— Алан, — со вздохом сказал Виктор. — Я предложил господину графу скидку за съёмку рекламного ролика. Он почти согласился.
Красавчик широко улыбнулся.
— О, граф, тогда вас надо спасать. — Он протянул Силю руку. — Алан Газаль к вашим услугам.
— Алан — лучший психотерапевт в Эртене, — выдохнула Марлен, с восхищением глядя на красавчика, которому даже средневековый балахон шёл. — А может, и в целом королевстве.
— Марлен, вы мне льстите. — Алан подмигнул ей. — Между прочим, вы выглядите… Просто цветуще! Я же говорил, вам нужно почаще бывать в свете. Считайте это терапией.
Сильвен пожал его руку. Этот Алан совершенно искренне располагал к себе, но что-то дракона смущало. Впрочем, что-то смущало его абсолютно во всех, кого он здесь встретил.
— Сразу видно делового человека, — сказал ему Алан. — Ваше рукопожатие. Знаете, оно может многое сказать о характере. Как учил господин Дейф, создатель психоаналитики…
Вот что. Сильвен мысленно закатил глаза. Он повидал таких — если твой титул и положение в обществе достаточно высоки, они прилипнут к тебе, присосутся, как клещи, и начнут себя рекламировать. Добрая половина предпринимателей, встречавшихся с Робертом, были такими. Практически все победители разнообразных премий. «Дельцы, — говорил про них Роб и пожимал плечами. — В нашем обществе другие успешными не бывают». Говоря языком этого павлина Алана, то есть, языком психологии, они были нарциссами — вампирами, питающимися чужим вниманием.
Сильвен вежливо его выслушал, мысленно прокручивая, как пошлёт подальше.
— Вы сказали, вы тесть господина… Господина Мариса, — Сильвен специально сделал паузу.
«Шкаф» её оценил.
— Ладно, милорд, уговорили. Бесплатное посещение.
— Я подумаю, — хмыкнул Силь.
— Ах да! — опомнился Алан. — Совсем забыл. Знакомьтесь, моя жена, Эмма Марис.
Сильвен поднял брови и прежде чем обернулся, успел заметить выражение крайнего омерзения на лице Виктора. Похоже, этот отец не очень-то любит свою дочь — и это ещё мягко сказано.
За широкой спиной высокого Алана не было видно миниатюрную девушку лет двадцати пяти, и Алан не пошевелился, чтобы дать ей пройти. Эмме пришлось протиснуться между столом и мужем, только тогда драгоценный гость мэра увидел, кого ему представляют.
Первое, что заметил Силь, были её волосы — она тоже оказалась рыжей, но куда светлее, чем он сам или, например, Илона. Госпожа Вертек словно носила на голове огонь, а вот Эмма — мёд. Её волосы хотелось попробовать на вкус — они словно были сделаны из патоки. «Наверняка сладкие», — мелькнуло в голове у Сильвена.
Она смотрела в пол и улыбалась остро, колюче, как мороз. Сильвен вспомнил, как мёрз, когда в Каэлию два года назад впервые летом пришла зима — настоящая буря. Дракона передёрнуло.
— Очень приятно, граф, — говорила госпожа Марис тихо, но мороз чувствовался даже в её голосе.
А потом она подняла взгляд — буквально на мгновение — и Сильвен заледенел.
— Эмма — верховный маг Эртена, — благодушно сообщил Алан. И покровительственно прижал девушку к себе. — Моя талантливая жёнушка.
Та снова посмотрела на Сильвена — коротко и остро.
«Она видит, — понял дракон. — Оназнает!»
В этот момент он чуть не потерял маску. Драконы как никто чувствуют в магах разницу. Ни добрый или жестокий — нет. Разницу силы, магического потенциала. Это легко, даже когда крылья запечатаны. А уж когда ты свободен и можешь перестроить зрение, увидеть магические каналы, нити, опутывающие всё сущее…
Госпожа Марис — хрупкая жёнушка нарцисса Алана — напоминала факел. Сильвену захотелось протереть глаза: что такому самородку делать в богами забытом Эртене? Её бы в Столице на руках носили! Верховный маг без экзаменов принял бы в свою свиту.
Она смотрела, и под её взглядом Сильвен вдруг почувствовал, как зудят невидимые крылья. Бежать. Лететь. Прочь отсюда. Немедленно!
— Мой господин.
Сильвен вздрогнул, когда его осторожно тронули за локоть. Тут же прямо перед ним — заслонив маленькую Эмму — возникла Илона.
— Прошу прощения, но одно дело требует вашего внимания. — Она повернулась к гостям и поклонилась. — Прошу прощения.
Сильвен пошёл за ней на ватных ногах, всё время чувствуя взгляд госпожи Марис.
Илона вывела его в одну из туалетных комнат, заперла дверь. Посмотрела в глаза.
И размахнувшись, отвесила пощёчину.
— Ты, мать твою, что себе позволяешь?!
Потирая скулу, Сильвен мысленно удивился, что это не его реплика.