– Очень хорошо, – сказал он. – Давайте обменяемся секретами.
Его язык мелькнул между зубами.
– Начнем, Джек Морган, с тебя. Скажи, пожалуйста, почему ты притворяешься, что на борту есть еще один человек?
Джек почувствовал, как у него сжалось горло.
– О чем ты? – спросил он. В нем проснулась привычная осторожность. – Я уже объяснил, что дядя Вирдж инвалид и не может оставить свою каюту.
– Не лги мне, – предупредил Дрейкос. – Все существа, к'да, или шонтины, или люди, имеют свой запах. Здесь нет второго человека.
– О, в самом деле? – надменно спросил дядя Вирдж. – Позволь мне сказать, мой золоточешуйчатый друг, ты еще многое должен узнать о нас, людях…
– Нет, – перебил Джек. После года обмана он внезапно устал лгать. Устал от всего этого вранья. – Нет, все в порядке. Он нас достал. То есть меня.
– Джек…
– Нет, – сказал Джек твердо. – Он спас мне жизнь. Он имеет право знать.
Джек повернулся к Дрейкосу.
– Дядя Вирдж – это компьютерная программа. У нее стандартный интерфейс бортового компьютера, только перед смертью мой дядя Вирджил придал ей свой голос и манеру речи.
– Интересно, – пробормотал Дрейкос. – Она живая?
– Не такая живая, как мы, – сказал Джек. – Компьютер может подражать речи человека, может думать и немного рассуждать. Но не очень много и только в пределах своей программы.
– Понятно, – Дрейкос немного помолчал. – И давно ты так живешь?
– Около года, – сказал Джек. – Дядя Вирджил погиб в… Ну, это было нечто вроде несчастного случая.
– И с тех пор ты всегда один?
Джек пожал плечами.
– Это не так уж плохо. Мне не слишком одиноко. Во всяком случае, я не припомню, чтобы он тратил на меня много времени и раньше.
Уши Дрейкоса дернулись.
– А почему так важно, чтобы это оставалось секретом?
– Потому что мне только четырнадцать. – Джек услышал нотку горечи в своем голосе. – А по мнению всемудрых и всезнающих хлопотунов из Интерноса, это слишком мало, чтобы летать в одиночку. Если они пронюхают про такое дело, они отберут у меня мою “Эссенею” и засунут меня в приют.
– А разве так тебе не будет лучше?
– Я этого не хочу, – огрызнулся Джек. – И мне этого не надо! Мне четырнадцать – практически я уже взрослый. Я не хочу, чтобы какой-нибудь приютский живодер-воспитатель командовал мне: “Кругом!”
– Тебе не нравится, когда тебе говорят, что нужно делать?
Джек сильно прикусил губу.
– Я сам могу о себе позаботиться.
Дрейкос склонил голову набок, словно изучая его, затем снова выпрямил шею.
– Чем ты живешь? – спросил он. – Наверняка ты не за просто так получаешь то, что тебе нужно.
– Ну, я мог бы… – пробормотал Джек. – Вообще-то по большей части мы с дядей Вирджилом занимались именно этим.
– Пардон?
Джек поколебался. Но уж коли он зашел так далеко, почему бы ему ни выложить всю эту отвратительную историю целиком.
– Дядя Вирджил был взломщиком сейфов и жуликом, – сказал он.
– Я не знаю, что означают эти термины.
– Взломщик сейфов вскрывает сейфы и хранилища в банках и забирает вещи, которые там держат люди, – объяснил Джек; угрызение совести кольнуло его, как иголка. – А жулик при помощи ловких слов по заранее обдуманному плану выманивает у людей деньги.
Зеленые глаза Дрейкоса уставились на него неприятно и пристально.
– Вы были ворами.
– Это звучит слегка нелюбезно, сэр, – запротестовал дядя Вирдж.
– Заткнись, дядя Вирдж, – устало сказал Джек. – Да. Мы были ворами.
– И ваше общество допускало такое?
– Наше общество всеми силами пыталось это остановить, – признался Джек. – Но дядя Вирджил был мастером своего дела, особенно по части взломов. Одним из лучших специалистов. Копы знали про него все, но ни разу не поймали его с поличным и не собрали достаточно улик для ареста.
– И какую роль ты играл в его деятельности?
– Я был помощником, – сказал Джек. – Я отвлекал людей, или путал следы, или прикрывал. Он давал мне взламывать некоторые простые сейфы и начал учить меня кое-каким хитрым трюкам, перед тем как погиб. Я думаю, он пытался подготовить меня к тому, чтобы я пошел по его стопам.
– Копы, – задумчиво сказал Дрейкос, как будто нашел наконец кусочек головоломки, который искал. – То самое слово. Ты сказал, что те, кто напали на “Искателя небес”, возможно, копы. Власти все еще ищут дядю Вирджила?
– Скорее всего, они ищут меня, – сказал Джек. – Самое смешное, что в кои-то веки я ничего такого не натворил.
– Объясни.
– Я больше не ворую и не мошенничаю, – сказал Джек. – Мне вообще-то никогда это не нравилось, и я бросил этим заниматься сразу после смерти дяди Вирджила. Но, как ты сказал, мне нужно есть. Поэтому я занимался случайной работой или сдавал “Эссенею” как транспортное судно для коротких рейсов.
– На этом корабле не может быть много места для грузов, – заметил Дрейкос.
– Для мелких грузов места достаточно, – сказал Джек. – Однажды я был в колонии на Варгане и услышал там, что “Бракстон Юниверсис” переносит свой монтажный завод оттуда на Кордолейн. И соответственно нуждается в дополнительных грузовых судах для разовой работы. Я вызвался, они дали мне десять запечатанных ящиков, и я отправился в путь.
– Кто такой этот “Бракстон Юниверсис”?
– Это что, а не кто, – ответил Джек. – “Бракстон Юниверсис” – одна из самых больших мегакорпораций в Рукаве Ориона. Ты знаешь, что такое мегакорпорации?
– Нет.
– Представь, что “Эссенея” – обычный бизнес, – сказал Джек, поведя вокруг рукой. – А вот твой корабль, “Исследователь небес” – он был как мегакорпорация.
– Понятно, – сказал Дрейкос. – Вопрос в размере.
– И в размере, и в мощи, – ответил Джек. – Как бы там ни было, я провел следующие четыре дня, путешествуя по ЭХО к Кордолейну.
– Что такое ЭХО? – спросил Дрейкос. – Ты упоминал о нем раньше.
– ЭХО – это сокращение от “Экстра-хололоджик-овердрайв” [2], – объяснил Джек. – Система, которая позволяет двигаться со скоростью света и которой пользуются все в Рукаве Ориона, чтобы путешествовать между звездами.
– Понятно, – сказал Дрейкос. – Итак, ты отправился к Кордолейну?
– Да, – сказал Джек. – И когда я очутился там… – Он поморщился. – Один из ящиков оказался пустым.
Кончик Дрейкосова хвоста начал медленно описывать в воздухе круги.
– Ты останавливался где-нибудь по дороге?
Джек покачал головой.
– Я отправился прямо с Варгана в пункт доставки на Кордолейне.
– Тогда есть только три возможности, – сказал Дрейкос. – Первая – имела место ошибка.
– Ни в коем случае, – ответил Джек. – Они взвешивали ящики рядом с “Эссенеей”, и я стоял там и наблюдал, как их грузили на борт.
– Понятно, – повторил Дрейкос. – Второй вариант – это был сознательный сговор, чтобы вовлечь тебя в воровство.
– Мне бы очень хотелось узнать как, – сказал Джек хмуро. – И еще мне бы хотелось знать почему.
– Ты говорил, что вы с дядей Вирджилом раньше мошенничали, – напомнил Дрейкос. – А мог кто-нибудь искать мести?
– Думаю, да, – признался Джек. – Но тогда почему бы меня было просто не арестовать?
– Может, они считают, что у тебя где-нибудь припрятано что-то ценное, – заметил дядя Вирдж. – Твой арест не вернул бы им этого.
– А ложное обвинение вернуло бы? – пожал плечами Джек. – Хотя… может быть. Однако я не знаю, как кто-нибудь из одураченных дядей Вирджилом простаков мог бы получить доступ к принадлежащему “Бракстон Юниверсис” грузу. И как они могли провернуть эту штучку с его исчезновением, если уж на то пошло.
– А ты уверен, что груз исчез? – спросил Дрейкос.
– На Варгане ящик весил сто фунтов, – сказал Джек. – На Кордолейне он весил десять. Ты сказал, есть три возможности?
– Да, – ответил Дрейкос. – Третья заключается в том, что ты мне лжешь.
Его длинная шея вытянулась, и, хотя Дрейкос продолжал лежать на полу, он внезапно стал казаться намного выше.