Заг был в восторге. Получалось, что все его любят! Гектор просто гений, а быть свиньёй – всё равно что жить в раю. Вокруг Зага стала собираться толпа, глаза у присутствующих разгорались всё ярче.
– Что это за скотина?
– Парочка свиней? Тот, что побольше, настоящий великан, никогда такого не видел.
– Думаешь, он съедобный? – произнёс один из фермеров, доставая большой нож.
– Странноватая башка у этого хряка. Но на паштет сойдёт.
– На паштет?! – закричал Заг, оглянувшись на Гектора.
– Паштет точно получится. Из такой здоровенной свиньи выйдет паштет, которого на всех хватит! – заметила женщина в фартуке. Она держала в руках большую кастрюлю.
– Паш-тет! Паш-тет! – принялась возбуждённо скандировать толпа.
Зага охватила паника.
– Ты говорил, что люди любят свиней, но не уточнил, что особенно они любят их есть!
– Верно. Наверное, я забыл об этом упомянуть… вынужден признать, что время от времени такое случается… По-моему, нам лучше уйти, – заключил Гектор.
Но было слишком поздно! Плотная орущая толпа, вооружённая ножами, топорами и котелками, окружила их и напирала всё сильнее.
Заг вспомнил напутствие, данное ему Зиг: «Сопротивляйся! Докажи, что ты существуешь!» Он выпрямился, вытянул шею, развернул крылья и хвост и вырвал верёвку, которая удерживала их на площади. Из пасти его выплеснулось пламя, как из извергающегося вулкана. Окружившая дракона толпа расступилась. Кто-то бегом кинулся назад, кто-то вперёд, все побросали ножи и кричали во всю глотку.
– Залезай ко мне на спину! – велел Заг Гектору.
Два взмаха крыльями – и они уже летели высоко в небе, оставив позади разочарованных любителей паштетов. Вслед им полетело несколько кинжалов и пара топоров, но, просвистев над ухом у Зага, они не достигли цели, и дракон скрылся в облаках, целый и невредимый. На спине у него сидел кабанчик Гектор, дрожа от ужаса.
– Итак? – спросила Симонна, когда они приземлились перед ней. – Как всё прошло?
– Нет ничего хорошего в том, чтобы быть свиньёй, – мрачно ответил Заг. – Мало того, это ещё и очень-очень опасно.
– В таком случае ты мог бы стать курицей! – предложила Симонна. – Крылья у тебя есть, так что курицей ты вполне мог бы стать.
– С каких это пор курицы летают? – недоумённо спросил Гектор.
– А кроме того, не хотел бы тебя обидеть, но всё же скажу: тебе не кажется, что для курицы я немного великоват? – добавил Заг.
Последующие три часа друзья размышляли, ничего не предпринимая. Присев за камнем, за которым их не было видно ниоткуда, они мучились вопросом: кем мог бы стать Заг, чтобы жить спокойно?
– А плавать ты умеешь? – вдруг спросил кабанчик.
– Нет.
– Жаль. А то мог бы стать рыбой.
И они снова замолчали.
– А божьей коровкой? Они красивые, и все их любят! – вдруг предложила Симонна.
– Ну конечно, божьей коровкой, которая больше настоящей коровы. Умеете вы, курицы, чепуху молоть. По этой части вы просто чемпионки мира! – проворчал кабанчик.
– Корова! Вот решение! – воскликнула Симонна. – Надо нарядить тебя коровой.
Станешь коровой и будешь жить счастливо. Иди за мной!
И они отправились в путь, изо всех сил стараясь никого не встретить по дороге – ни любителей паштета или ветчины, ни метателей ножей и топоров, ни стрелков из ружей, ни артиллеристов, запускающих ядра из пушек.
Наконец Заг, Симонна и Гектор остановились у большого заброшенного сарая. Там они нашли всё, что было необходимо, чтобы жизнь Зага наладилась.
– Посмотрите, вот великолепное старое белое одеяло! Пыльное, не очень чистое и попахивает навозом. В самый раз!
– Для чего в самый раз? – забеспокоился Заг.
– Я нарисую на нём чёрные пятна, накроем тебя, и получится самая красивая корова из всех коров на свете, – заявила Симонна. – Прорежем в одеяле две дырки для глаз, и ты уже корова. Вперёд, мой дорогой!
– Я тут нашёл старую вешалку, – сообщил поросёнок, вылезая из кучи старой соломы. – Взгляните: если отрезать здесь и подпилить там, а сюда приклеить и немного подогнать, выйдет прекрасная пара рогов! Правда, еды в этом сарае никакой нет, а я уже проголодался.
Совсем немного времени потребовалось, чтобы Заг стал неузнаваемым. На голове его красовался странный парик из старой льняной пряжи и кривые рога, на слегка потёртой шкуре проступали блестящие чёрные пятна, а в качестве вымени к животу было привязано железное помятое ведро, перекрашенное в розовый цвет.
– Ты великолепен! – сказала Симонна, отступив немного в сторону, чтобы полюбоваться своим произведением.