Первый слушал молча. Лицо его было бесстрастным, но в душе бурлили раздражение и недоумение: ничего подобного он даже представить не мог! Он думал, что переговоры пойдут по обычному пути, что в обмен на прекращение с их стороны боевых действий Второй станет настаивать на расширении собственных полномочий и разрешении вести полномасштабные эксперименты с местной фауной, включая разумную жизнь, что, наконец, он будет требовать права равного голоса, но такое?..
— И что же это все значит? — спросил Первый после недолгой паузы.
— Это значит, что теперь я тоже Первый. Разве ты не понял? — нагло улыбнулся бывший Второй. — И нас теперь совершенно не волнуют ни твои ценные мысли, ни твои предложения, ни тем более приказы. Мы сами по себе и будем делать то, что захотим.
— Интересно… — Первый не вынимал руки из кармана. — И чего же вы уже захотели?
— О, у нас впереди огромное поле деятельности! — взмахнул рукой новобъявленный Первый-из-красных. — Местные жители крайне неразвиты, если не примитивны, и вполне подходят для наших целей. А цели наши просты: выживание и гегемония на планете. Мы станем их прародителями, их богами. Дадим им огонь, выучим письменности, научим обрабатывать металл, покажем…
— Погоди! — повысил голос Первый-из-желтых. — Постой! Ты отдаешь себе отчет, что это грубейшее нарушение Первой межгалактической директивы, запрещающей какое-либо вмешательство в естественный ход эволюции на заселенных гуманоидами планетах, не достигших соответствующего уровня развития?
— Хватит мусолить осточертевшие параграфы! — отмахнулся Первый-из-красных. — Какая, к предкам, директива, если нам придется провести на этом голубом шарике всю оставшуюся жизнь? О чем ты вообще толкуешь? Межгалактическое сообщество? Да до него отсюда десять тысяч световых лет на варп-девять, я никогда его больше не увижу! А я хочу жить, я хочу продолжить себя, и еще мне хочется, чтобы здесь, раз уж нас занесла сюда судьба, долго и счастливо жили мои потомки. Мои дети….
— Дети?! — не в силах больше сдерживаться, вытаращил глаза Первый-из-желтых. — Какие еще дети?
— Обыкновенные, — ехидно ответил Первый-из-красных. — Такие, знаешь, маленькие, которые орут и писаются.
— Ты что же… — задохнулся Первый-из-желтых. — Ты собираешься… Ты?!
— А ты нет? — с деланным недоумением посмотрел на него Первый-из-красных. — Я, видишь ли, вполне живой, молодой и красивый, а среди туземок попадаются недурные экземпляры. Не такие, конечно, красавицы, как в Сообществе, но на местный вкус — прехорошенькие…
— Ты смешал свой генотип с местным? — Первый-из-желтых почти кричал. Он уже забыл про переговоры, перед ним разверзлась пропасть отчаяния и нарушения всех и всяческих директив. — Ты уже сделал это? Да как ты мог?!
— Тебе показать? Дать пару уроков? Я помню, у вас плохо с техникой… — скабрезно ухмыльнулся Первый-из-красных и, пользуясь замешательством собеседника, продолжил: — Мы создадим рай, здесь — на отдельно взятой планете! Не для всех, разумеется… И раем этим будем править мы. Точнее, этим раем буду править я! А мои тупые подданные, которых я выведу из мрака невежества, станут преданно мне служить. А если кто-то вдруг решит, что это неправильно, он познакомится с боевыми големами, и у него пропадет охота перечить!
Первый-из-красных распалялся прямо на глазах.
— Всем вам будут боевые големы! — заорал он, уже не сдерживаясь. — И тебе, и твоим дружкам, что изо всех сил вцепились в чертову Первую директиву!
Бывший Второй выглядел бесноватым: глаза налились красным, волосы встопорщились, лицо исказила странная гримаса.
— Так что теперь ты можешь взять свою директиву и подтереться ею, а потом пусть ею подотрутся все прочие недоумки, что как бараны слушают тебя, вместо того чтобы наконец включить мозги и начать жить! Жить, а не выполнять изо дня в день опостылевшие служебные предписания!
— Ты уже показал местным боевых големов? — обреченно спросил Первый-из-желтых, и голос его пресекся. — Ты даже не замаскировал их?
— С какой стати? Дикари лоб расшибли от усердия, восхваляя железных солдат Красного повелителя. Трясутся от страха и восхваляют без устали…
— Постой…
Первый постарался вернуть своему голосу решительность.
— Пока не поздно, ты и твои техники должны остановиться. Я не имею права знакомить тебя с этой информацией… но боюсь, если этого не сделать, будет только хуже…
— Что еще? — презрительно спросил его собеседник.
— Мы… кое-что нашли на спутнике…