— Четвертая ручка справа, — сказал он. — А я крутил левую. У вас на экране перепутаны руки.
— Хорошо, если только руки, — возразил Дорохов. — И если только на экране. Вы там что-нибудь оставили в целости из аппаратуры?
— Я ничего не трогал. Только два раза ударил по ящику с надписью «поверхность». После этого зажглось с полдюжины красных лампочек, и это меня удовлетворило.
Я вглядывался в Богачева, стараясь уловить выражение его лица. В глазах — серьезность, рот кривится в саркастической, как мне показалось, усмешке. Соединить половинки вместе, чтобы получить лицо и прочесть, что на нем написано, я не смог.
Дорохова психологическое состояние обитателя подземной лодки сейчас интересовало мало.
— Ставьте мину, — потребовал он. — Упреждение — двадцать минут.
— Готово, — ответил Богачев.
Смысл действий стал мне понятен без комментариев. Савостьянов и Дорохов решили подорвать мину позади нашего поезда, чтобы обрушить стенки подземного хода. Мина с присосами. Она не полетит на дно колодца, а будет торчать в том месте, где ее выпустили. Это я понял по реплике Савостьянова. Я смотрел в его спину: скорее же, скорее! Но он не торопился. Если форсировать моторы, они скорее выйдут из строя. Мы отползали от заложенного Богачевым фугаса так медленно, что мне казалось «дракон» стоит на месте.
— Неужели нельзя было взять упреждение побольше? — вырвалось у меня.
Лансере сидел съежившись, словно ожидал удара.
Савостьянов не спускал глаз с приборной доски, но не прикасался к рычагам управления. Он не хотел менять режим работы двигателей в течение этих двадцати минут.
Я уже думал, вдруг попадется порода неожиданно твердая и задержит нас? Или, наоборот, мы влезем в труху, которая посыплется от толчка, увлекая «дракон».
— Вода, — сказал Дорохов, — не будет ждать, пока мы отъедем на километр.
Я оценил его невозмутимость. Его мощная спина, округлые плечи, крепкая шея, держащая похожую на чугунное ядро голову, действовали успокаивающе. Что-то очень надежное чувствовалось в облике начальника спасательной службы. Дорохов на борту представлялся мне чем-то вроде огнетушителя в своем гнезде. Недаром он отправился в поездку «не по правилам», когда увидел, что запретить ее не может.
— Девятнадцать, — сказал Лансере.
Нас тряхнуло основательно. Мать-сыра земля подержала нас в своих объятиях, чуть сжала, потом выпустила. Взрывная волна пошла и по воздуху, но ее приняла на себя лодка Богачева. Она поднялась вверх, как поршень в цилиндре, и нагнала нас метров на пять. Цепь, к моему великому удовольствию, уцелела.
— В следующий раз можно дать выдержку и побольше, — заметил Савостьянов. Он наводил порядок в приборах, стрелки которых заметались слишком нервно.
— Мина ничего себе, — сказал Лансере. — Хорошо, что Богачев не выпустил ее раньше. Когда бродил около подземного моря.
Порода обрушилась в колодец, вероятно, до того места, где мы делали поворот. Сейчас мы будем подсыпать щебенку, которую изготовляет «дракон» и передает дальше своими вращающимися спиралями подземход Богачева. А потом взорвем новую мину. Мы придавим рыхлую массу тяжелыми глыбами, закроем ход пластами породы. Маленькое локальное землетрясение. Безопасное для «поверхности».
— На «драконе» таких игрушек нет, — сказал Дорохов. — Раньше взрывы применялись, если лодка попадала в ловушку.
— Не помню, чтобы мины применяли хоть раз, — рассмеялся Савостьянов. — Просто старались обезопасить подземных пешеходов.
— Как бы нам не пришлось стать мореплавателями, — заметил я.
— Похоже на это, — согласился Дорохов. — Если взрывы не помогут, будем плыть в воде.
Я заметил, что кресла сдвинулись и висели теперь не вертикально.
— Меняем курс? — осведомился я.
— Вы хотите попасть в пещеры с водой? — спросил Дорохов.
— Нет уж. Убегать от воды, которая гонится за нами по пятам, чтобы влезть головой в ту же воду.
— Тогда надо обходить карст.
— Залезли под землю и очутились в окружении воды, — с легким удивлением произнес Лансере. — Никогда не думал, что под землей так меняется обстановка.
— Это вам не ветры, — рассмеялся Савостьянов. — Дуют и дуют.
— И никакой психологии, — добавил с мрачным юмором Дорохов.
Все вспомнили о Богачеве.
— Богачев, — сказал Савостьянов. — Приготовьте вторую.
— Выдержка тридцать, — добавил Дорохов.
— Что будем делать эти тридцать минут? — спросил Лансере. — Просто ждать или...
— Выясним один мелкий вопрос, — ответил Савостьянов.