– Он и это сказал! – выдохнула толпа и распласталась на полу.
– Да, – громогласно возвестил Заг, – я это сказал, а теперь ещё добавлю: высоченный, колоссальный, выдающийся, необъятный и гигантский! Да, я это сказал и не побоюсь это повторить.
Тут дверь распахнулась и, словно порыв бури, в зал суда влетел король Глюб – высоченный, колоссальный, выдающийся, необъятный и гигантский!
– Да пребудет он вечно в добром здравии, счастии и мудрости… – забормотал судья, снова водрузив парик на голову.
– Кто сказал «большой»?! – прорычал король громче, чем медведь, у которого только что украли горшок мёда.
Король выпрямился, и оказалось, что он действительно очень высокого роста, очень-очень высокого, правда, немного худой, даже тощий, но очень длинный, как лапша, которую тянули до бесконечности.
Без всякого предупреждения король выхватил меч, бросился на Зага и воткнул меч прямо в сердце дракона.
– Ох! – выдохнула толпа.
Но в тот же момент, когда лезвие меча коснулось Зага, он превратился в малюсенькую ящерицу, шмыгнул по полу в угол и исчез.
Разъярённый король бросился в погоню, попусту размахивая мечом в воздухе.
– Трус! Трус! – кричал король. – Вернись и вступи со мной в честный бой, если хватит отваги!
– Я здесь, – сообщил Заг, проскользнув между кольцами королевской кольчуги и щекоча ему спину.
– Хихихихи, хахахаха, хихихихи! – завизжал король и стал кататься по полу. – Это нечестно! Это незаконно! Так не сражаются честные воины! Выходи!
– Я здесь, – сообщил Заг, превратившись в божью коровку и летая вокруг верзилы-короля.
Бац-бац-уф… Размахивая мечом, король пытался попасть по насекомому, но промахивался раз за разом.
– Ты снова уклоняешься от поединка! – задыхаясь, кричал король. – Покажись в нормальном виде и нормального роста, и я отобью у тебя охоту надо мной издеваться.
– Я здесь! – сообщил Заг, превратившись в корову, красивую и очень толстую чёрно-белую корову с блестящими рогами, торчащими на голове из пучка желтоватой шерсти.
Король и ахнуть не успел, как корова подцепила его рогами, подкинула к потолку, поймала, стала катать перед собой и наконец оставила лежать в полном изнеможении.
– Трус, трус! Покажись в полной красе, птенец убогий, недоумок с огненной отрыжкой, выходи, я тебя на куски порежу! – с трудом выговаривая слова, бормотал король, пытаясь подняться на ноги.
– Я здесь! – сообщил ему Заг и превратился в курицу.
Это была небольшая, аккуратная курочка рыжего цвета с красным гребешком и пронзительным взглядом. Она крутилась вокруг большого, очень большого, но уже утомлённого, очень уставшего короля Глюба, а потом клюнула его в ухо.
– Ай!
И она дважды клюнула его в лоб…
– Ай, ай…
…наконец трижды клюнула в нос, после чего король рухнул на пол.
– Ай, ай, ай! Я умер!
Он рухнул, как падает дерево в лесу. Хотя зал суда был достаточно просторным, ноги его торчали на улицу, одна рука вылезала в окно, а голова лежала на скамье подсудимых. А Заг через секунду превратился в дракона, и только маленькое облачко фиолетового дыма, пахнувшего манго, напоминало о недавних событиях. Дракон приобрел наилучшую драконью форму, у него был миленький носик и забавные уши.
Но поверьте, это не был прежний Заг, который так хотел всегда оставаться незаметным, который повсюду безвольно разыскивал свою плюшевую игрушку и готов был завалиться спать прямо на краю поля. Зелье колдуньи сделало своё дело, и отныне Заг был готов и чувствовал себя в силах вступить в настоящую драконью жизнь.
Развернув крылья широко, как никогда раньше, вытянув шею и показав свои зубы, он наклонился над королём и тихонько заговорил ему на ухо:
– Кто тут самый великий?
– Нет… – хныкал король.
– Кто же самый великий? – настаивал дракон.
– Это вы, – согласился король, – вы.
– Нет, – возразил дракон. – Не я и не вы. Все и каждый имеет право быть великим.
Он повернулся к толпе, съёжившейся от ужаса в глубине зала.
– Вот ты, – обратился он к одному из мужчин, – кто ты по профессии?
– Я кузнец, – ответил тот испуганно.
– А ты хороший кузнец?
– Да… вообще-то я не знаю, но мне кажется, что да… – бормотал бедняга.
– Он хороший кузнец? – спросил Заг у толпы.
– Да… – раздался в ответ чей-то робкий голос.
– Да, самый лучший, – ответил другой.