Очень уж хотелось понять, что за чертовщина творится в моем подсознании.
Глава 30
Неопровержимые факты
Обеденного перерыва оказалось недостаточно, чтобы разобраться с хаосом в голове, поэтому на занятии по естествознанию я старательно делала вид, что внимательно слушаю лучезарно улыбающегося профессора. Сама же мысленно раскладывала по полочкам всё, что увидела в ментальной ловушке.
Один из вопросов касался Кирнана. После недолгих раздумий пришла к выводу, что первоначальный план прижать напарника к стенке и выпытать у него всю правду стоит отложить. В академии расспрашивать его небезопасно, здесь повсюду снуют агенты, и высока вероятность, что главе Тайной службы сразу же обо всем станет известно. А я не хотела становиться хоть и косвенной, но причиной смерти другого человека.
Да и сам Кирнан явно не так прост, как хочет казаться. И пока я не знала, что именно он скрывает, не могла доверять ему полностью. Он обещал, что позже я всё узнаю. Что ж, оставалось ждать, когда это позже настанет, а пока делать вид, что всё нормально. А лучше и вовсе держаться от него и его опасных секретов подальше.
О том, почему в моем воображении тени превратились в родителей, думать не хотелось. Слишком больно было даже допустить мысль, что это могло с ними произойти на самом деле. Однако невольно вспомнились две тени, пытавшиеся мне помочь, когда я оказалась на волосок от смерти. Они не дали мне уйти за грань, выглядели взволнованными и вовсе не казались жуткими опасными тварями, какими их представляли остальные. Могли ли это быть они, мои мама и папа?
Пришлось украдкой вытереть рукавом собравшиеся в уголках глаз слезы и снова сделать вид, что слушаю профессора Ойхана. Но ни одно его слово не долетало до моих ушей.
«Не стоит раньше времени распускать сопли!» — строго приказала себе. «Нужно увидеть их еще раз и всё узнать наверняка. Вот только как устроить новую встречу?»
Реалистичным казался только вариант, который подразумевал повторное использование опасного для меня эликсира, и я решила вернуться к обдумыванию его позже. Затем мысли плавно перетекли к последнему, немаловажному вопросу. Элреин.
В груди неприятно кольнуло, словно я вновь ощутила приставленные к ней когти. Дракон дал ясно понять, как относится к теням. И к секретам. А ведь я с самого начала скрыла от него правду о том, что не просто видела одну из них, а контактировала с ней. Что если та встреча не прошла бесследно?
От последней мысли по спине пробежал неприятный холодок.
Но могла ли я допустить, что дракон убьёт меня, если я встану на сторону тех, кого он считает опасными тварями? Как оказалось, могла. Во мне присутствовал не осознаваемый страх того, что рано или поздно это произойдет. Ведь он глава Тайной службы, а такая должность неотвратимо накладывает свой отпечаток. Если встанет выбор: я или безопасность других, каким будет его решение?
Мысленно повторила вопрос и тут же себя одернула — с чего я решила, что вообще что-то для него значу?
«Но как же! — поспешила возразить самой себе. — А поцелуй? И даже не один».
«Ну так всё, он уже добился своего, и теперь ты ему неинтересна, — едко прокомментировал голос в голове. — Видела, как он не обращал на тебя внимания на практике? Зато к рыжей…»
Мозг охотно подкинул воображаемую картинку, как куратор обнимает девушку за талию, пропускает в пальцах огненные локоны и медленно склоняется к её губам.
Мотнув головой, постаралась вытрясти из неё непрошенные образы, чем вызвала удивленный взгляд соседки. Талисия подалась ко мне и с беспокойством в голосе прошептала:
— Ри, тебе не хорошо? Ты какая-то бледная.
Натянуто ей улыбнувшись, заверила девушку, что всё в порядке. И лишь потом заметила, что сжимаю кулаки до побелевших костяшек.
«Нет, так не пойдет, — разозлилась я. — Глупо ревновать, пока ни в чем не разобралась. Вот увижусь с ним в следующий раз и всё для себя проясню. А до тех пор не буду думать ни о драконах, ни тем более о поцелуях с ними!»
Однако последовавшая за этим учебная неделя то и дело испытывала принятые мной решения на прочность. У меня сложилось стойкое впечатление, что меня все избегают. Да, я сама хотела ограничить общение с напарником, но когда он сам перестал со мной видеться, меня это задело. Вот и где логика? Мы почти не пересекались в столовой, Кирнан или приходил позже, когда я уже заканчивала есть, или вовсе на перерывах не появлялся. И даже над проектом мы работали по отдельности, сидя в разных частях библиотеки. Франций тоже продолжал меня сторониться и больше не подсаживался за наш столик, а с Талисией я и сама общалась неохотно. Девушка, кажется, это почувствовала и перестала мельтешить перед глазами. В итоге в столовой я чаще всего сидела в унылом одиночестве, физически ощущая, как накатывает меланхолия. Мысли постоянно возвращались к родителям и способам их отыскать, и от этого делалось только хуже.