вредный народ эти эльфы.
За дверью лежали все те же ходы и туннели, местами сдобренные даэдрическим кривокосием. Что это за камень, подумал Джон, проводя рукой по темной поверхности, цветом напоминавшей запекшуюся кровь. А вдруг, мелькнула у него мысль, это и есть кровь? Кровь Обливиона, с которой он был знаком ближе, чем хотелось бы…
Ходы приобрели более архитектурный вид, а в отдалении все лучше чувствовалось некое присутствие. Он уже ощущал нечто подобное в Бал Уре; разница была лишь в том, что здесь им никто не интересовался. Кажется, Молаг Грунда знать не знает, что по ее душу опять кто-то пришел.
Джон снял амулет, уже замучивший его глухотой и горой на плечах, и стал осторожно пробираться вперед, чтобы разведать обстановку.
За очередной аркой открывался большой зал. В высоте разместились одна над другой две огромных платформы, возле которых курились дымом светильники, а внизу, полускрытые постаментом с жаровней, занимались непотребством две странные фигуры.
Да у нее и правда птичьи ноги, вытаращил глаза Джон, разглядывая Молаг Грунду, которая миловалась с каким-то ледяным существом. Кожистые крылья, скорпионий хвост - ничего не скажешь, дочь Молаг Бала выглядела впечатляюще. Джон спрятался обратно за камень и призадумался, как бы ему приступить к делу.