И до сих пор лежит, подумал он. Но это просто кости.
Они все рылись и рылись в недрах фундамента, находя то замурованные скелеты, то чьи-то драгоценные заначки - тут десять тысяч, там двадцать, вот и нахапали, хозяйственно радовалась Дени, - и в конце концов докопались до самых глубоких уровней, затопленных морской водой. Вода так и манила к себе.
- Очень это странно, - задумчиво протянула Дени, водя рукой в воде. - Превесьма. Так и тянет нырнуть…
Нуминекс завертел хвостом и скакнул к краю, заглядывая вглубь.
- Куда? - спохватился Джон. - Мы не знаем, что там!
- И не узнаем, если будем тут сидеть, - заявил дракончик с подростковой непокорностью. - Где твой авантюрный дух?
И бултыхнулся в воду, прижав крылья к узким бокам.
- Да чтоб тебя, - выругался Старк и бухнулся следом, даже не скинув сапоги. Дени только вздохнула, смахивая с одежды брызги. А ведь все, все говорили, что ей суждена судьба отца. Шептались по углам, плели заговоры и утверждали, что она свихнулась. Но в этой семье, подумала она, самодовольно охорашиваясь, она определенно самая вменяемая…
Джон вынырнул, отфыркиваясь и отплевываясь, и выпихнул на поверхность истошно кашляющего дракончика.
- Сиди тут, чудо, - прорычал он и нырнул обратно. Нуминекс, плеща крылышками по воде, подгреб к Дени и она втянула его к себе на колени.
- Кажется, я еще не совсем вырос, - самокритично заявил он, встряхиваясь и осыпая ее брызгами с ног до головы.
- Что там? - спросила она, устраивая его поудобнее.
- Яйцо, - буднично сообщила мелочь, словно не понимая, насколько невероятно звучало это короткое слово.
Спихнув с себя дракончика, она на четвереньках метнулась к краю, отчаянно вглядываясь в темную воду. И в самом деле, разве стал бы Джон бултыхаться там из-за чего-то незначительного?
Драконьи яйца тяжелы как камни, тверды как сталь, почти вечны. Сколько оно хранилось там? Откуда взялось? И, самое главное, как любезный муж собирается с ним всплывать?..
Джон вынырнул снова, отчаянно хватая ртом воздух, и откинул с лица мокрые волосы.
- Достал, - радостно сообщил он.
- И где, где оно? - нетерпеливо заторопила его Дейенерис.
- За пазухой, - обиженно ответил он, подгребая к краю. - Оно же неподъемное. Я еле выплыл, спасибо, что волнуешься.
Всю дорогу из подземелий на свет Джон ревниво придерживал руками надутое пузо камзола и только наверху наконец-то предъявил находку. Яйцо оказалось зеленым в золотых разводах. Ряд за рядом его покрывали блестящие чешуйки, прочные и изящные, и ни одна из них не была сколота.
- Оно живое? - с надеждой спросил Джон.
Драконы, склонившие огромные головы к нежданному сокровищу, уверенно подтвердили:
- Живое.
- За это и замка не жалко, - выдохнула Дени, с нежностью касаясь сверкавшей на солнце глубокой зелени.
*
Следующие несколько дней все вертелось вокруг яйца. Яйцо было везде, оно было всюду, и главным вопросом было то, как его высидеть. Дрогон на этот счет ничего полезного сказать, увы, не мог - разве что, невинно глядя в небо, предложил наконец-то прибить Джона и торжественно спалить его на погребальном костре со всеми почестями. За это Пожиратель Мира огреб от мамы по рогам, а вопрос так и остался без ответа.
Джон, знать не знавший о таких предложениях, ел с яйцом, пил с яйцом, гулял с ним по окрестностям, вызывая гнев и ревность Нуминекса, а потом утащил находку в постель, из которой Дени его немедленно вышвырнула, предложив не сходить с ума. Яйцо, к слову сказать, она не отдала и так с ним и заснула, пока Джон обижался и жаловался на жену сочувственно внимавшим волкам. Ночевать ему пришлось в комнате, которая прежде принадлежала Сансе. Вокруг громоздилось сплошное рукоделие, и иголка в волосах отнюдь не улучшила его настроения.
Напряженности добавляли и постоянные споры о том, чей будет дракон и как его назвать. Яйцо изумрудно блестело, играло золотом и словно насмехалось над ними, одним своим существованием внося разлад в семью. Древние же драконы ни капли не помогали и только покатывались со смеху.
Словом, обстановка накалилась до предела, когда Дени наконец-то додумалась положить яйцо в люльку детям, и маленькая Дейна тут же вцепилась в него обеими ручками.
- Так вот чей дракон, - улыбнулся Джон. - Кажется, меня отпустило.
- Я только что вспомнила, как я тебя люблю, - вздохнула Дени, уютно приваливаясь к нему. - А то в последнее время ты был такой противный. Совсем ума решился с этим яйцом.
- Не я таскал его с собой в купальню.
- Ты ему читал!
- А ты пела.
- Ты бы тоже пел, да не умеешь.
- Это правда, - нехотя признал он, и Дени засмеялась, чувствуя, что ее тоже, кажется, отпустило.
Джон притянул ее к себе и молча смотрел, как дочь сопит, уткнувшись крохотным лобиком в чешуйки. На контрасте с изумрудными переливами пухлые детские пальцы казались еще более розовыми, чем обычно. Глядя на эту беззащитную маленькую ручку, Джон все думал-думал, а потом выдал:
- Не знаю, как там живется простым людям… и знать не хочу. Но я не могу позволить Ходокам уничтожить наш мир. Наш с тобой. Нашу семью. Наших детей и драконов. То, что мое, я не отдам никому.
- Да ты превратился в законченного собственника, - поддразнила его жена.
- А кому от этого плохо, - не смутился он.
*
Торжественный переезд Брана в Черный Замок - точнее, в те руины, что от него остались, - как обычно, сопровождался сплошным жульничеством. Джон, Одавинг и Салокнир извлекли из-под крылышка лошадей, основательные запасы провизии и несколько десятков северян, вызвавшихся быть первыми добровольцами в славном деле возрождения Дозора. Половина этих северян были Дозорными и прежде, и теперь, вернувшись домой, смотрели на Стену со странным чувством успокоения.
Так же на свет явились неразлучные волки и толстый Сэм, несчастный и с длинным списком.
- Я, конечно, всегда готов вспомнить обет, - пыхтел он, - и верно служить, как клялся…
Джон окинул его взглядом, далеким от снисходительного, и подумал, что искренности в этих словах маловато. Впрочем, кому какое дело.
- Никто от тебя этого не требует, - успокоил он толстяка. - Просто проследи за тем, чтобы библиотека и архив документов были в полном комплекте… А кстати, - вспомнил он, - найди мне книгу Хмурого Камня Йа Ви. Не уверен, что она есть у мейстеров, но ты поищи. И не только в Цитадели.
- Никогда про нее не слышал, - задумался Сэм.
- Не сомневаюсь. Она про Асшай.
- Я ведь уже присылал тебе сочине…
- Да, знаю, - перебил его Джон. - Для твоего сведения - я его не верну. Считай это платой за то, что и тебя я в Дозор не верну.
- Ты изменился, - обиделся Сэм.
- Вы изменились, ваша милость, - ровным голосом поправил его Джон, глядя в темный угол двора и вспоминая о том, как Тарли прибежал к нему в крипту склонять к измене и предательству.
Ты - король, истинный король Семи Королевств, сказал тогда наследник Рогова Холма, который до того не потрудился хотя бы прийти и поздороваться. Простое приветствие, простой разговор двух друзей, которые давно не виделись… Здравствуй, Джон, неужели правда, что тебя убили наши братья? Как я рад, что ты снова жив!..
Но, видимо, тогда Сэм посчитал, что такие церемонии настоящим друзьям ни к чему.
- Прости… те… ваша милость, - стушевался тот. - Просто… я не думал, что еще хоть раз здесь окажусь, - и он с трудно скрываемой ненавистью глянул на Стену, дышавшую на них холодом.
- Я не потащил тебя со свадьбы в сердце Зимы, - хмыкнул Джон. - Будь благодарен хотя бы за это. И не смотри на нее так. Однажды она может оказаться тем единственным, что будет отделять тебя от очень неприятной смерти.
- С каких пор ты начал меня ненавидеть? - всплеснул списком Сэм, уязвленный всем этим колючим разговором настолько, что опять забыл, как положено обращаться к вышестоящим.
- Ненавидеть? Тебя? - удивился Джон. - Экий ты фантазер, друг мой. Ступай, займись делами. Их у нас много.
Тяжело переваливаясь, толстяк поплелся к бывшим покоям мейстера, а Джон смотрел ему вслед, внутренне улыбаясь от мысли, что Сэмвелл Тарли посчитал себя достойным ненависти.