Сумкин бессильно опустился на пол.
— У-у-у-у… — Раскачиваясь, как «ванька-встанька», завыл он. — Старик… Ты понимаешь! Понимаешь, что случилось… Теперь все пропало, все пропало!..
— Федор Михайлович, да не расстраивайся ты так, — сел рядом Чижиков. Громов, вручив хомяка Кьюху возликовавшей соседке, с ворчанием пытался навести хотя бы подобие порядка. — У тебя еще автограф Лю Бана остался. И разные другие штучки.
— Ты не понимаешь, — безнадежно отмахнулся Сумкин. Он чуть не плакал. — Не понимаешь…
— На, покури. — Котя раскурил сигарету, оторвал фильтр и сунул великому китаеведу. — Успокойся.
— Успокойся… — Сумкин затянулся. — Старик… Это ведь не только артефакт невероятного значения, мы же «Илиаду» должны были надежно спрятать! А теперь что?.. У нас ее украли! Причем всю!.. Ты вот куда смотрел?! — сердито взглянул он на Котю. — Какого черта ты такую вещь под матрас запихал?! Что за детство! Ты бы еще коту вон своему дал поиграть…
Шпунтик, осторожно принюхиваясь, выбрался на середину комнаты и уселся, оглядывая разгром с некоторым недоумением.
— Все не так плохо, Федор, — похлопал Чижиков Сумкина по тощей коленке. — Мы несли с собой не только «Илиаду». Дело не в ней. Только никому не говори. Тс-с-с-с… Понял?
— Что?! — шепотом заорал Сумкин и тут же прижал ладонь ко рту. В крайнем изумлении уставился на Чижикова. — И ты молчал?!
— Ага, — кивнул Котя. — Конечно, молчал.
— Но почему?.. А! Понимаю! — Сумкин хлопнул себя по лбу. — Я же был ходячим передатчиком в злодейский центр самой свежей информации… Ты знал, что ли?! — удивленно спросил он.
— Не знал, — помотал головой Котя. — Просто на всякий случай осторожничал.
— Ну и правильно, ну и правильно… А я чувствовал, что ты недоговариваешь. — Великий китаевед стряхнул пепел прямо на пол. — И как выяснилось, вовсе не зря… И ты мне, конечно, не скажешь, что еще потырил у Цинь Ши-хуана и из-за чего весь сыр-бор?.. Ну и правильно… Слушай, все равно очень плохо, что «Илиаду» сперли. Очень, очень плохо.
— Да я понимаю. Такое открытие…
— И это тоже. Говорю тебе: в книге шифр! У меня было мало времени, но я успел чуть-чуть поизучать свиток. И вот что я могу тебе, старик, сказать…
И Сумкин рассказал, что обнаружил в первом свитке «Илиады» странные отметки у некоторых иероглифов. Проведя, как он выразился, «краткий сопоставительный анализ», великий китаевед пришел к ошеломившему его выводу о том, что данный текст можно читать по-разному. То есть можно как написано, сверху вниз и справа налево, и тогда выходит знакомая всем история про героическую осаду Трои Ахиллом, Менелаем и другими ахейскими трудящимися. А если взять отмеченные куски и расположить их в определенном порядке, не в том, что в книге, то выйдут некие вполне законченные предложения, больше всего напоминающие предсказания.
Сумкин не был до конца уверен в том, что он правильно нащупал необходимый порядок чтения, однако уже первое полученное таким образом предсказание гласило: «Муж мужественный мир спасет, коль будет одиноким».
— Ты понимаешь, старик, что это неизвестный источник древнекитайской мудрости?! А может, даже не только древнекитайской! — возбужденно втолковывал Чижикову Сумкин. — И ведь что интересно: высказывание хорошо проецируется на нашу ситуацию. Мы зачем к Цинь Ши-хуану ломанулись? Мир спасать! Ну так вот!
Котя задумался: а ведь правда. Именно за этим. Более того, получается, что он был прав, не рассказывая никому о самом главном, то есть о Зеркале и Драконе. А если так, то предприятие по спасению мира ждет успех лишь в том случае, если он, Чижиков, муж мужественный, закончит дело в одиночку. Это если верить сумкинскому прочтению…
— Как много можно было бы узнать! — сокрушался великий китаевед. — Как много выяснить! А вдруг я прав, и в этой книге действительно зашифровано что-то архиважное!.. Теперь уж не проверить… Но кроме того, старик…
Еще Сумкин заметил, что когда долго взаимодействует с рукописью, то становится… бодрее, что ли. Энергичнее, решительнее, увереннее. Словно бамбуковые планки передают ему некую дополнительную энергию, как батарейка. — Все это, понятно, чушь, старик, но что мне делать с моими ощущениями? Пару часов свиток в руках подержал — словно пару чашек крепчайшего кофе выпил. А теперь ее нет, нету моей ненаглядной… — Сумкин сожрал еще одну болеутоляющую таблеточку.
— …Водитель, остановите тут. Я выйду, — попросил Громов.
Такси, не доехав пары кварталов до ворот посольства, притормозило. Дюша, взяв на руки Шпунтика, заговорщицки подмигнул Чижикову и выбрался наружу. Шпунтик посмотрел на хозяина круглыми глазами.