Стремление его жены к знаниям как нельзя лучше гармонировало с собственными духовными исканиями Стэнтона, с неутомимым стремлением познать таинственный «мир за миром».
Соединенные волей Небес, эти двое помогали друг другу приблизиться к божественному источнику истины и пройти по пути ее познания.
Стэнтон Вэр чувствовал себя почти преступником: страна и народ Китая переживали такие трудные дни, вокруг лилась кровь, пылали пожары, рушились жизни и судьбы. Можно ли было быть счастливым в это время?
Тяжело вздохнув, он проговорил:
— Пошла уже восьмая неделя осады британского представительства.
Цзывана и раньше слышала от любимого такие печальные замечания, она знала, как тревожит и волнует его судьба соотечественников. Сейчас она спросила:
— Вчера… было очень опасно?
— Как всегда, — коротко ответил Стэнтон. — Вот ждать нам пришлось невероятно долго, и это оказалось очень скучно и тоскливо.
— А я так скучала… ждала тебя…
— Я знал это.
— Но вы с Инем ведь не сразу пошли к Южным воротам?
— Нет. Сначала мне пришлось зайти в Дом тысячи радостей повидать Бесконечный Восторг, а потом уж мы встретились с Инем, забрали продукты и отправились дальше.
— Опять?
В голосе Цзываны проскользнула едва заметная резкая нотка.
Отвернувшись от мужа, она сосредоточенно смотрела в окно, в сад. Прямой маленький нос и мягкие губы удивительно пластично вырисовывались на фоне миндально-розовых занавесей.
— Почему ты говоришь это таким тоном? — спросил Стэнтон. — Ты же знаешь не хуже меня, что Бесконечный Восторг знает обо всем на свете…
Он внезапно замолчал, а потом вдруг спросил как о чем-то забавном:
— Уж не ревнуешь ли ты, моя радость?
Цзывана молчала. Стэнтон тоже с минуту помолчал, а потом заговорил снова:
— Иди ко мне! Я объясню тебе, что нет причин для ревности.
Но Цзывана не двинулась с места, и он, протянув к ней руку, снова нежно позвал:
— Иди ко мне, Цзывана!
Ответа не последовало. Тогда майор сказал:
— Китайская женщина всегда подчиняется своему господину и хозяину!
— А я… не китайская женщина, — неожиданно произнесла Цзывана почти яростно. — Я англичанка! Упрямая и своевольная!
Стэнтон Вэр расхохотался и, прежде чем девушка успела опомниться, молниеносным движением схватил ее в охапку и прижал к себе.
Голова Цзываны откинулась на подушки, а он развязал тесемки ее халатика, нежно целуя матовую кожу плеч, розовые лепестки груди, тонкий изгиб шеи.
Полушутя-полусерьезно она некоторое время сопротивлялась, пытаясь не поддаваться его ласкам. Но огонь готов был разгореться в ней в любую минуту, и вот руки красавицы уже крепко обнимали шею любимого.
— А вот сейчас я русская! — горячо прошептала она. — Очень, очень русская!
— Ну а я ужасный дракон! — со смехом ответил Стэнтон. — И ты не сможешь убежать от меня. Ты моя Безупречная Жемчужина, и я тебя никому и никогда не отдам!
Губы их сомкнулись, светлое облако окутало любящих, заставив забыть обо всем, что происходит на земле.
Гораздо позже, обнимая жену, Стэнтон Вэр наконец заговорил:
— А у меня ведь есть для тебя хорошие новости.
Цзывана взглянула на него, еще не остыв от безумной страсти, и, едва двигая непослушными от долгих поцелуев губами, с удивлением переспросила:
— Хорошие новости? В это время?
— Да. Вчера вдалеке ясно слышались пулеметные очереди.
— Пулеметы? — недоверчиво повторила Цзывана.
— Такие пулеметы есть только у наших войск.
Цзывана не удержалась от восторженного возгласа и крепко-крепко прижалась к любимому. Никакие самые красивые слова не могли выразить ее любовь и ее благодарность.
Стояло жаркое, сухое лето. Горячие ветры приносили в Пекин песок из монгольских пустынь.
Впервые за все время своего правления вдовствующая императрица не смогла укрыться от жары и суховеев в прохладе парков, прудов и бассейнов своих роскошных летних резиденций. Подобно самым бедным из своих подданных, ей пришлось страдать от пыли среди раскаленных солнцем камней Пекина.
В усадьбе Цзэнь-Вэня жара не казалось такой удушающей, как вокруг. Возвращаясь из своих благотворительных экспедиций, Стэнтон Вэр жадно, словно человек, долго страдавший от жажды, вдыхал прохладный, влажный воздух старинного сада.
И за садом, и за внутренними двориками тщательно ухаживали. Инь нанял целый отряд новых слуг, которые неустанно поливали растения, опрыскивали мощеные участки, чистили и регулировали фонтаны.