— Ой, хватит, это мы уже слышали! — вспылила я. — Просто ты хронический врун!
Князь ничего на это не ответил. Несколько минут мы молчали. Мимо нас по небу бежали облака.
— Знаешь, о чем я думаю? — заговорила я после долгой паузы.
— Обо мне?
— Ха, на этот раз не угадал! Я думаю о дереве на котором мы сидим. Это такое место — не предназначенное для людей. Ну, то есть вообще никак. Сюда даже не залезть. Мы здесь вопреки всем законам природы. И вообще здесь все другое. Земля отсюда кажется далекой, опасной и враждебной. Верхние ветки похожи на лесных зверей, не видевших человека, — дикие, но доверчивые. Воздушное пространство, у которого свои цели и заботы, как будто отвлечется от них на минуту и присмотрится к тебе: а что это такое у нас тут появилось?
— И что?
— У меня, короче, такое странное чувство возникло… — Я замялась, думая, как бы поточнее выразить свои ощущения в словесной форме. — Что это место запретное. И то, что мы здесь, — это, ну, типа кощунства…
— Нет, не то слово, — возразил Князь, секунду подумав. — Не кощунство, а скорее вызов. В мире куча запретных мест. И вообще запретных, и персонально для тебя. А тебя, как магнитом, именно в такие и тянет…
— Как это — персонально для меня?
— Это такое место, куда ты пока не готова попасть. Или оно вообще не для тебя. Или, наоборот, персонально тебя там поджидает враг. В общем, там тебя ждет такой вызов, с которым ты не в состоянии справиться.
— Хе! И как я узнаю, что это место для меня запретное?
— А на персонально запретных местах обычно персонально для тебя написано: «Не влезай — убьет». Ну, не так прямо, конечно. В завуалированной форме…
— А если я все-таки туда попаду?
Князь многозначительно промолчал. Я энергично пожала плечами:
— Значит, если я вижу запретное место и захожу туда, я бросаю ему вызов. Пусть так. Но если я иду по улице и натыкаюсь на запретное место, на котором написано: «Не влезай — убьет», то это место бросает вызов мне.
— Смотри, нарвешься…
— Это намек?
Князь указал на столп дыма над Старой Деревней:
— Мы сейчас говорим с тобой именно об этом. Не ходи туда. Сожженная библиотека — это очень опасное место. Тебе даже не представить, настолько опасное. Почти нет шансов выйти оттуда живым. И хорошо, если просто, банально сгоришь или задохнешься…
Я упрямо промолчала.
— Ты ведь уже попалась, — печально сказал Князь. — Оно тебя выбрало и зацепило. Так всегда и бывает. Не ты первая.
— Я буду очень осторожна, — сказала я, чтобы утешить его. — Ты ведь поможешь мне в случае чего?
— Нет, — сухо сказал Князь. Я удивилась:
— Почему нет?
— Не смогу.
— Как это — не сможешь?
— Я не имею права тебе сказать.
— Да ты просто вредничаешь.
— И более того, — холодно продолжал Князь. — Как только ты вступишь на территорию библиотеки, ты больше меня не увидишь и не услышишь.
— Это что, шантаж?
— Нет. Я тебя просто предупреждаю. Рассчитывай только на себя.
— Да я именно этого и хочу! — рассердилась я. — А ты со своими бесполезными советами только мешаешь.
— Тогда прощай.
— Ну и катись отсюда.
— Последний совет, — тяжело вздохнув, сказал Князь. — На тот случай, если ты все-таки уцелеешь в библиотеке. Когда попадешь в такое место, откуда не будет никаких выходов, произнеси слово «конец» и сделай так…
Князь Тишины прикоснулся к стволу дерева, на котором мы стояли. Не успела я удивиться этому движению, как в дерево ударила молния.
Я вижу и осязаю это пламя — белое, трескучее, сыплющее искрами; оно заполняет собой все небо, превращая его в огненный снегопад. Мы падаем вниз… мы горим. Горит черный плащ, горят орлиные крылья. Князь Тишины растворяется в огненных сполохах. Ну и гори, предатель. Умирая, он смеется — как всегда. Нет больше ни земли, ни неба — только белое пламя. Я ничего не вижу и не слышу, по щекам ползут слезы, и я просыпаюсь.
Потом я долго лежала без сна, глядя, как за окнами уходит короткая белая ночь, и обдумывала сон. Сон ли это был вообще? Или это Князь выбрал такой странный способ общения? А почему именно во сне? Наяву нельзя было поговорить, что ли? Одно ясно — меня хотели предостеречь. Неужели он действительно покинет меня, если я сунусь в библиотеку? «Поздно. Все решено, — подумала я. — Завтра начинаю собирать сведения о библиотеке. А послезавтра мы с Маринкой…»
Я незаметно уснула снова, и на этот раз приснилась пустыня. Оранжевая ребристая пустыня, окруженная черной стеной ночи, зловещей, пахнущей гарью и дымом. А посреди пустыни стоит башня из белого ракушечника. Она вызывает у меня ощущение спокойствия, мира и безопасности. Но чем ближе к горизонту, чем ближе к стене тьмы, тем сильнее проникают в сердце мрачные предчувствия. Эти предчувствия невозможно даже сформулировать. Они не имеют формы и ежесекундно меняются, как тот столб дыма за железной дорогой возле Старой Деревни. Может быть, так действует на меня темнота. Но почему мне так весело?