На самом деле, это было даже хуже полной наготы.
Воспоминание вызвало резкий прилив боли.
В этот раз Чандрэ издала низкий стон, ожесточённо впечатывая Мост в стену. Она крепче поцеловала её. Её ладонь скользнула по её заднице, пробираясь между ног…
Элли резко вздрогнула.
Покорность, которая опустилась на свет Моста, разрушилась.
— Нет, — Элли прохрипела это слово, извиваясь и пытаясь убраться от рук Чандрэ. — Нет… перестань. Перестань, Чан. Перестань… перестань…
Это слово всё-таки проникло в туман света Чандрэ.
Однако этого оказалось недостаточно, чтобы отпустить её.
Это даже не заставило её разделить их тела.
Элли сделала это сама.
Чандрэ просто стояла там, хватая ртом воздух и прижимаясь лбом к другой видящей, и наконец Элли мягко оттолкнула её назад. К тому времени она старалась не говорить, не просить её об этом… не умолять. Возможно, Элли и это почувствовала, но Чандрэ не могла заставить себя переживать по этом поводу.
Её волновало лишь то, что Элли это оборвала.
Элли освободила свой свет, затем своё тело.
Она выскользнула с места, где Чандрэ прижала её к стене, теперь вообще не глядя на Чан, и её щёки и шея залились ярким румянцем.
— Прости, — сказала Элли низким, почти хриплым голосом.
Чандрэ не ответила.
Мост постояла там ещё пару секунд, словно не зная, что ещё сказать. Чан задавалась вопросом, сколько времени прошло, как долго они целовались, прежде чем Мост вынудила её сдать назад.
Она всё ещё гадала…
Когда Элли отвернулась.
Чандрэ без слов наблюдала, как Мост быстро уходит по верху стены. Посредница не замедляла своих шагов, бесшумных от тренировок в mulei.
Она не оборачивалась.
Чандрэ продолжала смотреть в том направлении, когда Мост скрылась в проёме, который вел на лестницу башни.
К тому времени она уже не могла её чувствовать.
До этого момента она не осознавала, что сделала.
И только через несколько секунд в ней проснулся страх.
Глава 8. Бегство
— Я не могу продолжать делать это, — сказал Ревик.
Он покачал головой, избегая глаз видящего, стоявшего перед ним.
Вместо этого он смотрел на участок плотно росших деревьев неподалеку от них, наблюдая, как верхушки покачиваются на лёгком ветерке, который проносился через проём в здании. У основания этих деревьев находился пруд, пересечённый маленьким пешеходным мостиком из настоящего дерева.
Ревик видел проблески золотистой и оранжевой чешуи в мутной воде, которая теперь заросла ряской из-за запущения после того, как здание было заброшено.
Они стояли на тридцать третьем этаже того, что раньше было первоклассным жилым комплексом с видом на парк Люмпини. Этаж почти полностью состоял из сада под открытым небом, дополненного маленьким газоном, несколькими прудами с золотыми рыбками и карпами кои, растыканными всюду бамбуковыми факелами и гирляндами, обмотанными вокруг шестиметровых деревьев.
Эта терраса образовывала странную квадратную дыру в середине здания, давая обзор на несколько миль к северу и югу. С одной стороны находился бар со скоплением столиков и стульев среди деревьев и клочков газона. Теперь бар уже опустошили, конечно же, большинство стеклянной посуды и весь алкоголь давным-давно исчезли.
При других обстоятельствах находиться здесь было бы приятно.
Ревик даже отсюда видел дым на горизонте.
— Я не могу, — повторил Ревик, отводя взгляд от горизонта. — Я не могу поступить так с ней. Мы не можем просто… — Ревик умолк, чувствуя, как к лицу приливает тепло. Покачав головой, он прищёлкнул языком. — Я не могу поступить с ней так, 'Дор. Не сейчас.
Он не хотел обсуждать это с видящим из Адипана.
Ему был ненавистен тот факт, что приходится делиться хоть какой-то частью этого с ним или с кем-то другим.
Балидор, похоже, уловил большинство его мыслей, по крайней мере, если Ревик хоть сколько-нибудь успешно его читал. Тот факт, что свет и эмоции Ревика были совершенно прозрачными для другого видящего, совсем не успокаивал его, особенно сейчас.
Балидор почувствовал и это.
— Не беспокойся, юный брат, — сказал лидер Адипана, мягко прищёлкнув языком. — Ты хорошо справляешься. Мы с Тарси встроили… ну… свои собственные лазейки в твой свет, так сказать. Ты не можешь оценить свой прогресс в этом отношении с нами двоими, брат.