- Вер, она же тяжеленная, - запротестовала сестра и в доказательство попыталась хотя бы оторвать верхний край рамы от стены. Ничего не получилось. - Её даже сдвинуть невозможно, не то что нести.
- Отойди, - Денис тронул Танюшу за плечо, и та посторонилась.
Дракон взялся за раму и поставил её вертикально. Она оказалась выше Дениса раза в полтора и выглядела неподъёмно тяжёлой даже для дюжего грузчика, не говоря уже о тощем парне. Рухнет на Дениса - и в лепёшку раздавит. Но ничего, парень развернулся, уронил раму себе на плечи и поволок за собой.
- Куда? - спросил он Веру, оглянувшись.
Та, не обращая внимания на ошарашенное лицо сестры, зашагала обратно к утопленницам.
Ладно, теперь рюкзаки дракону можно простить.
Чем ближе “кортики” подходили к утопленницам, тем гуще в коридоре становился туман. Ещё минут десять назад его и в помине не было, а тут нате-здрасьте. Вера подумала было, что и сама местность изменилась, и они идут в неверном направлении, но услышала недалеко знакомое хихиканье. А за ним - плеск.
Почуяв неладное, она прибавила шагу. Ноги начали вязнуть в самой настоящей болотной жиже, от которой поднимались густые белые испарения. Когда жижа дошла до колен, Вера увидела утопленниц. Одно за другим они дошивали платья, надевали их и ныряли в болото.
- Эй, погодите! Во что тот парень превратился? Куда делся потом?
Последняя утопленница, надев платье, обернулась.
- А его позвали.
С этими словами она нырнула в илистую жижу за товарками. За ней стал втягиваться внутрь туман, и можно было разглядеть края болота. Они сползались к тому месту, куда нырнула последняя утопленница.
Вера бросилась вперёд, зажала пальцами нос и погрузилась с головой в болотную жижу.
6
Там, где Вера вынырнула, вонь стояла такая, что даже зажатый нос не помогал. Запах склизкой гнили и застойной воды оседал на языке, заставлял глаза слезиться. Вера едва разглядела Танюшу с Денисом, отважно прыгнувших следом за ней в портальный омут и теперь поднимавшихся и отряхивающих штаны. Волшебная рама валялась неподалёку от ребят.
Утопленниц же нигде не было. Проморгавшись, Вера обнаружила, что “кортиков” выбросило на отмель реки. Жутковатой, не похожей на простую и понятную советскую реку. Обсидианово-чёрная, глянцевая вода неподвижно лежала в русле. Ступи в неё - завязнешь, как в смоле. Так что заходить в реку совсем не хотелось, как и оставаться дольше на отмели. Чёрный песок мазал без того перепачканные кеды и, казалось, ноги уходят в него не под тяжестью тела, а потому что песок хочет заглотить их.
Не сговариваясь, “кортики” побрели к поросшему травой берегу и, только оказавшись подальше от плотоядного песка, начали выискивать взглядом утопленниц. На воде никакого движения. Вера позвала их было, но эхо, непонятно как зародившееся над рекой, отозвалось до того отчаянным криком, что даже разговаривать захотелось шёпотом. Не видать им, похоже, ни утопленниц, ни ответов на свои вопросы. “Ни Миши”, - пришла непрошеная мысль.
- Надо возвращаться, - распорядилась Вера.
Танюша, хоть и выглядела едва ли живее пропавших утопленниц, не возразила. Даже она понимала, что бродить по Мешку и пытаться разглядеть в каждом встречном существе и предмете Мишу - упрямая глупость. Пусть они и догадались, что рама превращает прошедшего сквозь неё в то, чего тот только что касался, но откуда им знать, до чего именно дотронулся их друг? Лучше вернуться и предупредить остальные отряды о новых обстоятельствах исчезновения Павлова.
Стену, через которую можно было выйти из Мешка, “кортики” увидели сразу же, только радости от находки оказалось немного. Бурая пульсирующая махина высилась на другом берегу реки.
- Там мост есть, - Денис махнул рукой вперёд, и Вера тоже разглядела грубую каменную арку, перекинутую с их берега на противоположный.
Мост - это, конечно, куда как здорово, только капитан кортиков прекрасно знала, что приближаться к нему не стоит. По крайней мере, если есть возможность обойти. Сейчас такой возможности не было.
- Пойдём, - сказала Вера, глядя на обсидиановую реку. Денис взвалил на плечи раму и постарался не отстать от девушек.
Они поплелись через заросли бурой, клонящейся к земле травы. Танюша ойкнула, и через мгновение Вера поняла, почему. Травинки, грезившие о том, чтобы родиться лезвиями, до крови резали щиколотки через плотную ткань трико.
Вера велела Денису идти первым. Рама, которую он волоком тащил за собой, худо-бедно приминала траву, позволяя девчонкам пройти.
Так они добрались до моста, но не успели благодарно вздохнуть, ступив на бугристые камни, как их остановил грубый, раскатистый голос: