Меня она настигла, когда князь переступил порог своей спальни и в ту же секунду я спрыгнула с его рук, уже в полёте превращаясь в человека, без единой мысли о том, в каком виде предстану перед спасителем.
Князь усмехнулся:
— Что же это? Мой тигрёнок никакой не тигрёнок?
Его смех заставил меня передёрнуть плечами.
— Я не ваш тигрёнок!
— Я вас спас от позора!
— Не преувеличивайте, Бе бы просто посмеялась.
— Вы так думаете?
— Уверена.
— Может вернёмся?
Я закусила губу и отвернулась.
Князю выдали комнату, которая была мне очень хорошо знакома. Я помнила эти покои, с видом на двор. Когда-то когда герцогиня впервые прибыла в Солар, мне выдали именно их, и признаться, я любила эту спальню. Она была тихой, вдали от шумной дворцовой жизни. Маленькая и уютная комната с самым необходимым минимумом.
— Почему вы так смотрите по сторонам? — князь пересёк комнату и устроился на крошечном диванчике, приставленном к кровати.
— Эта комната была когда-то моей.
— Какое совпадение.
— Почему вы прибыли сюда? Не врите, что почувствовали моё присут…
— Не чувствовал. Это было бы слишком романтично. Просто я узнал, что фрейлину её высочества зовут Турсуаза. Очень необычное имя, мне показалось, что оно прекрасно подходит моей жене, — и Габриэль мне поклонился. Всё это с ехидной улыбкой, кажется, никогда не сходящей с его губ.
Он снова был одет прилично и мне хотелось носиться по дворцу и вопить, что этот человек не тот, за кого себя выдаёт!
Та смелая Тур снова решила взять всё в свои руки и на этот раз она разогналась не на шутку.
Я была так переполнена адреналином, что всегда охватывал после хорошей пробежки в кошачьей форме, что могла бы горы свернуть.
— Вы ужасно самонадеянны.
— Верно.
— И самоуверенны!
— Абсолютно так.
— И наглы!
— Не отнять.
— Вы кошмарный человек!
— Точно!
— Я не собираюсь с вами иметь ничего общего.
— Не сомневаюсь, что в ваши планы это не входило.
— И замуж за вас не пойду!
— Кто бы мог подумать, что моя кошечка так решительна… Ну не идите, в чём вопрос?
— Не называйте меня так!
Я развернулась на каблуках и хотела было выйти из его комнаты, но поняла, что не могу это сделать.
Все увидят фрейлину герцогини, покидающую спальню тёмного князя в ночной сорочке. Это настолько неприлично, что даже мысль о подобном, заставила мои щеки пылать.
— Что-то не так? — я обернулась и поняла, что он разглядывает меня.
Без корсета, нижних юбок… даже без халата!
— Мне нужно… выйти… как-то, — я отвернулась и так и осталась стоять, прижав руку к двери, спиной к князю.
— Идите, вы же были столь смелы, что высказали мне в лицо всё что думаете, — рассмеялся он.
— Вы обманщик, — сдавленно шепнула я в ответ.
— Я вас не обманывал.
— Вы меня сюда затащили…
— Я вас спас, — он приблизился.
И я каждой клеточкой ощущала его присутствие, его дыхание коснулось моего плеча, обнажённого из-за слишком лёгкой сорочки.
По ночам в Соларе было слишком жарко и все мы заказали себе такие тончайшие спальные комплекты, о чём я теперь горько сожалела.
Пальцы Габриэля коснулись талии, и я могла чувствовать их тепло сквозь тончайшую шёлковую ткань. Голова пошла кругом.
— Не касайтесь… меня.
— Почему? — он снова надо мной смеётся?
Или в его голосе что-то ещё?
— Это неприлично… я вам не…
— Ненадолго, — его губы… коснулись моего плеча.
За что мне это?
Силы лесные, это невыносимо и невозможно!
Он не должен…
— Не делайте… — но голос дрожал, сел от волнения, и я безумно тихо шептала. Всё внутри ликовало и новая сущность, уже не мягкими лапками, а настоящими когтями, рвалась наружу, чтобы сказать своё «Мяу».
Этому незнакомому для меня тигрёнку… нравилось то, что происходило. Тигрёнку нравится Дракон?
Но я… не тигрёнок. Не тигр. Я — не то, что со мной происходит!
— Я не могу сопротивляться… почему?
— Потому что вы знаете, что принадлежите мне, — настойчиво повторил Габриэль.
Я развернулась, чтобы уже посмотреть злу в лицо и немного протрезветь, а он переставил руки с моей талии на дверь, уперев их по обе стороны от моей головы.
Я оказалась в ловушке, он оказался победителем.
Мне страшно, аж сердце стучит будто с цепи сорвалось, а ему смешно.
— Кто вы, чёрт возьми такой, чтобы заявляться и говорить мне…
— Какая вы милая обманщица, Турсуаза… — моё имя с его губ показалось мне слаще и медовей, чем любое другое слово.